Никому в ту пору не было позволено так обращаться с майором НКВД

Ключики - некогда живописный пригород Нижнего Тагила, где безмятежно протекало моё детство. В Ключиках был берег пруда, перелески с ягодными и грибными местами, настоящие чащи и настоящие изумрудные поляны. По воскресеньям (в ту пору суббота была рабочим днем) мой отец и наш сосед Леонид Павлович Попов набирали ватагу ребятишек с нашего двора и везли всех в Ключики.

Закадычные друзья — Вовка Попов и ваш покорный слуга.Фото:Юрий Лепский/РГ

Предводителем наших походов стал Леонид Павлович - прекрасный питерский инженер, добрейший и мудрый человек, эвакуированный из Ленинграда во время войны. Он приехал в Тагил вместе с женой Ниной Александровной и сыном Вовкой. Вовка оказался отчаянно храбрым и бесшабашным пацаном. Он, например, мог с хворостиной наступать на лающую собаку. А однажды затолкал огрызок морковки себе в нос, да так, что вытаскивать его оттуда пришлось моей маме - опытному фельдшеру и обладательнице специального медицинского пинцета. Словом, после всего этого Вовка не мог не стать моим закадычным другом.

Так вот, мы приезжали в Ключики на двух "бобиках". Слова "джип" тогда не было, наши джипы были странной помесью американских военных "виллисов" с нашими "газиками". Вся ватага юных бандитов выстраивалась по зычной команде Леонидпалыча и гуськом отправлялась в горы, распевая неизменную "по долинам и по взгорьям". Горами у нас назывались обычные перелески, где в изобилии росли белые грибы и рыжики. Песнопения не мешали нам набирать по ходу два ведра грибов на вечернюю жареху.

Впрочем, что касается вечера, то мы с Вовкой уже точно знали, что будет. Мои родители пойдут в гости к вовкиным. А еще к ним присоединится супружеская пара Спиркиных. Все они усядутся за круглый стол в гостиной Поповых и будут играть в карты (как я теперь понимаю, это был преферанс). Правда, перед этим Спиркин снимет фуражку с синим околышем, расстегнет китель с майорскими погонами и положит на гардероб портупею с тяжелой кобурой. Майор Спиркин служил в НКВД и был каким-то начальником в управлении "Тагиллага". Нам с Вовкой ничего не оставалось, как забираться под стол и время от времени щипать за ноги играющих в карты гостей. Однажды майор Спиркин вознамерился решить эту проблему кардинально. Он извлек из кобуры огромный черный ТТ, вынул обойму с патронами и, к неописуемому нашему восторгу, отдал нам оружие. Тогда Леонид Павлович молча поднялся из-за стола, отобрал у нас ТТ, сунул его в руки Спиркину и строго сказал: "Еще раз дашь детям оружие - выгоню и на порог не пущу". Спиркин побагровел, засопел, спрятал пистолет и молча уселся за стол. Потом Попов подошел к нам с Вовкой, подхватил того и другого за шиворот и отвел в спальню, где достал с шифоньера настоящую пожарную машину, которой нам хватило часа на полтора. Никому в ту пору не было позволено так обращаться с майором НКВД. Но за Леонидпалычем стоял непререкаемый авторитет ленинградского блокадника, знакомого с запахом пороха и знающего, для чего нужно настоящее оружие. Спиркин стерпел, и ничем нашему кумиру тот случай не отозвался.

Между прочим, каждый в нашем дворе знал, что Вовка у Поповых - приемный сын. Ленинградский друг Леонида Павловича погиб вместе с женой. Остался маленький Вовка. Поповы его усыновили. Не знал об этом только сам Вовка. Потому что в каждой семье детям строго-настрого запретили говорить об этом во дворе. И наш жестокий и беспощадный в драках двор ни разу не ударил мальчишку этим признанием.

Такими были наши ключики, которыми мы открывали взрослую жизнь.