В Москве спели поэму Блока "Возмездие"

Клим - странное, тревожное и многое в себя вмещающее имя в современном отечественном театре. Прославленный лабораторный схимник, творец живого театра и таинственных драматических текстов, которые ставят в России - от Петербурга до Хабаровска, на Украине - от Львова до Харькова, вернувшись в Москву, он впервые с начала 90-х представил двухчастный итог своей трехлетней работы.

Проект "Служение Слову - Русский Логос", в который вошли два моноспектакля - "Возмездие" и "Поля входят в дверь", - вызывающая альтернатива театральным трендам последних двух десятилетий.

Пренебрегая модой на визуальное и социальное, настаивая на терапевтическом значении театра, он говорит пророческим языком "ветхой старины", полагая, что истинная родина всех нас - язык, и это он творит нас как народ. Ему не страшно "возвышенное", которое давно стало табу в интеллектуальных "гостиных" Берлина, Варшавы и Москвы. Он слышать ничего не желает о деконструкции, которая должна избавить человечество от мифов и самообольщений в национальной истории и культуре. Для него миф по-прежнему остается центром культуры и тем тайным кодом, который удерживает нацию от распада.

"Русский Логос" создавался как независимый проект, с помощью благотворителей и личного подвига участников. Впрочем, без индивидуального подвига театр Клима и не существовал. Год назад по итогам конкурса департамента культуры Москвы он возглавил Центр драматургии и режиссуры, но только две актрисы дошли до финала этого трехлетнего марафона.

"Русский Логос" оказался русским мелосом. Одинокий голос человека поет поэму Блока "Возмездие". Пение - поэзия, включенная в тело, в дыхание, в сердечный ток. Или, напротив, тело, если его осознавать, дает свободу звучащей поэзии. Потому, чтобы рассказать о спектакле, нужно поэму Блока не только спеть, но и станцевать. Что и делает Ксения Орлова, выпускница мастерской Олега Кудряшова. Ее лицо напоминает маску театра японского Но, то исчезающую во мгле прошлого, то напоминающую тени нашего собственного прошлого, дворянские усадьбы, петербургские интеллигентские квартиры или дворцовые пространства. Женский голос поет - век девятнадцатый, железный, воистину жестокий век, - тело скрыто во тьме, но руки, выдвинутые в поток света, пытаются остановить новую чуму - неврастению. Голос ведет нас дальше, туда, где "под знаком равенства и счастья зрели темные дела". Актриса поет, и голос ее ведет наше воображение под своды Казанского собора, и среди его колонн уже прячется "тень Люциферова крыла".

Небывалая в своих исторических рифмах и деталях поэма Блока, подобная "Евгению Онегину", гораздо более важная для нашего сегодняшнего переживания русской и европейской истории, так никогда и не стала предметом театральной работы. Написанная в 1911 году, поэма так и не была окончена - предсказанные в ней мировая война и революция обессмыслили дальнейшую работу...

Прочитанная в одиночестве и про себя эта поэма (как и любая другая) начинает звучать как общественный набат, вспоминает о своем античном происхождении, о том, что и трагедия - всего лишь "песнь козла". Интеллектуальные дебаты конца века, грустное явление Достоевского в салоне Анны Вревской, где славянофилы с либералами пожимали руг другу руки, тень Победоносцева, который простер над Россией совиные крыла - характер русской жизни, домашний и ленивый, но уже сдвинутый рокотом судьбы - мы слышим все эти споры именно как Возмездие. Такой постмодернистский хоровод цитат, такое пиршество идей и фантомов прошлого собрано в этой поэме, что хочется слушать и слушать. А Климу того и надо - он возвращает нам практику слушания взамен практики смотрения, он хочет вернуть закон елизаветинской сцены, которой довольно было лишь намека, чтобы направить наше воображение. Ведь и мы являемся свидетелями того, как "мировой водоворот засасывает в свою воронку почти всего человека; от личности почти не остается следа, сама она,.. становится неузнаваемой, обезображенной".

Прыжок в поэму "Двенадцать" оказывается уже непереносимым испытанием. История Катьки, спавшей с красными и белыми, а потом зарезанной в снежной русской Карменсите, и тенью мерцающий впереди Иисус Христос, не вождь, но свидетель и жертва людского безумия, в которого и целятся разудалые парни.

Русская поэзия, спетая актрисами Ксенией Орловой и Натальей Гандзюк (ее работу над стихами Геннадия Айги - почти два десятка сочиненных ею самой мелодий-романсов - еще предстоит осознать), стала в проекте Клима основой для возрождения театра трагедии. Театра слова.

Пресс-центр сообщает

21 мая 2014 г. в 16.00 в медиацентре "Российской газеты" состоится предпремьерный пресс-показ фильма

"ЗАПЕЧАТЛЕННЫЙ ОБРАЗ", или Лев Толстой и Илья Гинцбург: двойной портрет в интерьере эпохи".

В мероприятии примут участие народный артист России Константин Райкин, режиссеры Галина и Анна Евтушенко. Аккредитация: тел.: [phone]. Е-mail: [e-mail], [e-mail]. Адрес медиацентра: Москва, ул. Правды, д. 24, стр. 4, 9-й этаж