Поделиться
На мобильный Натальи невозможно дозвониться: все время занято. Наконец она перезванивает сама: "Извините. После публикации в вашей газете просто обвал желающих помочь. Спасибо вам!"
Мы с ней встречаемся в восемь утра на улице Ленина, 117, - здесь находится первый из семи складов благотворительного фонда "Доброе дело". Доброе дело намечено на субботу, потому что в будни тезка пушкинской красавицы работает, а в выходные садится в свой скромный "Шевроле", загрузив и багажник, и салон "гуманитаркой" со склада, и едет туда, куда ее зовут беженцы.
Склад - скромная комната на первом этаже общежития. Сегодня она полупуста - несколько тюков с вещами и остатки коробок с детским питанием. Пару месяцев назад она ломилась от всего, что несли люди. Вещей и продуктов было столько, что добровольцы развозили их по временным прибежищам беженцев по два-три раза в неделю.
- Беженцев с каждым днем все больше и больше, - говорит Наталья. - А помощи все меньше. Весь июнь звонили с предложениями помочь. К концу июня все стихло. Две недели мы оставались вообще без гуманитарной помощи - как я ни просила по разным форумам. Доходило до того, что звонили беженцы, просили пачку детского питания для младенца.
Волонтеры - величина непостоянная. Кто-то помогает разово, кто-то готов раз-два проехать по лагерям. Москвич Игорь взял отпуск на две недели и приехал помогать. Но потом поглотили свои дела и проблемы. Постоянных активистов - человек 20. Как только появляется время, они садятся в машину и едут по адресам.
- Это называется "кейс-менеджмент" - работа со случаем. С каждым случаем работаем отдельно и стараемся доводить дело до счастливого конца - поставить на ноги, устроить на работу, достать лекарство. Так фонд изначально работал с брошенными в роддомах младенцами, - рассказывает Наталья. - Когда появились беженцы, решили действовать также. Работаем с теми, кто к нам обратился.
К концу дня проблема беженцев показалась мне огромным снежным комом, а работа волонтеров - сизифовым трудом.
- Тебе не кажется, что это бесконечно?
- Порой кажется. Даже руки опускаются. Помогает эта наша концепция - работа со случаем. Когда удается помочь конкретной маме с ребенком, устроить одну семью, когда видишь результат, тогда и возникает удовлетворение, - отвечает Наталья.
А если просто собирать - отвозить - выгружать в безличную кучу, не зная, нужно ли это и помогло ли кому-то, - тогда в этом можно утонуть. Я думаю, это и одна из причин, почему люди, горячо откликнувшиеся на первые призывы о помощи, сейчас перестают помогать.
Мы грузим в редакционную машину несколько упаковок с питанием для детей и едем на другой склад, возле рынка "Алмаз". Здесь забираем объемные пакеты подгузников. Багажник забит, занимаем еще полсалона. Еще одна остановка - возле аптеки. По списку забираем заказанные терапевтом лагеря беженцев лекарства. Энап от давления, валериана от нервов, фурадонин от недержания мочи, которым страдают ребятишки после пережитых бомбежек.
Однажды волонтеры среди ночи искали инсулин: только что приехавшей украинке стало плохо, а лекарства с собой не взяла. Другой раз - смесь для прибывшего малыша: имевшаяся "Малютка" ему не подошла. Предусмотреть все, что может понадобиться в такой массе человеческих потребностей, невозможно.
Спустя полтора часа мы на месте - новом ПВР (пункт временного размещения) Соколово-Кундрюченский, на окраине Новошахтинска. Маскировочная сетка служит укрытием от палящего солнца и неожиданно превратила проход между палатками в длинную тенистую аллею. В лагере 70 палаток. В них тысячи человек. Основная часть - женщины и дети. Для детей оборудована игровая площадка. С тыла лагерь прикрывает ряд палаток МЧС, пожарная, "скорая помощь", полевая кухня.
В медицинской палатке наши лекарства очень кстати. В день за медпомощью обращается по 75 человек, половина - дети. Медики сбиваются с ног. В ночь прибыло двести человек, все должны пройти входящий медосмотр. Дети хотят спать, их надо осматривать. Многие плакали. Жара.
Терапевт Татьяна Драгомилова прибыла сюда на вахту из Екатеринбурга. Вахта - две недели. Татьяна уже не помнит, сколько она тут.
В 25-й палатке у 69-летней женщины отнялись ноги. Она крепится: за мной приедут дети из Красноярска, они уже билеты купили. В соседней палатке ее ровесница Валентина Дождева близка к истерике. "Почему меня не отправляют в Москву? Я хочу в Москву, у меня там родственники".
Девчонка с месячным малышом смущенно улыбается, держит его на руках как куклу. Молодую мать сразу отвезли в Ростов, где благородный аноним предоставил беженцам свой особняк на Портовой. В него уместились 40 человек. Все удобства, евроремонт. А девчонка собрала вещи и вернулась в палаточный городок. Ей здесь нравится больше. Сейчас собралась в Калугу.
У другой палатки - столпотворение. В лагерь приезжают представители разных регионов и записывают желающих уехать. Уставший толстяк набирает людей в Ханты-Мансийск: "У нас квота 500 человек. 387 вывезли первым рейсом. Сейчас забираем еще 174. Думаем, как увеличить квоту. Желающих много. У нас размещение, временное жилье, медобслуживание, работа. 19 тысяч вакансий". Ксения и Александр Муравьевы едут в далекий Ханты-Мансийск. В глазах у них надежда и ожидание перемен к лучшей жизни. Позади разбомбленный Луганск, куда они больше не вернутся. У них и их двоих детей впереди новая жизнь и уверенность, что все получится. Саша шахтер, готов работать, дети и мама здоровы - что еще нужно для старта?
В продовольственной палатке раздают скупые пайки в дорогу. Подошедшей женщине с ребенком выдают две 100-граммовые баночки фруктового пюре и пачку печенья. "Это реально мало, - говорит кладовщик. - Обещали, что питание будет обеспечено по билету".
Женщины лагеря тем временем готовят обед. Вшестером чистят картошку на борщ.
С продуктами помогает Южный благотворительный фонд "Пища для Жизни". Его директор Руслан Ижаев, имеющий опыт такой работы в Чечне и Южной Осетии, тоже днюет и ночует на работе. "Стало очень туго с продуктами, - говорит он. - Не хватает круп и овощей. Рассчитывали на 500 человек, а сейчас здесь больше тысячи. И будет еще больше".
На день, по подсчетам Руслана, лагерю требуется 250 булок хлеба, 8 мешков овощей, три мешка круп, два - сахара, еще 30-40 литров подсолнечного масла. Очень нужна одноразовая посуда, глубокие тарелки, в день уходит по три тысячи предметов немудреной утвари.
Но если в ПВР все отлажено, то намного сложнее складывается ситуация в селах и городах у тех, кто расселен по родственникам и знакомым. В одном только Гуково таких более 2 тыс. человек.
Владимир Лявер, завсектором администрации города Гуково, принявшего больше всего беженцев, с апреля работает без выходных. За этот период он своими руками раздал сорок тонн гуманитарной помощи более чем на семь миллионов рублей. За каждую копейку готов точно отчитаться. "Поэтому к нему и везем", - комментирует Наталья. Вот и в этот субботний день он, сверкая улыбкой, в шортах и сандалиях, командует разгрузкой. Фирма, торгующая водой, передала для беженцев минералку на 200 тысяч рублей. Владимир Петрович с двумя добровольными помощниками сам разгружает "Газель". Тут подоспела и наша скромная помощь.
Лявер показывает полупустые полки склада. Детского питания хватит на пару дней. Пачка смеси ребенку на три-четыре дня, большая, за шестьсот рублей, - максимум на неделю. Пачек - штук десять. А послезавтра вотчина Владимира наполнится людьми. Они придут за пайками.
- У меня в городе 120 детей беженцев до года, до трех лет - 350, с трех до пяти - 70, до 12 лет - 300-400. Питания для самых маленьких "Нестле Нэн НАН N1" не осталось ни одной упаковки. Лявер показывает увесистые пачки накладных. Когда все начиналось, каждый приходивший за помощью получал товаров на месяц безбедной жизни. В прошлую пятницу смогли выдать по пачке чая, пачке макарон и две банки паштета. На Лявера набросился с кулаками один мужик: "Я хочу есть!" - "Я сам бы его поколотил, если бы статус позволял", - говорит Владимир. После этого на дверях администрации появилась табличка, что помощь выдается только для детей не старше трех лет.
В комнату входит Петр Строкалов. В 4 утра к нему приехали родственники из Луганщины. Одиннадцать человек нелегко разместить. Тесно, хлопотно. Мужчина неожиданно плачет. Не от трудностей. Родственники рассказали, как ехали из Снежного на своей машине. Рядом шел автобус, полный детей. Доехали до Красного Луча, попали под минометный обстрел. Легковушка вырвалась из линии огня. А автобус никто больше не видел.
Как ни экономит запасы Владимир Лявер, они тают глазах и очевидно заканчиваются. Вслед за нами идет "Газель" от "Доброго дела". А мы с Натальей едем в Зверево, к недавно родившей Лилии Феськив. Хотя ее и здоровенькую (3500 граммов) дочку выписали на четвертый же день, они до сих пор живут в больнице. У нее отличная палата, с ванной. В углу комнаты детская кроватка с безмятежно спящей Златославой, рядом три кровати - для Лилии, ее старшей дочери и мужа. Женщина бежала с ними из Ровенек с одной сумкой и огромным животом. Сейчас Лилия выглядит совершенно счастливой - спасибо докторам и мэру! - и радуется нашим подаркам - комбинезону и детской одежде. Она по профессии повар, муж - шахтер, и они решили остаться в Зверево. Златослава получит уже российское свидетельство о рождении.
Кстати, в Новошахтинском ПВР обретался и самый первый житель провозглашенной Донецкой Народной Республики Александр со свидетельством о рождении N1. Он отправился с мамой в Калугу. О чем будут рассказывать Златослава и Александр, когда им будет по 18 лет?
- Многие люди думают, что содержание беженцев стало исключительной прерогативой нашего государства, на которую оно выделяет огромные деньги. Это не так. Ни в каком бюджете не была заложена война и помощь беженцам другого государства. И средства для помощи беженцам наше государство изыскивает с трудом. И тратятся эти средства на самое необходимое - создание и обеспечение палаточных пунктов временного размещения, а введение режима ЧС позволяет районам, приютившим беженцев, оперативнее оказывать им помощь. Но возникают нужды беженцев, которые в силу специфики государство не может оперативно обнаружить и удовлетворить -в основном это помощь беженцам, расселенным по частному сектору, помощь тяжелобольным, например, онкологией, спецпитание и средства реабилитации, например, инвалидные коляски для детей инвалидов. С такими специфическими нуждами нашему государству на помощь приходят благотворительные фонды. Именно фонды с помощью населения и помогают продуктами, одеждой самостоятельно расселенным беженцам, а также помогают компенсировать предприятиям содержание и питание беженцев в стационарных и палаточных ПВР".
Последние две недели мы практически не получаем гуманитарную помощь. Я даже не вызываю волонтеров дежурить на выходные на складах. Принимать - нечего. А питание нужно каждодневно, - говорит Наталья Гончарова.
Нужны уже теплые вещи. Скоро осень, а многие приехали в том, в чем выбежали на улицу, в шлепках и сарафанах. Нужны школьная форма и тетради. Нужны моющие, средства гигиены - во избежание антисанитарии.
Нужны лекарства, особенно диабетикам, а с наступлением холодов понадобятся вдвойне. Холод, стресс, отсутствие полноценного питания.
- Это заблуждение, что у фондов много свободных денег. Ни у одного фонда их нет. У каждого стоит очередь. Скажем, собираем средства на лечение больного ребенка. Оно очень дорогое, иногда сбор средств идет месяцами. Пока собираем, следующий ребенок ждет своей очереди. Сколько ни собираем денег, нуждающихся их получить все равно больше.
Вирус коллективного безумия
В августе 1934-го, после смерти президента фон Гинденбурга, Гитлер присваивает себе титул "фюрера и рейхсканцлера". А вскоре без проблем заручается поддержкой сограждан на референдуме по вопросу совмещения функций рейхспрезидента и рейхсканцлера, присягает ему и рейхсвер.
Сейчас очевидно, что 80 лет назад немцы просто сошли с ума. И пребывали в этом состоянии больше 10 лет. Конец был печальным.
Но, похоже, нет в мире нации, застрахованной от внезапного безумия. И вот уже на юго-востоке Украины рвутся фосфорные снаряды и кассетные бомбы, разрушаются города, гибнут самые беззащитные. На Донбассе старики вспоминают, что даже оккупанты в 1942-м были не столь жестоки.
А многие на Украине призывают и дальше "бить сепаров" и "жечь колорадов". Здесь свои же доносят на "журналистов-шпионов", заподозренные в сочувствии юго-востоку исчезают в недрах СБУ, а отряды крепких парней в черных масках претворяют в жизнь "революционную законность".
Фашисты - это ведь не обязательно те, кто стреляет и бомбит. Зараженный этим вирусом может быть внешне вполне добропорядочным обывателем, креативным и обходительным, даже держать дома кота или морскую свинку. Вроде бы обычные, нормальные люди, только убежденные в исключительности своей нации, расы или страны.
Миллионы таких вот нормальных 80 лет назад и поддержали Гитлера. А что было дальше, вы знаете.
Подготовил Игорь Крылов
По состоянию на 11 августа в Ростовской области размещено 50 829 человек, из них 15 тыс. - дети. В 94 ПВР находится 5 тыс. беженцев, в 4 полевых пунктах временного размещения - еще 5 тыс. У родственников и знакомых сейчас живут 40 711 человек, из них 12 728 детей.
В другие регионы России отправлено 24 тыс. человек, из них 8 тыс. детей.
Из комбинатов Росрезерва, складов резерва МЧС России всего получено 343 тонны гуманитарного груза, из них 180,5 тонны продуктов. Департаментом по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций Ростовской области, муниципальными образованиями принято всего 1698 тонн гуманитарной помощи, за последнюю неделю - 1,5 тонны.
По данным Главного управления МЧС России по Ростовской области
Для приема пожертвований в пользу беженцев открыт специальный счет.
Реквизиты Фонда только для приема пожертвований в поддержку беженцев на территории Ростовской области: Юридический адрес: 344038, г.Ростов-на-Дону, ул. Ленина, д. 117, к.5
Банковские реквизиты для предприятий:
Получатель: Благотворительный фонд помощи детям "Доброе дело"
ИНН 6161052138 КПП 616101001
Расчетный счет 40703810952090092984
Юго-Западный банк Сбербанка России ОАО г. Ростове-на-Дону
Кор. счет. 30101810600000000602 БИК 046015602
Назначение платежа: добровольное благотворительное пожертвование на уставную деятельность.