Поделиться
Остается лишь то, что действительно благотворно воздействует на душу и тело.
Дважды в день, в любую погоду, кроме сильного дождя, мама ходит в лес. Он в трех минутах ходьбы, но ей надо идти все 20. Она плетется медленно, опираясь на две палки - после прошлогоднего инсульта верит в чудодейственность скандинавской ходьбы.
В лесу, в отличие от города, всегда хорошо. Здесь, в предгорье Машука, поют птицы, скачут белки и зайцы и даже встречаются павлины. Каждой такой встрече мама радуется, как ребенок. Она делает стрельниковскую дыхательную гимнастику, долго стоит, обняв сосну, - просит у нее здоровья.
В это время из людей только собачники. Все они знают маму, останавливаются спросить о самочувствии. Утро, напоенное сосновым ароматом, окрашенное добрыми улыбками знакомых, - самое счастливое время дня.
Мама дорожит тем, что может гулять. В ее подъезде живет еще одна фронтовичка, но та уже три года с завистью (по ее словам) глядит из окна на мамины прогулки. Как-то подошли к нам старушки из соседнего двора. Целый год наблюдали из окон за нашими передвижениями: "Возьмите нас с собой!".
Хоть и живут рядом с лесом, но не могут вспомнить, когда последний раз в нем были, - некому сводить.
И вот живописная группа из нескольких старушек, среди которых самая старшая - мама, бодро ковыляет к лесу. На лицах - радостная готовность к физическим нагрузкам, маму не узнать, она оживлена, бодра, чувствует себя гуру здорового образа жизни. Утренняя зарядка в ее режиме уже лет 30. Сначала это был большой двухчасовой комплекс из йоги, бодифлекса и ритуальных тибетских упражнений. После прошлогоднего инсульта комплекс по-осеннему "облетел", оставив только дыхательный "ствол". Все равно немало, когда тебе за 90...
Я слегка напугана: не рассыплются ли мои старушки? Все после инсультов и инфарктов, проблемы с речью, координацией. Бегать им не разрешаю, только медленные, плавные движения, кричу: "Без фанатизма!" Но они все равно суетятся передо мной и друг перед дружкой. Видно, дома с ними некому поговорить, и они трещат без умолку - о прошедшей ночи, болячках, рецептах. Читают стихи и поют песни своей юности, демонстрируя наличие памяти. Замечательные бабки. Но тяжел все-таки в этом возрасте и ранний подъем, и путь длиной в два квартала. Они возвращаются на дворовые скамейки.
Часть природы мама развела на своем подоконнике, с улицы засматриваются на ее комнатные цветы. Заставляет нас, дочерей, обихаживать газон под окнами, руководя из окна "генштаба" - красота должна быть везде!
Раз в год мама ложится в больницу подлечиться, "прокапаться". Событие это для нее долгожданное. Отчасти потому, что верит медицине, отчасти потому, что в больнице полностью, с запасом, удовлетворяется ее потребность в общении.
В скорбных стенах она обрастает новыми связями и лестными для себя сравнениями: там полно парализованных инсультников, причем совсем молодых, сорокалетних. Мама и там не изменяет своим привычкам - делает зарядку, обтирается, гуляет, читает без очков. У нее еще полно своих зубов, и мама становится больничной знаменитостью, на которую приходят посмотреть пациенты других палат. "Все бы такие были!" - говорит заведующая отделением. Она имеет в виду некапризный мамин нрав, улыбчивость и абсолютную готовность выполнять все назначения.
К власти мама относится благожелательно и гордится визитами ее представителей. Сотрудница администрации города раз в месяц прямо домой приносит ей 300 рублей - муниципальную добавку для фронтовиков. Раз в год, ко Дню Победы, эта сумма увеличивается в 10 раз. От соцзащиты обязательно бывает к празднику продуктовый набор, в прошлом году его составляли: чекушка водки, банка сайры, печенье и карамель. От президента страны и мэра города - поздравительные открытки. Букет роз от Законодательного собрания к юбилею...
В этом возрасте, чтобы не чувствовать себя забытой, нужно так мало.
Мы оберегаем маму от пакостей современного мира. Скрываем свои неудачи, преувеличиваем успехи внуков и правнуков. Врем напропалую про цены, от которых и здоровый может заболеть.
Но ведь все щели не заткнешь! Не заставишь смотреть по телевизору только спектакли. Поток тщательно скрываемой нами информации прорывается с экрана ТВ и гипнотизирует маму, как удав кролика: у нее поднимается давление, она мается бессонницей, размышляя: неужели люди, так относящиеся друг к другу, действительно существуют? Неужели снова будет война на Днепре и Донце - там, где она когда-то налаживала переправу и воевала? Там за восстановление связи на поле боя, под обстрелом (я так и вижу, как она ползет по-пластунски с катушкой на спине), получила медаль "За отвагу".Там похоронены ее товарищи из понтонно-мостового батальона Гвардейской дивизии.
А в лесу ее огорчают свалки. После выходных мы заходим туда, содрогаясь от дурных предчувствий, - кругом островки пластика, пакетов, бутылок. Наверное, эти же люди, что так гадят в лесу, будут 9 мая с умилением смотреть на стареньких фронтовиков и утирать слезы при звуках военных маршей. Или на парады ходят и под фронтовые песни плачут совсем другие?
Мы, дочери, приводим любимые лесные поляны в порядок, а мама, сидя на пеньке, сокрушается падению нравов.
Не знаем, были ли долгожители в мамином роду. Ее отец и старший брат погибли на фронте, а мама умерла от тяжелой крестьянской работы, не дожив до 60. Мы, дети, абсолютно уверены, что мама жива потому, что до сих пор не сидит без дела.
Она давно сформулировала, для чего живет: не быть другим в тягость и по возможности украшать жизнь вокруг себя. Она полностью себя обслуживает. Мы только полы моем да продукты доставляем. А поддерживает порядок и готовит она сама. В ее жилище ни пылинки. Но и картина за окнами ей небезразлична. О, тут до сих пор много борьбы и работы! Раньше там была стихийная автостоянка. Полностью разрушенные бордюры, проутюженная машинами, неподдающаяся лопате земля. Жители с безрадостной картиной смирились. Но не мама. Она бомбардировала письмами мэрию и ГИБДД, прося восстановить поребрики и штрафовать, чтобы неповадно было, водителей. Подписывалась: ветеран ВОВ, удостоверение за номером таким-то... Настойчивость возымела действие: бордюры восстановили, Зеленстрой выделил саженцы, а старшеклассники ближайшей школы провели урок мужества, посадив под окнами фронтовички березки и ясени.
Если утром мама работает над телом, то днем - над разумом. Боится старческого маразма, один из симптомов которого - ослабление памяти. Поэтому заучивает стихи и тексты песен, пересказывает нам содержание фильмов и книг. Она отдает предпочтение много раз перечитанной классике, но делает исключение и для некоторых современных мемуаров и романов, охватывающих период ее молодости. Последние ее сильные впечатления: мемуары Вишневской "Галина" и роман Гроссмана "Жизнь и судьба". По этим предпочтениям видно, что маму интересует история нашей страны и личность, этой историей не сломленная. Почему же ничему не учимся? Почему делаем одни и те же ошибки и наступаем на одни и те же грабли? Она задает нам вопросы, на которые мы, ее седые дети, не можем ответить. "Поживем-увидим", - говорим мы дипломатично. И она соглашается: да, действительно, для того, чтобы увидеть по-настоящему благотворные перемены, в России надо жить долго.