Поделиться
Гасану Гасановичу 73 года, он сед, строен, велеречив и богат эмоциями. Больше всего похож на композитора Удрю из "Безымянной звезды", который сочинил симфонию. "Аллегро, анданте, скерцо... И снова аллегро!" Помнится, для полного счастья Удре не хватало только английского рожка. Гасану не надо даже такой малости.
- В моей комнатке в общежитии нет места для инструмента, поэтому я не могу сесть и сыграть. Но ежевечерняя прогулка вдоль реки превращается для меня в полноценный симфонический концерт. Партитуры симфоний мощно звучат в моей голове от первой до последней ноты. Если захочу, могу поменять исполнителей, дирижера и даже сам сыграть вместо первой скрипки.
Всю жизнь профессор Гасан преподавал детям музыку. А еще дирижировал симфоническим оркестром, руководил народным ансамблем, сочинял собственные произведения и собирал фольклорные мелодии.
- Родился я в дагестанском селе Гоцатль, славном медниками и оружейниками, а жить пришлось долгие годы в русской глубинке, в деревне Кувай под Ульяновском, - рассказывает Гасан Гасанович. - Меня туда направил комсомол, тогда считалось, что село нуждается в людях искусства.
А теперь представьте на минуту: гордый кавказец, окончивший московский университет, приезжает в медвежий угол и проживает, как сам говорит, один из интереснейших периодов своей биографии.
- Я познакомился с песнями разных этносов Поволжья: чуваши, татары, мордва... О, как я был восхищен! - признается Ибрагимов. - У меня дух захватывало, когда я чувствовал, что за каждым музыкальным оборотом стоят века. Я прикоснулся к неведомым мне древнейшим традициям, которые могли вот-вот сгинуть под напором электронного псевдомузыкального скрежета, раздающегося из всех углов, чуть ли не из утюга.
Ибрагимов исходил все села окрест, искал тех, кто еще помнил старинные напевы. Что могло объединить дагестанца и, скажем, чуваша, кроме языка метрополии? Оказалось, если оба увлечены музыкой, вот они уже и родня. Гасан записал больше 250 песен. Его исследования впечатлили ученых из Гнесинки. Ибрагимова снова позвали в Москву, в аспирантуру. Собранный им фольклор был издан в семи монографиях.
Но еще в те времена, когда юный Гасан неутомимо шагал от одной поволжской деревни к другой, он понял, что работа его несовершенна. И не его в том вина, просто способа точно записать народные мелодии нет. Не хватает возможностей нотированной системы Гвидо д Ареццо. Гасан много думал о своем итальянском коллеге, который тоже был учителем музыки, в Средние века, распевал в тосканском монастыре с учениками гимны и придумал нотный стан.
- Его идея была настоящей революцией в теории музыки, ведь тогда вообще не умели изображать звуки графически, - говорит Ибрагимов. - По этой причине огромные музыкальные массивы прошлого утеряны. Только д Ареццо ввел четырехлинейный нотный стан и дал названия нотам по начальным буквам молитвы к Иоанну Крестителю.
Впрочем, способов записать музыку было немало. На Руси это делали с помощью особых знаков - знамен. В Индии придумали раги - своего рода гаммы, разветвляющиеся на "жен" и "сыновей", а среди нот выделяли царя, слуг и даже врага. Доминирующей стала европейская система, но она не идеальна: очень сложна для восприятия.
- Многие композиторы, к примеру, Альфред Шнитке, Эдисон Денисов, были ее противниками, - утверждает Ибрагимов. - Почему Берлиоз не смог закончить "Фантастическую симфонию", а за Бородина партитуру "Князя Игоря" дописывали его друзья Глазунов, Лядов и Римский-Корсаков? Отчасти потому, что написать партитуру невероятно трудно. Человек устает, переключается на другое, и работа остается незаконченной.
Но самое главное - в системе д`Ареццо существуют ограничения. Если классику удается записать точно, то с фольклором труднее. Как перенести на бумагу очень высокий или очень низкий голос? Или богатейшие акустические возможности инструментов? Нет способа, не хватает регистров.
И тогда Ибрагимов заменил ноты цифрами. Вместо "до" - единичка, вместо "ре" - двойка. Диезы и бемоли обозначаются стрелками вверх и вниз. Аккорды выглядят как дроби, скрипичный и басовый ключи сохраняются. Первым произведением, записанным цифрами, стала ария Summertime из оперы Гершвина "Порги и Бесс".
Казалось бы, что еще за "игра в бисер" в наши прагматичные времена? Разве это кому-нибудь нужно? Но Российское авторское общество изобретение Ибрагимова подтвердило. У его идеи много поклонников в музыкальной среде, весьма консервативной, между прочим. Профессор астраханской консерватории Валерий Волынкин, например, утверждает, что дети воспринимают цифры Ибрагимова лучше, чем итальянскую систему. Она проще и логичнее. Академик РАН Шамиль Алиев предсказывает цифровой записи большое будущее. Достаточно применить двоичный код, и ее "увидит" любой компьютер. Музыку "в цифре" можно загрузить в базы данных электронных библиотек. Несмотря на всю перспективность цифровой записи, Ибрагимов уверен, что она не заменит ноты, а будет существовать параллельно с ней.
- Мой итальянский коллега был умницей и настоящим аристократом духа. Нотный стан Гвидо д`Ареццо - это прежде всего эстетично, музыканты никогда не откажутся от такой красоты.