Парадоксально, но немецкий коммунист, ставший резидентом разведки СССР в Токио, родился в Баку. Памятник Зорге с помпой установлен в начале 1980-х в столице Азербайджана. Недавно я снова полюбовался этой монументальной работой знаменитого скульптора Владимира Цигаля.
Но как же Рихард Зорге попал в Баку? Его отец, немецкий инженер Густав Зорге, работал здесь у того самого промышленника Нобеля в конце XIX века, добывал нефть. И 4 октября 1895 года в поселке Сабунчи Бакинского уезда его вторая - русская - жена Нина Степановна родила сына, названного Рихардом.
Этот бакинский период продлился недолго. Через три года контракт закончился, и вся семья отправилась в Берлин, где и прошло счастливое детство Рихарда. Жизнь в Азербайджане - единственная и самая безмятежная пора в его суровой, щедрой на тяжкие испытания жизни.
Иногда вдруг выискиваются знатоки, утверждавшие, что родственники Рихарда Зорге тоже работали на советскую разведку. Вот уж нет. Домыслы о родственниках-чекистах родились потому, что среди близких будущего Героя было немало тех, кто, как впоследствии и Рихард Зорге, отдали уже в Германии дань увлечению всесильной или сильно затягивающей теории марксизма. Так что это очередной миф. Без них не обойтись ни одной видной личности.
Зорге был из мужской плеяды, сохранявшей дистанцию со всеми. Даже проникая в сердца столь притягательных для него женщин, он держал их на определенном отдалении от своих истинных дел, довольствуясь радостью физической, а не духовной близости. Профессия чекиста обязывала. И здесь по ходу опровергну еще один миф. Рассказывали мне о сыне, а чаще о дочери Зорге, чуть не до нашего XXI века трогательно ухаживавшей за его могилой в Токио. Увы, детей Зорге, как и многие лично знакомые мне разведчики, особенно нелегалы, не оставил. А дочку, думаю, путают с верной подругой Рихарда по житью в Японии Ханако Исии, которую некоторые по инерции, наверное, считают его женой. Нет, резидент в Японии не был женат ни на ней, ни на других дамах, которые дарили ему свою любовь. А миф о дочери Ханако и Рихарда возник, полагаю, потому, что японская спутница прожила до 89 лет и за могилой ухаживала до самой смерти в 2000 году.
Зорге же последний раз был официально женат на безответной русской женщине Кате Максимовой. Брак заключен, действительно трудно поверить, в Москве в 1933-м после его отъезда в Японию. Бедную Катю, годами ждавшую Зорге, после его ареста в Токио в 1942-м бросили в камеру-одиночку Лубянки. Девять месяцев, и вот оно, выбитое признание в шпионаже, естественно, в пользу Японии. Выслали в далекую Сибирь, где, не выдержав непосильной работы, осужденная Максимова в мучениях скончалась в медицинском пункте поселка Мурга в 1943-м, так и не узнав, что удалось свершить ее любимому мужу. Пару раз читал, будто Максимову отравили. Нет, но до смерти довели умело. Упорные попытки разыскать могилу жены Героя ни к чему не привели. В отличие от могилы Зорге в Токио, эта, наша, стерта с Земли. Но не из памяти.
А что же совершил Зорге? Не считайте вопрос банальным. Еще 31 мая 1941 года Рамзай-Зорге абсолютно точно назвал дату нападения Гитлера на СССР. "Военный атташе Шолл заявил: следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружать и изолировать отдельные группы, - радировал Зорге. - Война начнется 22 июня 1941-го". А 17 июня еще одно новое и последнее предупреждение: "Повторяю: 9 армий и 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня! Рамзай". Куда уж точнее.
Осенью решительно сообщил: Япония в войну с Советским Союзом вступать не решится. В результате чего наши отлично подготовленные дивизии были переброшены с дальневосточных границ и спасли Москву. Как, впрочем, и всю страну.
Но было и еще нечто, о чем почему-то пишется мало, а если и упоминается, то вскользь, неуверенно. А ведь уроженец Баку Рихард Зорге сумел перевернуть весь ход войны, запустить ее уже в дни наступления немцев под Москвой по нужному для Советов руслу, изменить направление главных ударов противника.
Вот об этом поподробнее. Немцы давили на союзников - японцев. Скромный с виду военный атташе Германии в Токио подполковник Кречмер пребывал, как выяснил Зорге, в звании генерал-лейтенанта. Сравните с послом Отто - "всего лишь" генерал-майором. И оба давили на премьера Японии принца Коноэ не просьбами, а требованиями немедленно начать войну с Советским Союзом. Сейчас, десятилетия спустя, можно смело сказать, что война на два фронта была бы для СССР губительна.
А Центр давил на Зорге. Его замучили радиограммами с приказами, гневными депешами, иногда хамоватыми, с требованием дать ответ на вопрос, нападут ли японцы. Зорге, агент которого Одзаки был приближенным советником принца-премьера, передавал, что кабинет Коноэ в войну вступать пока не решается. Это "пока" и бесило Москву. Но если даже японцы не знали ответа, то как мог предсказать ход событий Рихард? Но он предсказал, что нападения в ближайшее время не будет. Коноэ с его трезвой головой помнит о поражениях своей страны на Халхин-Голе и Хасане, выжидает, надеется, что вермахт возьмет Москву, и вот тогда. И все же Зорге умолял начальников из Москвы подождать еще неделю, еще немного.
Но главное, предпринимал все, чтобы кабинет Коноэ не дрогнул под натиском буйных японских генералов и не поддался окрикам из Берлина. И не только общение с послом Отто, с военным советником - генерал-лейтенантом, регулярно сообщавшим Зорге о неудачных попытках сломать японцев, было важным в этой трагической для СССР ситуации. Рихард со знанием дела наставлял бесценного Одзаки, пичкал его всей той необъятной информацией, что доходила до него через немцев. И верный не агент, а единомышленник обрабатывал премьер-министра со всей настырностью, на которую и была способна советская разведка.
И Коноэ выдержал, очень во многом и благодаря дуэту Зорге - Одзаки, натиск военной верхушки. Главным стратегическим противником стали Соединенные Штаты. Эту "подсказку" Зорге принц услышал. Рихард уже сидел в тюрьме, а его идеи воплощались в жизнь, когда 7 декабря японцы нежданно для американцев напали на Пирл-Харбор. И эта установка Зорге была выполнена. А советские дивизии успели перебросить под Москву еще до того.
Запрет для разведки был введен строжайший: с агентами-коммунистами работать нельзя. Они всегда и везде под наблюдением спецслужб. И нарушение, пусть невольное, этого правила погубило Зорге. Здесь я предоставлю слово старейшему чекисту России Борису Игнатьевичу Гудзю. Это именно он 13 месяцев за несколько лет до войны руководил из Москвы группой человека, известного ему под оперативным псевдонимом Рамзай. Царство небесное Борису Игнатьевичу, которого я провожал в последний путь на 105-м году жизни. Вот как он оценивает арест разведчика:
- В отношении Зорге была допущена очень крупная ошибка. Это мое личное мнение. Оно оспаривается многими исследователями. Он держал связь с реэмигрантом Иотоку Мияги, членом компартии. Но как же можно работать с коммунистами? Они ведь везде за рубежом были под наблюдением. Художник Мияги выехал из Японии в США, где наши его завербовали. На побережье в Сан-Франциско, он там жил до конца 1932 года, образовалась чуть ли не миллионная колония японцев. Но начальнику военной разведки Яну Карловичу Берзину пришла мысль использовать Мияги в Японии. Он берет художника-коммуниста из нормального японского окружения в Штатах и осенью 1933-го посылает в Японию на связь с Зорге, который не раскусил, что нельзя столь явно и часто общаться с коммунистом. Напомню, дело Рамзая было раскрыто в Японии не военной контрразведкой, а их политической охранкой. Она, работавшая по коммунистам, и вышла через другого коммуниста, тоже раньше жившего в США, на Мияги. Дополню Бориса Гудзя. Японские исследователи недавно отыскали любопытнейшие документы. Оказывается, вся сеть Зорге была раскрыта чисто случайно. А разговор, будто причиной всему запеленгованная рация, - все тот же миф. Бдительный гражданин послал в участок анонимку на своего соседа. Того вызвали всего лишь в полицию. Разговор с инспектором не предвещал больших открытий - обычная бытовая ссора. И вдруг разволновавшийся посетитель начал давать показания. Сам коммунист, он изобличил в неверности императору сразу семерых. Всех проверили. Но лишь один вызвал подозрения: художника Мияги взяли под наблюдение, мало ли что. И топтуны установили, что Мияги постоянно встречается с корреспондентом уважаемых немецких газет Рихардом Зорге. Так охранка вышла на советского резидента "по коммунистической связи". А затем за дело взялась контрразведка. Мияги пытался совершить харакири. Неудачно. Откачали. Он ничего не сказал, как и арестованный Одзаки. Мияги умер в тюрьме, Одзаки и Зорге были казнены.