Под стать терминологии и цифры национальных банковских "потерь": более 30 банков уже лишились лицензии с начала кампании по санации отрасли от ненадежных финансовых институтов. Еще примерно 50, по некоторым прогнозам, могут пополнить ряды "лишенцев" за оставшиеся три квартала так неспокойно начавшегося для страны 2014 года. Паники нет пока, слава богу, но кто-то уже потихоньку истерит: мол, новое руководство ЦБ пощады не знает, кругом санкции и рестрикции, ничего позитивного...
Так ли это? И в прессе, и в общественных кругах последнее время не менее четко сформулировано экспертное мнение, что госрегулятор просто чистит, образно выражаясь, авгиевы конюшни, выполняет работу, которая должна была быть давно выполнена еще прежним руководством. Просто сегодня это делается строго, системно и принципиально, в чем, собственно, и виден стиль работы новой команды.
Отметим, справедливости ради, что по поводу глобальной санации банковской отрасли звучит огромное множество аналитических высказываний, экспертных советов и различных суждений. Есть и такие, где самые строгие, радикальные санкции, типа отзыва лицензии, не всегда приветствуются. Мол, можно было поступить и мягче, особенно для первого раза и имея в виду разные обстоятельства. Тогда удалось бы сохранить учреждение, смикшировать горячие, зачастую "паникообразующие" действия простых вкладчиков, и, решив проблемы банка, пусть даже и значительные, вернуть в строй полноценного бойца финансового фронта.
Такая точка зрения совсем не лишена рациональности, плюс к тому - подкреплена весьма красноречивыми примерами. Среди целого ряда "попавших под раздачу" банков наибольшую прессу собрал Инвестбанк. Центр общественных связей государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (АСВ) сообщил, что 13 декабря 2013 года - никакой мистики, просто совпадение - для Инвестбанка наступил "тот самый страховой случай" и банк лишается лицензии. Чуть позже АСВ распространило информацию о том, что решением арбитражного суда Москвы от 4 марта 2014 года Акционерный коммерческий банк "Инвестбанк" признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство.
Для банка, его сотрудников, вкладчиков физического и юридического свойства такие слова, конечно, звучат драматически. Но эта драма носит очень личный характер. Перед Новым годом на самом высоком уровне было заявлено в этой связи, что россияне могут не опасаться массового отзыва лицензий, что подобное происходило и раньше и такая работа необходима. И самое главное, было дано заверение, что все вкладчики получат свои деньги.
Удалось ли успокоить вкладчиков этими заявлениями? Мягко говоря, не сильно. В СМИ к тому же появились шокирующие публикации о штурме офисов Инвестбанка в Калининграде. С определенной тревогой стали говорить и о настороженности вкладчиков в Екатеринбурге, и о выемке документов из головного офиса банка в Москве.
К снежному кому неприятностей добавились и действия правоохранительных органов, которые по запросу Банка России приступили, как писала пресса, к проверке собственников и руководства Инвестбанка. Со ссылкой на письмо одного из заместителей председателя ЦБ, прозвучало, что в действиях банкиров имеются признаки преднамеренного банкротства предприятия.
Широкой общественности стали известны и некоторые очень показательные для конкретной ситуации цифры. Они были заявлены как предварительные результаты проверки банка временной администрацией ЦБ. Выяснилось, что стоимость активов Инвестбанка не превышала 32,5 млрд руб. при величине обязательств перед кредиторами в сумме 62,6 млрд рублей. В феврале 2014 года стоимость активов была снижена почти вдвое до 17,6 млрд руб., что увеличило сумму отрицательного капитала до 45 млрд рублей. Журналисты подсчитали, что Инвестбанк фактически установил новый антирекорд по размеру дыры в балансе (до этого самый большой разрыв между активами и обязательствами при наступлении страхового случая был у Межпромбанка и составлял 30,9 млрд рублей).
Письмо ЦБ, довольно обширное, между прочим, информировало о нарушениях владельцев и менеджеров в применении обязательных критериев оценки финансового положения заемщиков, качества обслуживания долга, необоснованном продлении сроков погашения долга и содержало много другой специальной, но от этого не менее актуальной информации. Со ссылкой на источники в Генпрокуратуре, СМИ сообщили, что в случае обнаружения признаков преступления материалы прокурорской проверки могут быть переданы следствию.
После всех этих публикаций вопрос "Кто будет доверять такому банку?" не может звучать даже как риторический. Есть, однако, ряд других вопросов, которые поднимают аналитики и от которых вряд ли стоит просто так отмахиваться. Понятно, например, что за работу банка отвечает его менеджмент и руководство. Но ведь вся банковская отчетность с законной регулярностью, причем чуть ли не ежедневно, сдается в надзорные органы, которые имеют самые широкие возможности отслеживать состояние кредитных организаций, как говорится, on-line.
А это значит, что спасение финансового института может и хотелось бы, чтобы начиналось не на последней стадии, когда единственный выход - гильотина, то есть отзыв лицензии. Уровень специалистов, на которых возложены надзорные функции, очень высок. Им, наверное, лучше было бы "впрягаться", когда появляются первые симптомы "банковской инфлюенции" в отдельно взятом учреждении, а не тогда, когда лечить уже некого и нечего. Мировая практика на этот счет широко известна, хотя, конечно, и "у них" не все идет гладко.
В случае с Инвестбанком, собравшим, как говорилось выше, хорошую прессу, причем не столько информационного, сколько аналитического характера, такая возможность была. Появилась она естественным образом, когда руководству Банка России еще в самом начале февраля 2012 года пришло письмо от адвоката "Союза московских адвокатов" Д.В. Драгуна. В нем, хотя и не без эмоциональных оценок, была дана характеристика состояния кредитного учреждения на тот момент.
Адвокат, в частности, сообщал, что при досоздании справедливых резервов по кредитному портфелю в размере минимум 10 млрд рублей фактический капитал банка достигнет отрицательной величины более чем в минус 13 млрд рублей. Кроме того, говорилось в письме, кредиты выдаются сомнительным компаниям с сомнительным обеспечением, а фондирование осуществляется, в основном, за счет дорогих вкладов и средств юридических лиц. При этом финансовый результат банка составлял минус 500 млрд рублей ежемесячно.
Насколько квалифицированно адвокат справился с финансовым анализом, вопрос второй. Важно другое - обращение, с одной стороны, не прошло незамеченным. С другой - реакция последовала только через 5 месяцев! 6 июля 2012 года председателю правления АКБ "Инвестбанк", председателю его совета директоров и акционерам было направлено письмо от первого зампреда ЦБ, руководителя банковского надзора Алексея Симановского. В нем, в констатирующей части, фактически подтверждалась критическая ситуация, сложившаяся в Инвестбанке. А в резолютивной части говорилось о мерах, без принятия которых о позитивных подвижках в работе данного финансового института на рынке банковских услуг и говорить не имеет смысла.
В частности, в строгой, хотя, наверное, и стандартной форме Алексей Симановский предложил руководству банка "в кратчайший срок разработать бизнес-план, в том числе поквартальный план на второе полугодие и годовой план на 2013 год". Указанный план ожидалось увидеть не позднее 16 июля 2012 года.
Тем временем 2012 год успешно завершился. Неторопливо подошел к концу уже и 2013-й, и только тогда банк лишили лицензии. А ведь адвокат Драгун Д.В. в своем письме ссылается на 2011 и даже на 2009 годы. Да и с момента его обращения в высший надзорный банковский орган прошло почти два года. Но почему-то единственным действенным результатом стало лишение банка лицензии 13 декабря 2013 года.
В сухом остатке мы имеем ситуацию, хотя и не критическую в целом для национальной банковской отрасли, но весьма показательную целым рядом негативных моментов.
Очевидно, что банк "трясло", сильно трясло последние четыре года. Об этом состоянии крупного кредитного учреждения поступали сигналы в надзорные органы. Об этом можно было судить по текущим отчетам, по которым делались позже выводы о "чрезмерно высоких рисках", "агрессивной кредитной политике", "необоснованной реструктуризации задолженностей", "непрозрачности сделок" и многом другом. Факты, которые были изложены в письме Драгуна, должны были вызвать незамедлительную жесткую реакцию. Что же получилось? Банком России было установлено практически полное обесценение кредитного портфеля Инвестбанка в размере 31,5 млрд рублей, который формировался начиная с 2009 года. Вопрос очевиден: почему не последовало своевременной реакции на тревожные сигналы? О проблемах банка то ли стыдливо, то ли принципиально молчали. Молчали специалисты такого уровня, чьи авторитет, опыт и квалификация непререкаемы. Не говоря уже о должностях. Почему все молчали? Не понимать не могли. Видимо, терпели. И только когда терпение лопнуло - сразу по полной: несостоятельность, банкротство, внешнее управление и т.д. Так и хочется спросить: и не жаль было банка? Не жаль его вкладчиков? Такие мы равнодушные?
Второе. Как выяснили журналисты, когда банк уже фактически должен был бы находиться под контролем госрегулятора, он "потерял" более 1 млрд долларов. Наверное, объяснения на этот счет будут. Скорее бы!
И последнее. Заверения о том, что вкладчики не пострадают, уже прозвучали - и от АСВ, и от более высоких инстанций. Это очень оптимистично - без всякой иронии. Но ведь вкладчиков спасают не на американские деньги, а на наши с вами. Банк, который умножал национальное достояние, превратился после банкротства в лишний рот. То есть, банк - рот. Такая вот игра слов. А ведь вместо того, чтобы латать дыры в национальном бюджете, проделанные нерадивыми финансистами и банкирами, можно было бы помочь пенсионерам, пусть и не всем, отремонтировать пионерские лагеря, отпечатать хорошие учебники российской истории. Да мало ли чего можно сделать на миллиард!