Для меня как для студента переводческого факультета иняза его фантастическое знание английского было загадкой. Переводить так, как делал он, нас не учили. Потом мы узнали, что английский Виктор Суходрев осваивал не только в стенах военного института иностранных языков, но в самой стране носительнице языка - Великобритании. Отец - полковник ГРУ, мама тоже работала за границей. И филигранность, умение настроиться на двух собеседников у Суходрева были фантастическими.
Это ему пришлось помучиться с практически непереводимым Никитой Сергеевичем с его "мы вас похороним" или "покажем вам Кузькину мать". А еще Никита никогда не придерживался заранее подготовленных речей, вставлял жутчайшие, не поддающиеся переводу выражения. Но Суходрев справлялся. А еще в конце правления Леонида Ильича переводил говорящего, что-то шамковшего Брежнева на русский (для себя), а потом для собеседников на безукоризненный английский.
Жена Суходрева преподавала у нас перевод с английского. И уже одно то, что фамилия красавицы была Суходрев, каждому из нас льстило. А когда возникали трудности в переводе, преподавательница Суходрев обещала: "Спрошу у мужа". И на следующий урок приходила с готовым, никогда не вызывающим сомнения ответом.
Довелось учиться у замечательных синхронистов Чернова и Денисенко. Параллельно со мной набирался знаний Паша Палажченко (помните, такой стройный, с лысинкой?), сменивший Суходрева и до сих пор переводящий Михаилу Сергеевичу. Много читал о фактически первом переводчике высшего полета Бережкове, работавшим с грозным Сталиным. Но больше всего английский мне нравился в переводе Суходрева. Он всегда был спокоен, достоин, понятен, не поражал, как некоторые другие, диковинными выражениями и сохранял чувство собственного достоинства, опровергая традиционную присказку: "официант, шофер, ну и мы, переводчики".