Романову 70 лет, одет - просто, держался не чопорно, однако с огромным достоинством, которое дается или уж никогда не дается только от рождения. Говорил на великолепном, каком же еще, французском, переходя при необходимости на вполне понятный русский. Уже тогда был подслеповат и смотрел на мир и на нас сквозь мощные очки-линзы. На вопросы отвечал довольно коротко, исключительно по существу, никак не производя впечатления человека публичного. Скорее этот выход "в свет" был хорошо обдуманным знаком романовского рода: "Мы Россию поддерживаем". Когда кто-то из нас обратился к нему, как и полагалось по протоколу, "Ваше Высочество Князь", удивления не скрывал. А между тем мой хороший знакомец Владимир Кириллович Романов из ветки Кирилловичей, провозгласивших еще в 1924-м свой род главой российского Императорского Дома, почитание любил. Но в тот день на встречу семейства Романовых от Кирилловичей не пришел никто, ибо далеко не все сородичи главой этого Дома их признавали.
Но если и можно было представить себе человека, далекого-предалекого от амбициозных дрязг, то таким виделся мне именно сын князя Романа Петровича Романова и графини Прасковьи Димитриевны Шереметевой. Он и тогда в парижском разговоре обронил, что не претендует ни на какие титулы, ни уж тем более на престол, а лишь только, это нас поразило, "на любовь к Родине". Его биография до боли типична. Бегство родителей из России, оседание, как это было принято, на Лазурном берегу, где в тишайшем Антибе и родился светловолосый мальчик Николя. Скитался по свету, ища счастья в Италии, Черногории, где его бабушка была супругой короля. Потом последовал Египет и, наконец, снова Рим, где только в конце 1980-х лицо без гражданство Его Высочество князь, женатый на знатной графине итальянке, принял итальянское подданство.
В своей жизни он занимался много чем. Был торговцем, управляющим делами своего небедного итальянского семейства. Боюсь ошибиться, но злые языки из романовского рода - соперника намекали, будто "Николай Романов в середине 1950-х то ли служил, то ли работал на разведку США". Не знаю. Зато точно уверен в другом. Он любил Родину, и была она вовсе не в Антибе или в Тоскане, где скончался Николай Романович, не дожив двух недель до 92-х. Пришло новое время, и он появился в России, привезя с собой группу иностранных предпринимателей. Конечно же, был почитаемый как старейшина Дома всеми родственниками, присутствуя на перезахоронении останков царской семьи в Петербурге. Это и по его инициативе, проявленной вместе с живущим в Дании младшим братом Димитрием, прах вдовствующей императрицы Марии Федоровны был перенесен из Копенгагена в Санкт-Петербург.
А еще Романов писал книги о российском флоте. Собирал и собрал огромный архив, посвященный династии Романовых. И, это приближенным к трону особам позволено, никак не признавал Великую княжну Марию Владимировну, дочь Владимира Кирилловича, главой Императорского Дома. Зато уже в этом году Его Высочество князь Николай Романович Романов признал иное, гораздо более для нас важное - вхождение Крыма в Россию, еще раз подтвердив не раз им произносимое: "Не претендую ни на что, кроме права быть вновь полезным России".