Поделиться
Пока матери с детьми ожидают в очереди медосмотра, переговариваются между собой. В автобусе все успели сдружиться. Самая наболевшая тема - что с близкими, оставшимися на Украине? Звонить им с украинских номеров из России очень дорого. Члены волгоградского оперативного штаба, который занимается размещением беженок, обещали обеспечить их сим-картами местных операторов связи. Известие: "Из Алчевска пришло СМС - пока все спокойно" - вызывает вздох облегчения.
- В Луганске мы жили в пяти минутах ходьбы от военной части, в нашем районе стреляли особенно сильно, и оставаться дома было опасно. Поэтому Миша, муж, решил нас перевезти на машине к куме Нелли, в центр города - там поспокойнее было, - рассказывает одна из беженок, Катя. - Но пока ехали, по нашей машине стреляли. К счастью, никто не пострадал, пули застряли в колесе.
В общей сложности дома у Нелли собрались четыре семьи с окраинных кварталов Луганска - друзья и родственники. Женщины и здесь стараются держаться вместе: Катя, ее подруга Нелли, соседка Инна... Им хватает сил улыбнуться: "Мы здесь вместе, а наши мужья - там вместе, в ополчении". По этой же причине просят не указывать их фамилии.
Маргарита приехала в Волгоград с тремя детьми. Мальчикам Дане и Коле - девять и пять лет, крохе Доменике еще нет и двух месяцев - она родилась в апреле, когда противостояние, по сути, уже началось. Сначала супруг Маргариты также решил, что семью лучше вывезти с небезопасной окраины в более спокойный центр города.
- В момент переезда мы попали под самый обстрел, буквально над нашими головами взорвали администрацию. Дети перепугались ужасно, да и я тоже, - говорит Рита. - После этого стало ясно, что больше оставаться в городе нельзя.
- Нам повезло: наш автобус последний был, который выехал из города, - рассказывает другая беженка, Татьяна. - Вообще-то мы собирались ехать в Крым, автобус на полуостров должен был отправиться в 10 утра, но утром украинские танки перекрыли дорогу... Свободным оказался только один путь. И мы сели в автобус на Волгоград. И слава Богу!
Наталья Золотарева - из несчастливого городка с радужным названием Счастье.
- Мы бежали - лишь бы куда-нибудь убежать, подальше от войны. Сначала остановились у кумовьев в Луганске. На следующий день позвонили домой - оказывает, мост на дороге к Счастью взорвали. Обратного пути уже не было, - вспоминает Наталья. - Но самый страшный момент для меня был - когда во время обстрела четырехлетний племянник начал топать ногами и визжать: "Я жить хочу!" А мой Саша успокаивал: "Ничего, это салют, это фейерверки". После этого только одно желание было: схватить детей и быстрей отсюда, хоть куда-нибудь...
Все беженки, что называется, "насмотрелись и натерпелись". Поддерживая друг друга, больше всего женщины сочувствуют Вике Бугременко из поселка Макарово под Луганском, который обстреляли из тяжелой артиллерии украинские силовики.
- Обстрел начался около пяти часов утра. Я только и успела схватить детей да сумку с документами и рвануть из дома огородами, - вспоминает Вика. - Мы на самом деле бежали босыми и полуголыми. А вокруг все грохотало, и летали заборы, и крыши соседских домов, и куски стен. Я совершенно растерялась и не знала, что делать. К счастью, встретила соседей, они отвели меня с детьми в погреб, там мы отсиживались.
Вика вспоминает, как долго искали маршрутку на Луганск - не было безумцев, отважившихся отправиться в путь, пока, наконец, не нашли водителя, согласившегося их отвезти. В Волгоградскую область Вика вывезла четверых своих детей, с ней же приехала жена брата со своим малышом.
- К счастью, старшая дочка, девятилетняя Лена, в момент артобстрела была уже в городе. А мальчишки до сих пор не оправились от этого ужаса. Четырехлетний Дима вздрагивает от каждого резкого, громкого звука, напрягается, спрашивает у меня: "Стреляют, мама?"
Дальнейшая судьба украинских беженок и их детей пока не ясна. Определенность есть только у Маргариты - у нее родственники в Воронежской области, и они уже выехали за ней. У большинства в России нет родных. Почти все женщины надеются, что их пристанище в Волгоградской области - временное. Что в скором времени все закончится, и они смогут вернуться домой - к своим мужьям и родным, к своим домам, к своей работе. Не испытывает оптимизма Вика Бугременко.
- Я теперь нищая с четырьмя детьми, - коротко говорит она. - В Макарово у меня осталась 78-летняя бабушка, она не захотела уезжать. И муж. Он стоит на блок-посту. Стоял... Я не знаю, что с ними. С мужем нет связи не только у меня, но и у брата в Луганске... Жалею только об одном: не уговорила сестру ехать. Она до последнего считала, что я преувеличиваю, и не верила, что война постучала в наши дома... А мой - вообще снесла. Говорят, его больше нет.