Поделиться
Ребята из Штатов живут в Москве почти десять лет: Байрон служит в "Сатириконе" и несколько лет играет Фила Ричардса в сериале "Интерны", Лиске - артист театра "Практика". Совместные проекты они реализуют на свободных площадках, с "Лафкадио" успели побывать в разных городах России и вот собрали почти полный зал в воронежском ТЮЗе.
Эксцентрическая стендап-комедия по сказке известного детского писателя Шела Сильверстайна родилась из студенческой работы. Друзья учились в Школе-студии МХАТ на курсе Константина Райкина и сдавали с этим материалом экзамен по сценической речи. А потом решили превратить наброски в полноценный спектакль с помощью режиссера Светланы Ивановой и художника Дмитрия Разумова. Причем, в отличие от стандартной антрепризы, ведущую роль в проекте играл не продюсер, посчитавший коммерческую перспективу, а именно артисты.
- Мы долго не могли найти в Москве подходящее помещение для репетиций. Так и таскали по городу рулон бумаги, из которого у нас рождается декорация… - рассказал Один, а Казимир добавил, что поначалу им хотелось "прилепиться" к какому-нибудь стационарному театру:
- Но нам отвечали что-то вроде: "Ну низна-а-аю…" Теперь уже некоторые театры сами предлагают включить "Лафкадио" в репертуар, но, слава Богу, мы в итоге сохранили независимость. Тут ведь прелесть в том, что мы все делаем сами, это такой интимный процесс: монтируем декорации, гладим костюмы, в Воронеже даже свет ставить помогали. Иначе спектакль развалится.
Сценография скупа: бумага, маркер, ножницы, два табурета, несколько десятков воздушных шариков (оживающий носок Казимира точнее будет отнести к героям). В этом можно увидеть просто признак антрепризы с ее пресловутыми "двумя стульями", для экономии изображающими все декорации. Можно вспомнить о том, что у пустившихся в свободное плавание ребят был очень скромный бюджет. А можно, наконец, обратить внимание на жанр: "Лафкадио" - притча. Чтобы у зрителя не "размывался" фокус, и нужен максимум театральной условности.
Занимательные превращения бумаги - то в "задник", то в объемную мебель, то в гору вожделенных мармеладок - и игра с ассоциациями (так, повествуя о тренировках льва-стрелка, актеры с серьезным видом делают батманы и вращения) забавляют непоседливую часть публики и в то же время не отвлекают от текста. Именно он, этот разложенный на два голоса и грамотно интонированный текст Сильверстайна в чудном переводе Григория Кружкова (и вкраплениями деталей на злобу дня, куда без них), стал здесь главным выразительным средством.
Байрон и Лиске вылепили из детской сказки историю о поиске себя и о неизбежных искушениях на этом поприще. Молодой лев, когда-то отступивший от принципа стаи "все бегут - и ты беги!", научился стрелять в охотников и стал неуязвимым. Но потом вдруг поддался соблазну стать как все - только уже в человеческом обществе. Хозяин цирка посулил невиданную славу и роскошь: "Как это ты не хочешь? Все хотят!" Лев стал звездой - Лафкадио Великолепным - и оказался на своем Олимпе в одиночестве, от которого не спасет ни мармеладка, ни "стакан простокваши". Как развеяться? На сафари! И вот уже он охотится на себе подобных. Стоп, подобных ли? Ни животное, ни человек этот Лафкадио - остается только уйти за гору, за дол в надежде встретить там зарю новой жизни.
Один Байрон, актер:
- Недавно я получил вид на жительство в России, в идеале хотелось бы полгода проводить здесь, полгода на родине. А то мы с Казимиром как-то редко стали там появляться, родители постоянно напоминают, что мы прожили тут больше девяти лет и что пора бы вернуться… Моя мама стала приезжать в Москву каждый год. Конечно, чтобы проведать меня в первую очередь. Но, кажется, ее саму очень заинтересовала эта страна! В России меня в свое время шокировало, что на занятиях в Школе-студии МХАТ девушки все время кричали: "Закройте окошко! Сквозняк!" Понятие "дует" я не принимаю до сих пор. Всю жизнь сплю головой к открытому окну, чтобы был свежий воздух! Главное иметь хорошее одеяло…
Казимир Лиске, актер:
- В России меня держит работа - мы можем из ничего можем сделать нечто, здесь куда легче выпустить спектакль, чем в тех же США. Главное, здесь русский зритель, он та-а-ак любит театр - как никто в мире! Я сам, будучи актером, не могу этого понять. В Москве нас поддерживают коллеги и друзья, и мы абсолютно не хотим ходить на бесконечные кастинги в Нью-Йорке, искать себе рекламу… Да, есть стереотип, что классные актеры все в Голливуде и что все туда стремятся. Но на деле это не так, многим приходится долго работать где-то в ресторане в ожидании роли. В этой суете легко потерять себя. Ты начинаешь искать, где же ты нужен, - а ты нужен здесь и сейчас.
На днях я посмотрел запись телепередачи "Музыкальный ринг" 1987 года с Сергеем Курехиным и группой "Поп-механика" и почувствовал, что все, что я делал последние десять лет, - это опоздание лет на 20! В последнее время на меня еще очень влияет пианист Антон Батагов. У него свой взгляд на то, как надо обновить обстановку, в которой мы слушаем академическую музыку, чтобы быть с нею в настоящем контакте, а не просто сидеть, сложив руки на коленях. В Америке меньше думают о том, как воспринимается то, что ты делаешь со сцены… И все же мы ищем себе на родине стоящее дело, чтобы был смысл возвращаться.