Академики восприняли реформу РАН крайне болезненно. Их возмущают слова министра Дмитрия Ливанова, что теперь академия всего лишь "клуб ученых". А как вам видится нынешняя ситуация изнутри академического сообщества?
Алексей Хохлов: Мне кажется, некоторых руководителей академии сейчас больше всего заботит, можно ли хотя бы частично "отыграть реформу назад". Если коротко, их лозунг "Верните нам институты!". В связи с этим хочу напомнить три правила выдающегося английского физика У.Л. Брэгга, когда он после Резерфорда возглавил знаменитую Кавендишскую лабораторию в Кембридже. Итак, не следует пытаться возродить былую славу, заниматься чем-то только потому, что оно самое модное, и не надо обращать внимание на насмешки и высокомерие теоретиков. Следование этим принципам в конечном итоге привело к открытию в Кавендишской лаборатории двойной спирали ДНК.
Думаю, что в той или иной степени все эти принципы и для РАН сейчас вполне актуальны. Прежде всего, я уверен, что попытка "возродить былую славу" ни к чему хорошему не приведет. РАН должна осознать новые реалии и кардинально перестроить свою работу, делая акцент на новых открывшихся возможностях.
Это для многих прозвучит странно. Кажется, что многие возможности для академии наоборот закрылись или, во всяком случае, сжались, как шагреневая кожа...
Алексей Хохлов: Да, академия лишилась институтов. Но это вовсе не катастрофа. У РАН появилась новая важнейшая задача - научное курирование всех фундаментальных и поисковых научных исследований в стране, а не только в своих теперь уже бывших институтах, которые перешли в ФАНО. В сферу влияния и управления РАН попадают и вузы, и различные научные центры, по сути, вся наука России. Задача академии - определять приоритетные направления исследований, проводить экспертизу научно-технических программ и проектов, правовых документов, в том числе - для органов государственной власти и т.д. И что крайне важно подчеркнуть, свои суждения академия теперь может высказывать с большей степенью независимости, на нее не давят различные конъюнктурные соображения. Например, больше не нужно при выборе решения ориентироваться на то, чтобы добыть деньги для того или иного института.
Словом, РАН должна подняться на новый уровень своей работы, стать мозговым центром научно-технического развития России. Готова ли академия столь кардинально поменять амплуа?
Алексей Хохлов: Считаю, что не готова. Как должна строиться работа в этих новых условиях? Президиуму необходимо определиться с наиболее острыми и актуальными проблемами развития науки и техники, а также по самым принципиальным и спорным проблемам состояния нашей науки. Составить перечень "больных" тем, а затем по каждой сформировать специальные комиссии из самых авторитетных ученых в каждой сфере. Их вердикт надо заслушать на президиуме РАН. В итоге на свет и появится экспертное заключение академии, которое от нее ждет общество.
Но и сегодня президиум РАН каждую неделю заслушивает доклады ведущих ученых по самых разным научным проблемам...
Алексей Хохлов: Это принципиально разные вещи. Нынешние президиумы, по сути, обычные научные семинары, в которых каждый из ученых и так участвует несколько раз в неделю. Так что очередной, но теперь в президиуме, это просто потеря времени очень квалифицированных ученых. Кстати, никаких важных решений там не принимается. По-моему, это не имеет никакого смысла.
Ну хорошо, приняли вашу схему, академия вырабатывает свои предложения, но кто к ним прислушается? Как она будет продвигать эти решения? Например, в свое время она создала систему оценки эффективности работы институтов, но минобрнауки ее фактически отвергло и разработало свой вариант. Сейчас готовится следующая версия, где мнение академии, по-моему, не очень-то учитывается.
Алексей Хохлов: Негативная реакция была не на предложенную РАН систему оценок, а на результаты, которые, прямо скажу, поразили. Оказалось, что практически все институты РАН работают великолепно, их зачислили в высшую категорию. Фактически руководство РАН заявило научному сообществу: в академии все прекрасно, все по высшему классу, вы к нам не лезьте, единственное, что от вас требуется, - это выделение денег. Согласитесь, такая позиция не конструктивна, более того, неприемлема.
И все же, как академия будет продвигать свои предложения? Чтобы они не остались умозаключениями "клуба ученых", которые ни для кого не обязательны?
Алексей Хохлов: Не надо ничего продвигать. РАН высказывает свое независимое мнение по актуальным проблемам, а продвигать его или нет, будут решать государственные органы. Их дело - прислушаться к словам авторитетных ученых или нет. Важно, чтобы результаты такой экспертизы стали достоянием общества и влияли на его отношение к тем или иным проблемам. К примеру, в обществе есть разные мнения по поводу использования генетически модифицированных продуктов. Почему бы РАН не выработать официальное заключение по этому вопросу? Ведь в академии есть для этого много квалифицированных людей.
Именно они уже много раз заявляли, что ГМО совершенно безопасны, но люди не хотят слышать успокоительные заверения. И переубедить их, думаю, не смогут никакие самые авторитетные комиссии. Иррациональный страх сильнее разумных доводов. Тем более что в западных СМИ периодически появляются материалы об опасности ГМО.
Алексей Хохлов: Ученые не случайно говорят, что нередко легче сделать открытие, чем преодолеть человеческий предрассудок, а тем более страх. Но науке иного не дано, она этим занимается много веков. Надо запасаться терпением и убеждать людей в своей правоте. Главное, чтобы ученый при этом стоял на сугубо научных позициях, а не лоббировал интересы своей научной группы в поисках денег на исследования. И нынешнее положение РАН освобождает ее от каких-либо корпоративных интересов. Она может руководствоваться только истиной.