Сергей Казарновский, заслуженный учитель России:
Есть у меня в школе занятный персонаж из шестого класса. Голова у парня работает хорошо, вот только что-то выбило его из колеи, возможно, ранний уход отца. Ни дома, ни в школе с ним никак не могли совладать. Я решил сам пообщаться с ним, мы стали периодически гулять, и школьник начал прислушиваться. Магия? Нет, я просто нашел время для разговора с ребенком. И вот к какой группе риска его отнести: буйный, из неблагополучной семьи, переходный возраст? Это первое, что меня беспокоит в предложении прокуратуры, описываемом на 11-й полосе "РГ". Кто будет судить, относится ли ребенок к потенциально опасным элементам?
Второе обстоятельство упирается в то, что каждый должен заниматься своим делом. Как-то на телепередаче, где мы обсуждали ЕГЭ, кто-то спросил: "Ну что нам теперь на экзамен ОМОН сажать, чтобы он следил за детьми?". Вроде смешно, а если вдуматься - не очень, потому что придется сажать. Дело в том, что учителям сегодня навязываются функции, совершенно несвойственные им. В боксе есть такое понятие, как "грогги", когда состояние боксера определяется не по тому, упал ли он от удара, а по тому, видит ли рефери по глазам спортсмена, что тот "поплыл". Вот этого чувства "грогги" и не хватает современным учителям, чтобы они разглядели хорошенько, что из себя представляет ученик. Для учителя важны не только знания, но также время для контакта с детьми и спокойствие. Времени нет - график очень плотный. Спокойствия - тем более, ибо вечно что-то пытаются в системе образования поменять.
Вообще непонятно, почему прокуратура за нас решает, что хорошо для школы, а что нет. Нужен диалог, при котором я бы (думаю, многие учителя со мной согласятся) предложил следующее. Во-первых, соблюдать существующие правила. В России есть закон об образовании, который говорит о том, что родители в первую очередь несут ответственность за то, что происходит с детьми. Сегодня родители хотят - ведут ребенка в школу, не хотят - он остается дома, а за это, между прочим, существует административная ответственность. Во-вторых, надо уже понять, что учитель должен быть фигурой не менее неприкосновенной, чем депутат. Сегодня, по-моему, только ленивый не пытается как-то пнуть учителя. Два года назад по телевизору показали, как некий мужчина зашел в школу и прилюдно ударил молодую учительницу. Как потом выяснилось, это был сотрудник полиции, которого тут же уволили, но о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Он опозорил ни в чем не повинного человека, показав школьникам, что и такое может быть нормой поведения, а сам исчез. Если бы его также публично наказали, возможно, и дети наши смогли бы четко определять, что такое хорошо, а что такое плохо.