Пудра с маслом
Этот карьер дважды занесен в Книгу рекордов Гиннесса: за размеры и запасы. Железную руду тут добывают более 40 лет, и ее хватит еще минимум на век. Первоначально из земли доставали практически чистое железо - горняки называют его "синькой". Породу дробили и отправляли металлургам. Сейчас содержание металла стало меньше и добытое приходится обогащать.
Если вкратце, технологический процесс выглядит так. Геологи определяют места добычи. Поскольку концентрация металла в разных местах карьера варьируется, составляется "коктейль" из пород побогаче и победнее, чтобы на выходе получился нужный процент железа в руде. В указанных геологами местах бурят шурфы до 18 метров глубиной. В них заливают жидкую взрывчатку собственного производства и взрывают. Три недели вывозят наломанное, а затем повторяют цикл.
Из карьера руда попадает на обогатительную фабрику. Экскаваторы грузят сырье на самосвалы, те везут его наверх, на перевалочные станции, где кварцит перегружают на поезда-вертушки. На фабрике руду размалывают в пудру. Это уже продукция - железорудный концентрат. Одну часть пудры превращают в окатыши с содержанием железа порядка 66 процентов. Другую в шахтных печах обогащают до 90 процентов и делают металлические брикеты. Металлурги называют их маслом - из-за формы и благотворного воздействия на процесс изготовления стали. В нем используется в основном лом черных металлов, а брикетами, не имеющими примесей пластмасс, сдабривается расплав, что повышает качество продукта.
Ежегодно ГОК выпускает 20 миллионов тонн концентрата, более восьми миллионов тонн окатышей и свыше 2,5 миллиона тонн горячего брикетированного железа (ГБЖ). Половина продукции идет на российские предприятия, другая - на экспорт. Уже заложена площадка под строительство третьей шахтной печи мощностью 1,8 миллиона тонн ГБЖ в год. Она заработает в 2017 году и станет крупнейшей в мире.
От Гулливера до лилипута
При разработке карьера - ямы в земле размером с райцентр - в дело идет все. Почву вывозят в город на клумбы, из глины делают кирпич, из пустой породы - щебень, а высококачественный мел покупает Госзнак для производства денег и других ценных бумаг. Под землей карьер окружает дренажная шахта. Скрытое в ней оборудование непрерывно откачивает грунтовые воды со скоростью семь кубометров в секунду. Если насосы остановятся, за полтора месяца карьер превратится в большое глубоководное озеро.
Со смотровой площадки снующие по горизонтам поезда-вертушки выглядят гусеницами, самосвалы - букашками, экскаваторы - разноцветными детскими кубиками. Людей с высоты 400 метров не видно вовсе. Находясь здесь, ощущаешь себя Гулливером, но стоит спуститься вниз, как становишься лилипутом. Экскаваторы - размером с трехэтажный дом, грузовики - с двухэтажный. Тросы в руку толщиной, колеса в два человеческих роста.
Старые 40-тонные БелАЗы на общем фоне выглядят легковушками. Их переделали для вспомогательных нужд - возить воду, запчасти - и называют "хозяйками". Руду же грузят на 180-тонные "Катерпиллеры". На борту грузовика электронное табло, показывающее вес груза в кузове. Когда на табло появляются цифры 172, экскаваторщик дает сигнал. Грузовик медленно разворачивается и отъезжает. Щебень под его огромными колесами хрустит и крошится - 300 тонн не шутка.
- Водители большегрузов - наша элита. Они зарабатывают больше других, дружат экипажами, вместе ездят отдыхать, - рассказал замначальника автотракторного хозяйства Николай Рыбцев. - Устроиться сюда может не каждый. Сначала сажаем шофера на поливалку - чтобы покатался, изучил карьер. Потом на 40-тонный БелАЗ. Затем подменным водителем - чтобы прошел по всем экипажам и нашел свой. На все уходит 3-5 лет.
Технология распыла
По горизонтам снуют поезда-вертушки. На склонах карьера станции: Кварцитная, Скальная, Горная… На дне есть вираж Чехова - когда-то водитель самосвала резко затормозил на крутом повороте, вылетел из машины через лобовое стекло и остался цел, чем обессмертил свое имя.
Вагоны в вертушках особенные - тоже самосвалы, каждый везет 105 тонн породы. Тянет состав мощный электровоз, сделанный в Новочеркасске. Раньше использовали локомотивы криворожского производства, но ростовский оказался мощнее, комфортабельнее, надежнее и при этом дешевле. "Едет, как иномарка, а собран в России", - улыбнулся машинист Александр Цыганков.
Вертушки доставляют руду к дробилкам, напоминающим огромные кофемолки. Затем конвейеры поднимают кварцит на самый верх обогатительной фабрики, откуда камни идут в распыл - огромные мельничные барабаны один за другим дробят их и перемалывают, пока не получится тонкий порошок. Одну его долю отгружают потребителям. Другую смешивают с водой и комковальные машины катают из этого "теста" шарики.
Часть окатышей, которые для прочности обжигают, также отправляют металлургам, остальное по конвейерам поднимается на 90-метровую высоту, в жерло шахтной печи. Навстречу падающему концентрату подается раскаленный газ, забирающий из оксида железа кислород, так что внизу оказывается чистое мягкое железо. Его и штампуют в брикеты.
Кстати, открытым способом железная руда в ЦФО добывается только в трех местах - на двух белгородских ГОКах и в Железногорске под Курском.
Олег Михайлов, управляющий директор горно-обогатительного комбината:
- У основной части ГОКов в России максимум два продукта - концентрат и окатыши. А у нас есть третий - ГБЖ, заменитель лома и чугуна. Для его производства нужна качественная руда и невысокие цены на газ. Это более маржинальный товар, и его стоимостью можно больше лавировать. Вообще из 70 миллионов тонн прямовосстановленного железа 60 миллионов металлурги используют сами, на рынок оно не попадает.