В Донецке это, кстати, культовое место. Название - труднопроизносимый и непереводимый набор английских букв, 13-летняя история, демократичная публика… Клуб расположен в центре города, в пяти минутах ходьбы от обладминистрации. Правда, спрятан за аркой во дворах, поэтому не бросается в глаза.
Лестница, массивная дверь. Довольно просторный подвальчик со специфическим андеграунд-колоритом. Пустующая сцена. Немногочисленные посетители. Десятка полтора. Люди - самые разные по возрасту, по социальному статусу и по степени опьянения - в основном кучкуются возле барной стойки. В неспокойное время хочется быть поближе друг к другу. Оружия и камуфляжа ни у кого не вижу.
Бармен Ирэна колдует с коктейлями. Удивительное дело: на Донецк надвигается гуманитарная катастрофа, в городе уже ощущается дефицит лекарств, продуктов и сигарет, но с алкоголем пока проблем не возникает. Руководство ДНР старается ввести в своих подразделениях сухой закон, да и на улицах пьяных гораздо меньше, чем в благополучных городах. Напиваться сейчас чревато. А запасы алкоголя пока остались.
- Только кому они нужны, - сетует Ирэна. - Посетителей все меньше. Многие постоянные клиенты разъехались. А те, кто остались, опасаются лишний раз выходить из дома.
- Музыкантов бы пригласили, - киваю я на пустующую сцену, - может, люди и потянуться.
- Не-е, местные группы народ не соберут, а иногородние сюда ехать бояться. Сейчас у нас не попутешествуешь. На дорогах такое твориться!
Ирэна - наполовину гречанка. Хочет уехать к матери в Грецию и переждать тревожное время там, но консульство, работавшее в Донецкой области, свернуло свою деятельность из-за войны. В Киев ехать, опять-таки, страшно. Оформить бумаги с помощью почтовых отправлений - тоже не вариант. Солидные курьерские службы прямо говорят, что не доставляют корреспонденцию в "горячие точки", а доверять документы обычной почте Ирэна не хочет. Да и ненадежно это: письмо будет идти долго и не факт, что дойдет.
- Вот и жду пока все наладится. - вздыхает бармен. - Я человек спокойный и аполитичный, но то, что у нас происходит, начинает доставать даже меня! Уж договорились бы как-нибудь, да прекратили войну…
Между барменом и официантом вспыхивает спор. Сотрудники клуба пытаются выяснить, кто довел страну "до ручки". Сделать это они не успевают - поступает заказ.
Все-таки у этого заведения худо-бедно, но дела пока идут. А вот у других... К барной стойке подсаживается парочка Ира и Оля. Ира - давняя подруга Ирэны и официант конкурирующего заведения. Выясняется, что конкуренты закрываются: нет клиентов и, соответственно, работы тоже нет. Ира собирается искать работу в Киеве. Оля, долгое время прожившая в Германии, преподает немецкий.
- Только все мои ученики уехали из Донецка, - с легким акцентом говорит она. - Сейчас пытаюсь давать уроки по скайпу.
Впрочем, есть и более тяжелые случаи. У Ирэны возникает конфликт с выпившим посетителем. У постоянного клиента заведения закончилась наличка, а снять деньги с карточки и оплатить счет он не может.
- Банкоматы не работают! - с трудом объясняет нетрезвый клиент, и протягивает карточку через барную стойку. - Ирэн, пойди сама сними, сколько нужно, а?
- Дайвер, не наглей! - спокойная Ирэна теряет терпение. - Найди деньги и оплати счет.
Поникший Дайвер выходит из заведения.
- Почему Дайвер? - интересуюсь я.
- Он инструктор по дайвингу.
Понимающе киваю. Кому сейчас нужны в Донецке инструкторы по подводному плаванию? Наверное, на этой почве вообще можно спиться.
За стойкой начинают бузить пара пьяных посетителей. Этих удается выставить, пригрозив охраной. В клубе есть тревожная "кнопка", а вневедомственная охрана базируется рядом: все-таки центр города. По вызову охрана приезжает быстро, даже в комендантский час. Пока еще приезжает.
Из-за столика в углу доносится иностранная речь. Никак не могу определить язык. Не английский и не немецкий. Кажется, что-то скандинавское.
- Ваши коллеги-журналисты, - просвещает меня бармэн.
У меня отвисает челюсть:
- Ирэна, а откуда вы знаете, кто я?
- Если здесь появляется кто-то из новеньких, то это на 90 процентов журналист. Другие новички в наш клуб сейчас практически не заглядывают. Тем более в такое время. Кстати, о времени! Интересуюсь у окружающих, что они делают в клубе за четверть часа до начала комендантского часа?
- У меня документы в порядке, - хмуро отвечает неразговорчивый молодой человек в очках. - И кто мне что сделает? Да и вообще, я завтра в Киев уезжаю. А потом - из страны.
- А что у нас комендантский час? - искренне удивляется улыбчивая девушка с тугой косой и с рюмкой в руке. - Я и не знала. А что будет, если поймают? Расстреляют? А вы специально о нас информацию собираете, да? Чтобы потом сдать? Или сами расстреливать будете?
Не могу понять, девушка с косой пьяна или говорит на полном серьезе.
- Ирэна, в нашем заведении сепаратист, - неожиданно заявляет она заговорщицким тоном.
- Он журналист, - отмахивается Ирэна.
- Комендантский час? - татуированный бородатый мужчина о чем-то задумывается. - А давай за это выпьем.
- Пока можно вызвать такси, какая разница, есть комендантский час или его нет? - пожимает плечами еще одна посетительница заведения художница Наташа.
- А что, по Донецку в комендантский час ездят такси? - удивляюсь я.
- А кто бы нас отсюда развозил?
Логично. Наверное…
Пара стримеров Антон и Оксана объясняют мне феномен донецкого комендантского часа, который, вроде бы, есть, и которого в то же время нет, несмотря на всю серьезность положения:
- Понимаете, в Донецке просто невозможно ввести комендантский час по-настоящему. Люди здесь такие. Не поймут и не смогут воспринять его как следует. Да и не все так страшно у нас на самом деле. Донецк пока - не Славянск.
Антону звонит друг, который видел танки, которые якобы двигаются в сторону Донецка. Чьи танки - не совсем понятно. Разговор сразу переходит в другую плоскость. Антон и Оксана начинают гадать, куда поедут танки - к обладминистрации, или повернут на развилке к Славянску.
- Если въедут в город - всю брусчатку в центре разобьют, - хмурится Антон, вытаскивая планшет. Планшетный компьютер - главный инструмент стримера. С его помощью можно следить за новостями, снимать и комментировать происходящее, выкладывать сюжеты в Интернет.
- А я фотоаппарат не взяла, - расстраивается Оксана.
Я тоже расстраиваюсь: мой фотоаппарат остался в гостинице.
А на часах уже начало одиннадцатого. Выходит, и я стал нарушителем комендантского часа? Оглядываюсь. Окружающие по этом поводу не "парятся". Вспоминаю, что еще не ужинал, делаю заказ. Однако перекусить не удается. На улице гремит взрыв. Где-то совсем рядом. Взрыв очень сильный: динамический удар ощущается даже здесь, в подвальном помещении. Секунда тишины и недоуменных взглядов. Первая мысль в голове - о танках, которые только что обсуждали при мне.
- Началось! - Антон и Оксана срываются с места. Посетители клуба тоже спешит на улицу.
Меня пытается остановить официант:
- Мужчина, вы за счет не заплатили!
- Вернусь - заплачу.
Какой счет, в самом деле? Там война началась!
Да, рвануло близко - под администрацией. Там что-то горит, к небу поднимаются клубы черного дыма. Неужели обстреляли здание? На центральной улице Артема вижу Антона. Выставив перед собой планшетник, стример ведет съемки и комментирует происходящее:
- Похоже, горит здание областной администрации.
- Да не здание это горит, - перебивает какой-то прохожий. - Машина.
И правда: подойдя ближе, видим, что огонь бушует не на входе в администрацию, как показалось вначале, а возле здания. Антон на ходу продолжает комментировать происходящее. Я тоже пытаюсь хоть что-то снять на телефон. Получаются только яркие пятна на темном фоне. Вокруг горящего микроавтобуса суетятся автоматчики с оружием наизготовку. Из окон музея все еще сыплются выбитые взрывной волной стекла. Кто-то что-то кричит. Похоже, оттаскивают раненных. Кто-то безуспешно пытается сбить пламя струей из огнетушителя. В горящей машине раздаются хлопки. Пугающими фейерверками разлетаются искры. То ли лопаются колеса, то ли рвутся боеприпасы.
- Назад! Все назад! Выставить оцепление! - командует кто-то.
Появляются "скорые" и милиция с мигалками. Ополченцы занимают круговую оборону.
- Куда прешь?! Зачем снимаешь? Что так интересно, да? - мне загораживает дорогу раздраженный боец. Автоматный ствол - где-то на уровне моего живота.
- Я журналист!
- Да мне похрену, кто ты!
Людей отгоняют от опасной машины. А к зоне оцепления с пустынных, казалось бы, улиц, стягиваются прохожие. Вот вам и комендантский час! У многих в руках фотоаппараты, телефоны, планшеты. Идет массовая любительская съемка. Телевизионщики с профессиональными камерами появятся чуть позже, но уже известно, что взорвана машина, в которой должен был находиться один из лидеров Донецкой народной республики Денис Пушилин. Самого Пушилина в машине не оказалось, но есть жертвы.
…Возвращаюсь в клуб. Удивительно, однако здесь еще есть люди. Заказанная "Кровавая Мэри" не пьется. Название коктейля вызывает неприятные ассоциации. Обсуждаем случившееся с Оксаной и Антоном. Стараемся предугадать дальнейшие события в затянувшемся военном противостоянии. К нашему столику подсаживается постоянный клиент - сотрудник донецкого НИИ, физик по имени Костя.
- Логически можно предположить, что украинцы со дня на день пойдут в наступление, причем по всем фронтам, - предлагает он свою версию.
- А в чем логика? - не совсем понимаю я.
- В том, что сейчас перевес пока на их стороне, но с каждым днем эта ситуация меняется. В украинской армии начинается разброд и шатания, а ополченцы, наоборот, собирают все больше сил. Значит, украинцы скоро должны ударить и ударить сильно.
После третьей кружки пива Костя говорит об этом со спокойствием фаталиста, как будто речь идет не о его родном городе и не о собственной жизни, а о демонстрации какого-то занимательного физического опыта в лабораторных условиях. Неожиданно выясняется, что в клубе из посетителей остались только мы.
- Сегодня закрываемся раньше, - предупреждает Ирэна. - Людей нет, а за электричество надо платить.
Перед входом ее уже ждет такси, вызванное для сотрудников клуба. Такси, и правда, ездят по ночному Донецку, несмотря ни на что. Моя гостиницы недалеко. Возвращаюсь пешком. На часах - около двух ночи. На улице - ни одной живой души, ни единой машины. Только теперь Донецк стал похож на город, в котором действует комендантский час.