Поделиться
Звездный блеск обеспечивали Наталья Осипова и Полина Семионова, Екатерина Борченко и Леонид Сарафанов, Иван Васильев и Фридеман Фогель. Последний, премьер Штутгартской балетной труппы, рассматривался особо придирчиво: с этого сезона он стал приглашенным премьером Михайловского и главным претендентом в принцы "Лебединого озера". В этой роли премьер с красивыми данными и приличной выучкой вышел на сцену дважды и дважды обнаружил редкостную скупость эмоций. В паре с Полиной Семионовой, чья почти безупречная Одетта была стойкой и атлетичной, он смотрелся нормально (разве что текст балета в здешней редакции надо еще доучить). А с нежной и женственной Екатериной Борченко, очередной раз поразившей лирической кантиленой танца, он выглядел как импортный жених в петербургском кафе - надежным и непонятливым, с явной нуждой в пресловутом духовном росте. В остальном партнер он достойный, а на постижение "загадочной русской души" время и педагоги у Фогеля есть.
С нетерпением ожидались Наталья Осипова и Леонид Сарафанов в "Жизели". Считается, что роль простодушной крестьянки, ставшей изысканной волевой вилисой, - не лучшая у Осиповой. Однако со времен освоения балериной этой партии прошло время, и теперь она - совершенно особенная Жизель, убедительная и современная.
Безупречная технически, Осипова отлично проработала все актерские оттенки роли: Жизель-крестьянка у нее не столько наивна, сколько прямодушна и смела, а недостающую бесплотность вилисы она точно компенсирует отменным качеством танца. И да, этот мальчишка-граф явно не рассмотрел, какое сокровище ему досталось, а потому и раскаивался он искренне, всей душой. Свежему взгляду на "Жизель" способствует также вроде бы ветхая редакция Никиты Долгушина, способная нежданно-негаданно оживать.
Но гвоздь фестиваля, конечно, премьера "Класс-концерта" Асафа Мессерера. Восстановленная Михаилом Мессерером, хранителем семейных, а по совместительству отечественного балета ценностей, она дополнила ряд эксклюзивов Михайловского балета, где уже значатся старомосковская редакция "Лебединого...", "Лауренсия" и "Пламя Парижа".
Поставленный в Большом в 1962 году "Класс-концерт" продолжил мировую традицию превращения тренировочного класса в спектакль, но как он отличается от подобных! Да, чистое эстетство: сначала у балетного станка на сцене трудятся крошечные первоклашки, потом тянут стопы дети постарше, наконец, работают, мимолетно удивляясь первому чувству, безупречно красивые выпускники. Хореографическая драматургия гораздо затейливее хронологии, и потому рост его величества Танца от батмана тандю до больших прыжков смотрится на одном дыхании, не оторваться. Но кроме этого чистого балетоманского счастья есть у "Класс-концерта" поразительная черта, отличающая его и от родственников с тем же сюжетом, и от отечественного балета. Как фильмы Марлена Хуциева, как поэтические чтения в Политехническом, как мамины модные парусиновые туфли, он несет дух времени, воздух шестидесятнической весны и почти физическое ощущение молодости и счастья.
Кроме этой осязаемой воздушной материи балет напичкан символами "для своих", геномами отечественного балета - то мелькнет рисунок кордебалета лебедей, то поза легендарной Ольги Мунгаловой, то прыжок в полсцены Ольги Лепешинской. И тут, по свойству танца, балет уже не музейный сколок, а живее всех живых: теперь Наташа Осипова храбро летит полтора метра "рыбкой" в руки партнера, утверждая свою молодость и свое счастье.
Неизбежная издержка работы критика: в театре прекрасно видно, что артисты - нормальные профессионалы - редко получают удовольствие от собственной работы. Но все-таки такое случается. Стержень победного финала - уже не столько класс, сколько класс-соревнование, где один лучше других в прыжках, другой в заносках, третий в турах. Надо видеть, с каким отчаянным удовольствием солисты Михайловского носятся по воздуху, ничуть не уступая приглашенным звездам.
Диву даешься, отчего отечественные театры, подбирая неосвоенный мировой репертуар ХХ века, не протрут глаза по поводу "Класс-концерта". Разве что куража не хватает.