Церковный деятель: Не было бы Сергия, не было бы Святой Руси
Владимир Легойда, глава Синодального информационного отдела Русской православной церкви
Сын радости
- Что нам, людям, живущим в XXI веке, преподобный Сергий Радонежский? Соцопрос показал, что лишь 37 процентов россиян знают, кто такой Сергий Радонежский.
Как чаще всего обыватель представляет историческую личность? Как картинку. В лучшем случае, как кинообраз. Но у преподобного Сергия кинообраза нет.
Я здесь вижу своего рода профессиональный "вызов" для журналистов: как рассказать о человеке, который жил в XIV веке, так, чтобы он стал нам близким и понятным? Чтобы мы ощутили, почувствовали близость его истории. Увидели тут не строчку из учебника, а живого человека. Это ведь был живой человек со своими сомнениями, терзаниями, подвигом.
Святейший Патриарх Кирилл несколько раз говорил: Русь собиралась вокруг Сергия.
Вот это надо осмыслить. Человек ушел в лес, построил там часовню, а потом небольшой храм, и вдруг к нему стали приходить люди. Он стал кого-то мирить. Помирил двух князей, ходил для этого специально уговаривать нижегородского князя. (Ситуация почти современная: Церковь и сегодня занята миротворчеством.)
И еще на одну "тему" обратил внимание Патриарх. В "Акафисте преподобному Сергию" он назван "сыном Радости". Все ли родители сегодня, спрошу вслед за Патриархом, готовы сказать так о своих детях?
Что может сегодня увидеть в жизни преподобного Сергия молодой человек? Непростое детство. Ему не давалась учеба. Каждый из нас может вспомнить свое детство: каждому что-то не давалось. В "Житии" святого Сергия (сейчас, слава Богу, есть и более современные его пересказы) можно увидеть, как маленький мальчик ведет себя в такой ситуации. Что он делает, как молится, почему верит, что молитва может помочь? И как приходит к нему успех. Что именно ему это помогает...
Пусть праздник станет поводом для того, чтобы нам больше узнать о нем, поехать в Лавру, представить себе, что там было задолго до появления великолепных каменных стен.
Тем же, кто глубоко интересуется становлением русской культуры и русской - затертое уже до потери смысла, но важное слово - духовности, хочу предложить простой тезис: не было бы Сергия, не было бы Святой Руси.
Само понятие "Святая Русь" связано с исихастской традицией. И все, кто соприкасался с этой древнейшей аскетической практикой, сразу связывают ее с именем преподобного Сергия. Хотя он больше копал землю или ходил мирить князей, а не стоял тысячу дней на камне и не отрывался в молитве от земли, как преподобный Серафим. Но всем ясно, что это живой представитель исихастской традиции в русской культуре.
Я хотел бы пожелать, чтобы отношения с важнейшим и для истории нашей страны, и для каждого человека святым у нас сложились. Ведь с его личностью и жизнью связаны совершенно потрясающие вещи.
Алексей Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской Духовной Академии, профессор
Живой Ослябя
Почему преподобный Сергий ключевая фигура для русской истории?
Об этом хорошо писали известные историки Ключевский и Голубинский. Голубинский видел в нем, ну не реформатора, может быть, здесь это неподходящее слово, но возобновителя прежнего подвижнического русского монашества, которое почти уничтожилось после погромов татаро-монгольского нашествия. Утратились традиции передачи духовного опыта от учителя к ученику, и на монашество стали смотреть как на некий неидеальный способ спасения. По-настоящему проходить этот путь у людей не было сил, и они проходили его в полсилы, и даже с некоторой комфортностью. Особенно сильные мира сего. Они просто меняли одежду, и жили в монастырях со старыми привычками, дестабилизируя там духовную обстановку. У них были средства, перед ними заискивали слабые. А преподобный Сергий "в чистом поле", в новом месте явил образ подлинного монашества, которое перенимали его ученики. И он стал быстро распространяться и оздоровлять атмосферу не только в монашестве, но и вообще в обществе.
Ключевский же видел в преподобном человека, который своим ежедневным трудом, нежеланием разбегаться в разные стороны, браться за все на свете, осознанием собственного дела в очень тяжелых обстоятельствах, когда жизнь человека, в общем-то, ничего не стоила, помог нашим предкам подняться с колен самым действенным образом - путем прямого учения. Люди приходили, видели его постоянно пребывающим в трудах, видели дружную братию, и понимали, что казавшийся им недостижимым евангельский идеал на самом деле вполне может быть реализован. Даже в ситуации, когда враждуют князья, набегают ордынские отряды и предают огню и мечу все вокруг.
С этой "ключевой" фигуры, на мой взгляд, началась наша великая российская история, в которой мы в полной мере стали народом. Его ученики - это не только монахи, которые покрыли Московскую Русь сетью монастырей, но и представители власти, и сам народ, духовно воспитываемый новым монашеством. Его непосредственным учеником был князь Дмитрий Донской, считавший преподобного Сергия своим духовником. И в самый решительный момент, перед Куликовской битвой, в минуту сомнения он получил благословение святого Сергия. И супруга Донского Евдокия (в монашестве Ефросинья - преподобная Ефросинья Московская), одна из самых потрясающих русских женщин за всю историю. И герой Куликовской битвы князь Владимир Андреевич Серпуховской, получивший после нее прозвание Храброго. И его духовный друг митрополит Московский Алексий, который в течение 20 лет был фактическим правителем русского государства и более чем отцом для князя Дмитрия Донского.
Некоторые историки, например, Игорь Данилевский, оспаривают историю с благословлением Дмитрия Донского. Мол, тот спешил в Коломну и не мог сделать крюк почти в 110 км. Да и вообще почему бы ему не благословиться поблизости у племянника Сергия Федора в Симоновом монастыре. Известный историк Николай Борисов тоже пишет, что сюжет этот прочно вошел в нашу историческую мифологию. А мифология - это не обязательно вранье, но...
Я, как историк, считаю, что, судя по источникам, упоминающим об этом событии, у нас нет никаких оснований сомневаться в этих сведениях. Что же касается каких-то досужих рассуждений, мол, зачем ехать далеко, когда можно благословиться поблизости, то я бы посоветовал тем, кто не понимает сути и ценности благословения у человека, слывущего святым, учитывать хотя бы психологический фактор. Ведь впереди нешуточный поход и открытая битва в открытом поле. Конечно, здесь нужно особое благословение. Димитрий спешит, его торопят в Коломну для сбора рати из чисто военных соображений (Мамай идет), а преподобный, как свидетельствуют источники, еще и оставляет его на трапезу вкусить хлеба-соли, и только после этого дает свое решительное и окончательное благословение.
В общем, не хочется, но надо напоминать коллегам, что надо исходить из совокупности источников.
Ученые модного направления - истории повседневности - настаивают, что до монастыря да по бездорожью неделю надо было добираться.
Я, живя в Москве, если нет пробок, еду до Духовной академии час на автобусе. Очень медленными, с остановками и молебнами, богомольными походами добирались за три дня. А на княжеских, да еще сменных лошадях, со свитой, по хорошо знакомым и объезженным дорогам - да вы что!
Остается только напомнить историкам повседневности, что Петр I из рощи под селом Преображенским до Лавры, гонимый страхом, доскакал на лошади очень быстро. И у Дмитрия Донского была экстремальная ситуация.
Сюжет с посланием Осляби с Пересветом на Куликовскую битву тоже кому-то кажется нереальным.
А это вполне реальные личности. Другое дело, что как-то долго считалось, что оба они погибли на Куликовом поле. Но на самом деле имя Осляби еще появляется в более поздней истории. В частности известный историк Антон Карташев в своих "Очерках по истории русской церкви" обращает внимание на источники, упоминающие, что Ослябя был с важным дипломатическим поручением в Константинополе. Ослябя все-таки остался жив.
Дмитрий Володихин, доктор исторических наук, писатель
Монастырь для "сливок общества"
Если бы я как литератор писал о святом, на что бы обратил внимание.
Чтобы понять историю Сергия Радонежского, нужно смотреть не только на то, что он делал и говорил, но и на контекст. На то, что происходило тогда на Руси. И здесь важны две вещи. Во-первых, после Сергия совершенно изменилось русское монашество. Именно с его времен началась чрезвычайно быстрая монашеская колонизация русского севера, распространились общежительные монастыри, запылал огонь духовных исканий, появились невероятно сильные традиции аскетизма и "монашеской науки", то есть науки придания всего себя Богу. Это, пожалуй, важнейшее.
А кроме того нельзя забывать, что Русь середины XIV века - это страна, разоренная монголо-татарским игом, сильно пострадавшая от междукняжеских усобиц и обезлюдевшая из-за катастрофической эпидемии чумы (от нее также пострадали Византийская империя, Европа, скандинавские страны). И вот в этих условиях - страшной нищеты и безлюдья - возникает мощный духовный огонь, вокруг которого собирается - и духовно, и интеллектуально - погреться вся Русь. Если бы этого огня не было, может быть, она бы и не собралась.
В историческом контексте тех времен мне кажется важным одно не до конца изученное обстоятельство - его необходимо изучать и реконструировать и в документальной литературе, и в художественной - почему в маленьком лесном монастыре к святому Сергию собрались люди из высших слоев русского общества, аристократы, представители боярских родов, духовной власти? Почему именно эта небольшая пустынька привлекла к себе великих людей мира сего? Чем она их удержала?
И - второй, важный момент - до какой степени их политическая власть, политическое влияние и духовный авторитет помогали двигать "дело Сергия" сначала в Москве, а потом по всей Руси? И то, что рядом с Сергием собрались столь значительные люди, было инструментом Божьей воли или простым совпадением? Думаю, сейчас стоит обратить на это особое внимание.
Кто был этой "элитой"? Сам Сергий и его брат Стефан - представители видного ростовского боярского рода. Послушники монастыря Александр Пересвет и Андрей Ослябя принадлежали к видным боярским родам. Да и по описанному в "Житии" поведению иноков видно, что некоторые из них относились к "сливкам общества". Помните эпизод, когда один из иноков пренебрег черствым хлебом, для крестьянина это дело немыслимое, невозможное, очевидно, перед нами еще один представитель аристократии того времени. Пустынь была также чрезвычайно мощно связана с "верхами" нашей церкви.
Для тех, кто далек от церкви и от веры, я бы сказал о святом Сергии так.
Это был величайший духовный авторитет, освятивший создание единого русского государства. И это не то, чтобы Сергий, как матерый плотник, постучал где-то топором, молотком, и "трещины" русской государственности взяли и исчезли. Нет, дело не в этом. А в том, что жизнь и культура русского государства наполнились высоким смыслом, ради которого стоило бороться и за сохранение единой Руси, и за создание в будущем великой державы. Держава - это, в сущности, стенки сосуда, а то, что принес Сергий - вино внутри этого сосуда. И именно эту культуру стены государственной крепости хранят от варварского разорения и уничтожения.
Что это за "вино", что за смысл? Чрезвычайно чистое, чрезвычайно строгое, чрезвычайно богообращенное православие. Православие в его концентрированном, сосредоточенном виде.
Если святой Антоний Киево-Печерский - духовный начальник всего русского монашества, но в особенности южнорусского, то святой Сергий - это духовный начальник северного русского монашества, и нашего русского священноначалия. Он чрезвычайно почитаем в церкви, потому что давал чрезвычайно чистый нравственный образец поведения монашествующего. Никогда не жил в роскоши. Ходил в старой драной ряске. Никогда не ездил верхом. Никогда не презирал тяжелый ручной труд. Скверно питался. И был чрезвычайно привержен молитвам. Всякий русский человек, вглядываясь в жизнь Сергия, видит идеального монаха, то есть человека, который уничтожил свою волю, свое желание и отдал все это Богу, ни мало не сожалея и не пытаясь для себя сохранить хотя бы какую-нибудь маленькую льготу, маленькую слабость. И конечно, в святом Сергии всякий нынешний игумен, архимандрит, настоятель любого монастыря в России найдет идеал того, каким надо быть ему самому.
Владимир Хотиненко, режиссер
Сергей Кравец, продюсер, директор "Православной энциклопедии"
Наследники по прямой
Образ святого у современного человека обычно ассоциируется с кинообразом. Говорим "Андрей Рублев" и видим прекрасный кинообраз, созданный Тарковским и Солоницыным. Произносим "Александр Невский" и вспоминаем кинотворение Сергея Эйзенштейна и Николая Черкасова. О преподобном Сергии художественного фильма пока нет, но он может появиться в конце года.
Владимир Хотиненко: Снимать фильмы о святых априорно сложно. Если бы мне предложили снять эпик (исторический фильм. - Прим. ред.) о преподобном Сергии, я бы всего скорее отказался. Ведь для этого нужен хороший сценарий, а написать его очень сложно. Жизнь у святого Сергия достаточно ровная, без остро драматургических моментов. И тут нужен либо сценарий на уровне "Андрея Рублева", либо - совсем не браться за это дело. Успех образа Андрея Рублева - это, конечно, гений Тарковского плюс великолепный сценарий Кончаловского и Тарковского.
За байопик (фильм-биография. - Прим. ред.) о преподобном, я бы тоже не взялся. Из-за боязни, что фигура святого потеряется за всей этой "исторической правдой". Это в литературе можно описать, как младенчик закричал в материнской утробе во время церковной службы, а в кино показать сложно. Кино - это же пространство условности, в нем все запросто - люди летают, по воде ходят. Но трудно от этой условности уйти к реальной осязаемости чуда.
Сергей Кравец: Поэтому у нашего фильма современный сюжет: отгремело празднование 700-летия преподобного Сергия Радонежского, и один из телеканалов собирает посвященное ему дежурное ток-шоу. Приглашают на него тех, кого обычно приглашают на ток-шоу. Этот от церкви, тот от политики, кто-то от общественности, ну и "лицо канала". Но дальше все разворачивается не совсем обычно.
Владимир Хотиненко: Нельзя сказать, что святого Сергия там не будет. Хочется добиться такого эффекта, чтобы он был. Но поскольку мы собираемся снимать не благостный фильм, интересный узкому кругу лиц, то он появится в сегодняшнем времени, где столкнутся в конфликте историк, политолог, врач.
Сергей Кравец: Мы с Володей долго думали о том, кто такой для нас преподобный Сергий. Нам важно было самим понять значение этого человека для сегодняшних людей.
И наш ответ с ним был таков: преподобный Сергий, собственно, создал духовное пространство русского человека. Это человек - всеобъемлющее явление - затронул все стороны русской души. При этом вроде бы сама жизнь преподобного Сергия, разбитая на исторические эпизоды, ничего такого не обещала. И вдруг - это до сих пор загадка - именно преподобный Сергий стал для нашей духовной жизни, как Пушкин для культуры, - "всем". Это наше духовное "все". К какой бы стороне нашей жизни мы серьезно ни обратились, обязательно сталкиваемся с преподобным Сергием. И в этом смысле все мы - верующие и неверующие, думающие о нем и не думающие - являемся его наследниками. Даже если не подозреваем об этом. То в какой культуре, вере, обычаях и нравственных понятиях мы живем, все это восходит к преподобному.
Владимир Хотиненко: Поэтому фильм наш всего скорее будет называться "Наследники".
Сергей Кравец: И от формального разговора на привычные всем нам темы - церковно-государственные отношения, дела милосердия, просвещение - фильм уведет своих героев туда, где поступки, раскаянье, совесть.
Справка "РГ"
Троице-Сергиева лавра в Сергиевом Посаде - крупнейший православный мужской монастырь и главный духовный центр России. Обитель была основана в 1337 году преподобным Сергием Радонежским, мощи которого покоятся в Троицком соборе монастыря. В 1993 году архитектурный ансамбль Лавры был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
