Поделиться
Алексей Шелыгин, композитор:
В Старой Европе регулярно принимаются меры для ограничения присутствия машин в городе: где-то путем повышения цен на парковки, где-то понижают стоимость общественного транспорта. В Париже, если верить седьмой полосе "РГ", и вовсе хотят определять въезд по четности и нечетности автомобильных номеров. В основном все эти меры эффективны, тем более я частенько бываю за границей, и в столице той же Франции движение на дорогах действительно оставляет желать лучшего. В России, впрочем, все куда сложнее, да и Москва, условно говоря, - это не Париж.
Постепенно я вообще начал склоняться к тому, что для русских, особенно проживающих в центре, машина становится все-таки роскошью, а не средством передвижения. Я сейчас говорю даже не о марке авто, как показателе достатка, а о том, что все мы знаем по меньшей мере пару человек, которые и в булочную, как говорится, без машины добраться не могут. Это вопрос сознательности каждого, и думаю, такие люди вносят огромный "вклад" в создание пробок в Москве. Мне тоже понадобилось какое-то время для того, чтобы пересесть на метро, и вдруг жизнь изменилась: я перестал опаздывать, нервничать в пробках и постоянно звонить тем, с кем ехал на встречу. Это первая проблема столицы. Вторая проблема - та, что никак не могут построить выделенные полосы и дороги, не только для спецтранспорта, но и для грузовых автомобилей. Летом и весной появляются еще одни товарищи, создающие головную боль автомобилистам: мотоциклы и велосипеды, у которых тоже нет своего пространства.
Третье - необходимо, грубо говоря, выровнять дороги, чтобы машины не съезжали с шестиполосного шоссе на однополосное - это неминуемая пробка. Наверное, в старом городе это сделать не так просто, но реально строить эстакады, а главное, не начинать каких-то одновременных глобальных строек по обе стороны дороги. Наконец, немаловажен фактор личностного восприятия, чтобы сами водители были дисциплинированны. Важно, чтобы броуновское передвижение в центре Москвы превратилось в адекватное взаимодействие всех участников дорожного движения.
Насколько все эти проблемы разрешимы, я не знаю, нужно спрашивать у специалистов. Но в чем я наверняка уверен - так это в том, что общественный транспорт вряд ли когда-нибудь станет привлекательным для тех, кто привык ездить на машине. Можно, конечно, замерять автопробег, фотографировать нарушителей и вывешивать на зданиях большие билборды с их изображением: "Этот человек социально опасен, он пользуется машиной, чтобы проехать два километра!" Однако понятно, какая неразбериха начнется. В общем, перспектив в решении транспортной проблемы Москвы я пока не вижу. К счастью, надежда умирает последней.