Поделиться
- Музей. Почему-то хочется начать с него. Если раньше большая его часть была посвящена Товстоногову, то сейчас экспозиция во многом иная, отражающая всю историю театра. А рассказать есть о чем. БДТ повезло: здесь работали величайшие художники России. Смотрите: мы впервые выставили рисунки Щуко, Добужинского, Бенуа, Кустодиева, ни много ни мало! Эскизы Петрова-Водкина к "Борису Годунову". Этот спектакль не пошел по причинам чисто политическим, но рисунки-то остались. И все подлинные. Любой из них произвел бы фурор на солидном европейском аукционе. Что скромничать, нам завидует Русский музей!
Парадная лестница, Греческий зал - все обновлено, росписи восстановлены, скульптурные торшеры возвращены на свои места, паркет сделан по образу и подобию исторического. Окна - открыты. Они раньше были наглухо заложены кирпичом, а теперь театр "прозрел" и наполнился светом. В общей сложности таких окон – около тридцати.
В вестибюль вернули роспись, которая была еще во времена графа Апраксина: очень аккуратно восстановили по старым снимкам из моей коллекции. Хороший вестибюль получился... Вот только какая-то штука непонятная здесь стоит - телефонная будка ужасного корабельно-серого цвета. Говорят, арт-объект - можно снять трубку и услышать голос Товстоногова. Замечательно, но кто ее поставил, не спросив меня? Перекрасить, срочно перекрасить!
Кстати, о цвете. Горжусь тем, что в борьбе с московским институтом, который проектировал реставрацию, нам удалось отстоять зеленый фасад театра. Для этого даже пришлось писать коллективное письмо, подписанное всей труппой. Нас хотели выкрасить в серо-коричневый, как это было в конце XIX века. Но в ту пору рядом с театром была церковь, которая держала визуальный вид этой части Фонтанки. Церковь взорвали, и тогда роль доминанты взял на себя театр. В начале 1930-х годов его перекрасили в зеленый цвет. Не просто так, а по решению очень солидной комиссии с участием самого Бехтерева! И это был правильный ход. Верните театру прежний песочный цвет - и он потеряется в ряду таких же зданий.
По поводу внутреннего цвета зрительного зала тоже были споры. По эскизам москвичей он должен был стать темно-коричневым с охрой. Тоже - как раньше, когда театр только построили. Но в ту пору и освещение было иное. Газовое. Чтобы высветить артиста, нужно, чтобы зал был темнее. А сейчас другие условия. В результате зал остался светлым, как был, только чуть теплее. Пусть зрителю будет уютно.
Для этого же мы увеличили расстояние между рядами. Ни в одном театре города вы не увидите таких широких проходов - можно спокойно идти, не опасаясь наступить даме на ногу! Да, за счет этого мест стало меньше - 750 вместо 1200. Зато зрителю комфортнее.
Кресла, разумеется, тоже новые. По рисунку неплохие. Единственное - ножка идет под неправильным углом. Подрядчик, видимо, хотел сэкономить на ширине деревянной плашки. А получилось, что кресла оказались неустойчивыми и стали падать. Пришлось ставить на них бронзовые «копытца» и закреплять. В общем, не удалась экономия.
Обратите внимание на отреставрированную живопись на потолке. Там раньше был герб РСФСР - с флагами и прочими полагающимися атрибутами. Герб мы счистили. А под ним открылась чудная роспись. По центру вообще-то должен быть герб Апраксина, но его не стали восстанавливать. Не знаю, почему. Лично я бы вернул.
Занавес, партер, все текстильное убранство - синее. В начале 1920-х на собрании в комиссариате культуры делили цвета между театрами города. Мариинка получила красный, Александринский - голубой, Михайловский стал золотисто-оранжевым, а БТД достался синий. Удачный цвет, фигура артиста на нем очень выигрышно смотрится. Это, конечно, не просто синий. Цвет сложный, теплого оттенка… Нет, никакой художник не опишет вам его одним словом. Ну если хотите – берлинская лазурь. Но не совсем – хитрее, хитрее...
Занавес. Моя гордость. Знаете, сделать один занавес сложнее, чем оформить 2-3 спектакля. Это одна из сложнейших работ в театре. Придумать, рассчитать пропорции, отрисовать в мельчайших деталях, создать сомасштабный театру ритм складок, подобрать материал, цвет... Прежний занавес прослужил 32 года. Этот, надеюсь, прослужит дольше. Хотя бы потому, что материал лучше. Если тот делали у нас в Иваново, то этот - в Австрии. Там же пропитывали противопожарным составом и окрашивали по моей выкраске. Абсолютно точно, хоть и с 3-го раза. Но в Австрии делали только материал, сам занавес (а это гигантская работа) создавали здесь, в Питере, лучшие в стране мастера. На арлекине я поместил герб БДТ. Его к 10-летию театра нарисовал знаменитый Владимир Щуко.
Отличия от товстоноговского занавеса есть. Тот был прост по дизайну, без бахромы, фестонов и розеток, которые мы сейчас сделали. Но тогда было время скромное, а сейчас многое изменилось. Да и богатая реставрация располагает. Общий тон зала потеплел и синий тон занавеса пришлось изменить - опять же в более теплую сторону.
Сцена. Ну что тут скажешь - мечта любого режиссера, самого капризного. В свое время, в 1920-х, БДТ стал одним из первых театров, оборудовавших сцену кругом и кольцом. Но к моменту теперешней реконструкции мы утратили передовые позиции и катастрофически отстали от других театров. Сейчас же вот - вновь вошли в строй современной театральной технологии. Не буду вдаваться в технические подробности, но весь рабочий планшет сцены легко трансформируется. Можно превратить ее в огромный бассейн и заполнить водой, можно выставить ступенями разной высоты, опустить или поднять оркестр - да все что угодно! Круг и кольцо накладные - легкие и разборные. А еще есть так называемые wifi-платформы. Раньше приходилось крутить все вручную, а эти платформы сами ездят по сцене, как режиссеру угодно. Такие, кажется, есть еще только в Александринке.
А вот чего нет ни у кого, так это распевочной. Когда реставрировали одну из дальних гримерок, то обнаружили, что в свод полотка вмурованы акустические горшки. Судя по всему, еще до революции здесь распевались оперные певцы. Мы решили местами поток не штукатурить, чтобы исторические горшки мог увидеть каждый.
Что еще? Костюмерные цеха, слесарный, столярный, живописный зал... Все остались в прежних помещениях, но с новым оборудованием. Это отлично, ведь у нас были очень древние станки, еще - не поверите - с 30-х годов. А в живописном зале висели самопальные светильники с отражателями из алюминиевых тазов... Теперь все будет по-новому.
Если же в целом о реконструкции, то она была огромной и фундаментальной. К тому времени театр уже трещал по швам. Неравномерная нагрузка, близость набережной с оживленным движением - и здание, которое, как весь центральный Петербург, стоит на сваях, стало проседать. Все мы помним страшную трещину возле парадной лестницы, которую сама Фрейндлих показывала самому президенту... Слава богу, успели театр спасти. Надо сказать, конструктивное решение было очень толковым, почти гениальным. Всю подкову зала и зрительный зал одели в корсет - просто обшили металлом кирпичную массу. Труд - титанический. Но и результат потрясающий. Уж теперь-то театр точно будет стоять. Много-много лет.