Павел Грудинин: Необходимо обеспечить доходность сельхозпроизводства

Благодаря новым поставщикам Россия вполне сможет возместить выпадающие объемы импорта продовольствия, и уже в ближайшие месяцы. До этого нам вполне хватит запасов, которые уже находятся на российских складах, заявил "Российской газете" председатель Союза потребителей России Петр Шелищ.

Это касается поставок говядины, свинины, плодоовощной продукции (фруктов и овощей), мяса птицы, рыбы, сыров, молока и молочных продуктов из стран Евросоюза, США, Австралии, Канады и Норвегии. Импорт продовольствия из этих государств в Россию находится под запретом, поскольку они либо ввели, либо поддержали экономические санкции против нашей страны.

Министерство сельского хозяйства уже определилось в том, какие страны могут заменить запрещенную к ввозу продукцию. Это прежде всего страны Содружества Независимых Государств - Азербайджан, Узбекистан, Армения, Таджикистан, Киргизия, а также страны Азии, Восточной Европы и Северной Африки - Турция, Иран, Сербия, Марокко, Египет, перечислил импортеров в интервью телеканалу "Россия 1" министр сельского хозяйства Николай Федоров. Однако эксперты предупреждают: Россия должна воспользоваться ситуацией и начать наращивать производство отечественной продукции.

Нам придется серьезно пересмотреть наше отношение к сельскому хозяйству, чтобы эффективно выстроить его работу, считает директор крупного подмосковного совхоза, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию АПК Павел Грудинин.

Он рассказал, какие проблемы в отрасли придется решать и почему иностранные продукты при открытой границе выигрывали конкуренцию у российских.

Наши аграрии просто воспряли духом. Наступил их звездный час?

Павел Грудинин: По моему, никакой особой эйфории нет. Все понимают, что цены поднимать не будут. Так что дополнительных доходов никто не получит.

У нас было определенное количество своей продукции, остальное завозилось из Европы и США. По сути, пока ничего не меняется - у нас останется определенное количество своей продукции, а остальное все равно будут завозить. Много яблок, например, поставляли из Польши, а теперь много яблок будем из Китая возить.

Но расчет делается на то, что мы собственными силами тоже будем восполнять выпадающие объемы - возродим, например, яблоневые сады?

Павел Грудинин: Чтобы вырастить яблоневый сад, как минимум, нужно 8 лет. А потом получить доступ на рынок. А там для российских яблок свободного места нет.

Будет товар - будет и место для товара.

Павел Грудинин: С товаром тоже не все так просто. Техническое оснащение сельского хозяйства у нас сегодня находится на уровне 1970 года. И если санкции поспособствуют тому, что финансирование будет увеличено, тогда можно надеяться на рост производства. И вообще, если мы хотим, чтобы сельское хозяйство поднималось, нам надо изменить к нему отношение.

Возьмем молоко. За рубежом - избыток его, а у нас не хватает. Финны построили у нас завод по переработке молока, но загрузить его сырьем не смогли. Теперь они его закрывают. У нас, к сожалению, на протяжении семи лет, идет уменьшение производства молока.

С чего вдруг? Мы же так хорошо помогали сельскому хозяйству, почему молоком-то никто не занимается? Потому что невыгодно. Даже если мы произведем молоко ниже себестоимости, чем у них, у нас все равно - административные барьеры, куча проблем вроде подключения к сетям, коррупции и так далее.

Все это приводит к тому, что в результате наша продукция будет дороже. Мы зарплаты платим меньше, но накладные расходы такие, что бесполезно пытаться конкурировать. Вот с этим и надо разобраться, пора навести порядок с администрированием. Тогда и молоко пойдет.

А по мясу? У тех, кто производит свинину и говядину, возникают одинаковые проблемы или каждый варится в собственном соку?

Павел Грудинин: Совершенно разные. Производителям свинины помогали семь лет. Производителям говядины никто не помогал. Она у нас появляется в виде побочного продукта от молочного животноводства.

В этом году собирались направить на ее производство 60 миллиардов рублей госсубсидий, спецпрограмму сделали по мясному животноводству. Если это произойдет - другой разговор. Тем более что наши животноводы уже понабрали кредитов, по которым были обещаны субсидии. Но пока реализация новых проектов находится или под вопросом, либо вообще не началась.

Я бы посоветовал изучить опыт Бразилии или Аргентины и посмотреть, как они за 8 лет сделали из стран, которые ввозили мясо, в страны, которые его экспортируют.

Получается, проблемы по отраслям - молочной, мясной, это общие проблемы для всего отечественного сельского хозяйства? Государственной поддержки не хватает?

Павел Грудинин: Конечно. Есть несколько вещей, которые существенно влияют на развитие сельского хозяйства. Прежде всего - это покупательная способность населения.

США, например, субсидируют свое население. Там есть продовольственные карточки. Минсельхоз выдает их на 50 миллиардов долларов ежегодно, чтобы обеспечить спрос. Европа дает деньги на гектар - от 300 до 600 евро. И сельское хозяйство становится прибыльным, рентабельным. У нас как было 6 евро на гектар, так и осталось. Даже теперь стало меньше. Раньше были субсидии на топливо, на минеральные удобрения и так далее. Теперь есть выплаты на гектар, но в итоге общая сумма ассигнований на сельское хозяйство уменьшилась.

То есть деньги решают все? Не слишком ли просто решается ситуация?

Павел Грудинин: Конечно, без них не обойтись. Бразилия, Белоруссия, Казахстан - все вкладывают большие средства в село. Государство может обеспечить бесплатное подключение к электричеству и газу, освободить от налогов, строить инфраструктуру.

Но вы правы, дело не только в деньгах. Селяне должны быть уверены, что не зря работают. Правительство, на мой взгляд, обязано обеспечить доходность сельскохозяйственного производства.

А если, несмотря на доходность, на продукцию все равно нет спроса?

Павел Грудинин: Тогда государство может выкупать эту продукцию, а потом, если нужно, "выкидывать" ее на рынок - это так называемые интервенционные закупки.

Так же оно может субсидировать экспорт, то есть закупать у фермеров по высокой цене, а на мировом рынке продавать по более дешевой. ЕС, кстати, очень долго этим занимался. Это делается, когда, например, необходимо удержать цену пшеницы не ниже себестоимости.

А у нас как? То цена пшеницы 13 рублей за килограмм, то 3, потом опять 13 и опять 3. На этих "качелях" никто не удержится. Еще раз повторю: главное - это стабильные цены и обеспечение доходности сельхозпроизводств. А у нас этим никто не занимается. Хотя есть варианты.

Например, во Франции вы обнаружите, что можете купить оптом фрукты и овощи только на определенных рынках. И цену, соответственно, там устанавливает муниципальная власть. Один такой рынок практически снабжает весь огромный Париж и его пригороды.

У нас вообще много иллюзий по поводу реального состояния сельского хозяйства. Считается, что у нас якобы производится 32 миллиона тонн молока. А знаете, сколько на самом деле? От 13 до 16 миллионов тонн.

Такая же ситуация и с картофелем. Его у нас не 30 миллионов тонн, а в два раза меньше. Мы во многом живем за счет производства его в Белоруссии и Казахстане. Как только картофель пересек границу, так сразу наш стал. А до этого был египетский и польский.

Много иллюзий, много. Я тут на одном совещании сидел, очень удивился. Говорят, государство выделило 132 миллиона рублей на логистику. На всю страну! Да нашему совхозу один склад площадью 20 тысяч метров обошелся в 700 миллионов рублей. Причем земля наша, мы практически не тратили денег на подключение, все подвели за счет наших старых коммуникаций. А тут в год на всю Россию 132 миллиона рублей преподносится как достижение.

300 евро на гектар - минимальные субсидии сельскому хозяйству в странах Евросоюза

Так сколько денег, по-вашему, надо выделять сельскому хозяйству для того, чтобы оно могло не просто существовать, но и развиваться?

Павел Грудинин: Меня как-то точно так же спросили: сколько нужно выделять на сельскохозяйственную науку, чтобы получить отечественные семена и ядохимикаты и племенной материал? Я говорю: посмотрите в бюджете США, как написано. На сельскохозяйственную науку: сколько попросят.

Мы приехали в Германию смотреть фермы. У немецкого фермера стоит установка на биогазе, дает электричество. Спрашиваю: сколько стоит? Он отвечают: не знаем, нам по госпрограмме банк поставил ее практически бесплатно. Я говорю: хорошо, а куда вы сбываете электричество? Он говорит: мы его сдаем в общую сеть по 36 евроцентов. А покупаем из нее же по 18 евроцентов. Плюс утилизация навоза. Я вам таких историй расскажу огромное количество.

Так что нам нужна системная работа на протяжении многих, может быть, нескольких десятков лет.