Как Черчилль и Сталин сделали Львов украинским
По мнению руководителя Федерального архивного агентства, председателя совета Фонда "Российско-польский центр диалога и согласия" Андрея Артизова, они должны занять свое место в музее Варшавского восстания в Польше.
Андрей Николаевич, разгром варшавского подполья - сложнейшая страница российско-польской истории. Тема восстания, наверное, вторая по градусу обиды Польши на Советский Союз после Катыни. В общественном сознании поляков она постоянно присутствует и периодически всплывает в зависимости от политических нужд... Действительно, есть на что обижаться?
Андрей Артизов: Вы сейчас затрагиваете вопрос исторической памяти и исторических оценок современным обществом. Они у нас с Польшей разнятся. В обеих странах вроде бы отказались от коммунистической идеологии, героев и символов, но в главном мы не сходимся. Для нашей страны, которая потеряла 27 миллионов человек в борьбе с фашизмом, идея отождествления нацизма и коммунизма оказалась кощунственной. А для польских повстанцев и многих современных поляков и вермахт, и Красная армия - враги. И мы, и они считаем, что разгром восстания - это трагедия, а рядовые повстанцы - герои. Но вот оценки того, почему эта трагедия случилась, у нас разные.
С нашей точки зрения, решение о Варшавском восстании - это авантюра. А польская сторона предпочитает умалчивать об ошибках руководства восстания, повлекших за собой десятки тысяч погибших и попавших в немецкие концлагеря, разгром военного крыла Армии Крайовой, разрушение Варшавы. В одном из донесений маршала Жукова, который освобождал ее в январе 1945 года, было прямо написано: столица Польши - "мертвый город".
Варшавское восстание действительно одна из сложных тем в российско-польских исторических отношениях. Именно поэтому мы решили выложить в открытый доступ документы о помощи СССР повстанцам.
И все же есть ли у поляков причина обижаться на Красную армию, которая, по их мнению, спокойно наблюдала, как уничтожают варшавян?
Андрей Артизов: Если со всех телеканалов тебе об этом рассказывают, а газеты без устали вторят телевизионщикам, то причина эта появится. Но загляните в источники, и окажется, что никто не сидел сложа руки. Красная армия до Варшавы прошла почти 500 километров с тяжелейшими боями. Чтобы не сдать стратегически важную для себя Варшаву, немцы в конце июля сосредоточили там несколько танковых дивизий. И нанесли Красной армии сильнейший контрудар. Как раз в дни объявления восстания советские войска проиграли это танковое сражение.
Кроме того, в середине сентября 1944 года мы взяли пригород Варшавы Прагу: части первой польской армии в составе фронта, которым командовал маршал Рокоссовский, несколькими батальонами переправились через Вислу и вошли в город, чтобы наладить контакты с повстанцами. Под огнем было переправлено 2289 солдат. А назад после 5-6 дней ожесточеннейших боев вернулось всего 423 человека. Жизнью заплатили. Это к вопросу о том: сидела ли Красная армия сложа руки.
Судя по документам, с середины сентября началась регулярная материальная помощь повстанцам. Можно поподробней: в цифрах, тоннах, ящиках?
Андрей Артизов: Ее объемы в разы больше того, что шло от западных союзников - англичан и американцев. Я уже не говорю о том, как это осуществлялось. Советская авиация совершала с высоты 100-200 метров точечное бомбометание. Так сбрасывали грузы знаменитые женские ночные бомбардировщики. А союзники, чтобы их не сбили, делали это с высоты 3-4 километров. Точность сброса, конечно, совершенно другая.
Теперь о цифрах, килограммах, ящиках. На нашем сайте опубликована, к примеру, справка, составленная полковником Крамаром об обстановке в городе Варшава на 20 часов 24 сентября 1944 года. Вот цитата: "Всего за девять ночей повстанцам сброшено: пушек 45 мм - 1, автоматов - 1378, минометов 50 мм - 156, противотанковых ружей - 505, ... ручных гранат немецких - 9860, продовольствия - 87 921 кг, медикаментов - 255 кг..."
Среди документов, вами опубликованных, есть стенограмма встречи Молотова с Миколайчиком - премьер-министром эмигрантского правительства Польши, которая произошла за день до восстания, 31 июля. Я ее проштудировала очень внимательно. Ни слова о намеченном на завтра восстании. Как это понимать?
Андрей Артизов: Понимать нужно следующим образом: советское руководство узнало о восстании только спустя несколько дней после этой встречи. И то из официальной информации, которую нам передало Британское посольство в Москве. Конечно, на нас работали английские и польские агенты, но их донесения требовали проверки, а Миколайчик не считал нужным поставить в известность русских о том, что вопрос восстания решен. Польское эмигрантское правительство в Лондоне и его представители в Варшаве, которые командовали восставшими, хотели взять власть до прихода Красной армии, чтобы продемонстрировать, кто в доме хозяин.
Есть еще одна важная деталь, которая мешала согласованным действиям внутри польской политической элиты в отношении к Варшавскому восстанию. Это вопрос о новых польских границах. И вот, представьте себе положение советского руководства, которое воюет с нацистской Германией: надо двигаться в сторону индустриальных и военных центров Германии, а значит, идти через оккупированную Польшу. Но правительство этой страны, находящееся в эмиграции, не согласно с действиями Советского Союза и с будущими границами Польши, которые, к слову, согласованы с другими великими державами - участницами антифашистского блока, и поднимает восстание, не ставя о нем в известность Сталина. Как к этому относиться? Ситуация сложная, поэтому, наверное, и помощи восставшим в августе не было.
Историки пишут, что Сталин несколько раз менял свою позицию в отношении восстания...
Андрей Артизов: О чем и речь. Сначала обещал помочь, потом последовало официальное заявление ТАСС и сталинская характеристика - "авантюра". В письмах Черчиллю и Рузвельту он четко говорит, что СССР не хочет иметь дело с теми, кто, не согласовав с нами свои действия, подняли восстание против гораздо более сильного противника, вооруженного современной техникой. А потом в сентябре он опять меняет эту позицию. Принимается решение о всемерной помощи восставшим. Но уже поздно: к этому моменту помимо танковых дивизий к Варшаве стянуты мощные нацистские силы. Восстание захлебывается.
Впрочем, колебания Сталина понятны. Возвращаясь к вопросу о степени недоверия руководства Армии Крайовой и подполья Варшавы к советскому руководству: только 29 сентября 1944 года, за три дня до окончательного разгрома, Москва узнала фамилии лидеров восстания. И то через английского посла Керра. На случай если они окажутся в руках Красной армии, а не у немцев, чтобы к ним соответствующим образом с уважением относились. Уже два месяца восстание идет, помощь с неба бросаем, а кто руководит восстанием, с кем иметь дело, не знаем.
Мало того, в донесении разведки 1-го Белорусского фронта (документ датирован 1 октября) рассказывается о том, что некоторые офицеры повстанцев призывали сдаваться немцам, имея возможность идти на прорыв на восточное направление, чтобы воссоединиться с Красной армией. А ведь мы предлагали коридор с прикрытием с воздуха: со второй половины сентября наша авиация уже господствовала над Варшавой.
По документам видно, насколько сложной для советского руководства оказалась эта ситуация. Даже генералиссимус, как мне показалось, сменил свой обычный тон на более дипломатичный...
Андрей Артизов: Все, что имеет отношение к теме Варшавского восстания, и к чему прикоснулась рука Сталина, мы обнародовали. Электронная публикация дает возможность увидеть не только сам документ, но и правку вождя, какой карандаш, синий или красный, он использовал. Я много лет занимаюсь сюжетами, связанными с историей сталинского периода, с его стилем. Для меня не было откровением то, как четко он формулирует вопрос, какой он безусловный прагматик и прогнозист. Но вы правы. В этих документах заметно, как внимательно Сталин относился ко всем просьбам американской и английской сторон, союзников в войне. Он, к сожалению, не вел дневников, мы не можем понять, как менялось его отношение, можем только догадываться. Но свою лепту, что было принято решение о помощи после всех слов об "авантюре", конечно, сыграли настойчивые просьбы англичан и американцев. Сталину пришлось, как умному дипломату, лавировать и в то же время мягко говорить "нет"...
Особенно это заметно в стенограмме, где описывается "торг" с Миколайчиком и Грабским (еще одним участником встречи со Сталиным, польский государственный деятель) за Львов. Сталин отмечает, что в Красной армии много украинцев, которые воюют хорошо и не потерпят, чтобы Советское правительство отдало Львов полякам. Он также напоминает, что после Первой мировой войны была "воскрешена и восстановлена Польша". Поэтому справедливо, если после Второй мировой будут "воскрешены украинский и белорусский народы". А вместо Львова поляки получат Бреслау, у них будет достаточно руды и угля. Если позволите, даже процитирую:
Сталин: А как же быть с украинцами?
Грабский: У них есть Киев.
Сталин: А у поляков есть Краков и Варшава..."
Вот так обыденно решались судьбы европейских стран...
Андрей Артизов: Это 3 августа, когда Сталин первый раз принимал Миколайчика. "Обыденно" - правильное слово. Через два месяца Черчилль посетит Москву. Они будут встречаться со Сталиным наедине. И Черчилль, что называется, на коленке, на каком-то листочке напишет, какие страны должны попасть в сферу влияния Советского Союза. Среди них - Польша. Так принято было у руководителей больших государств.
Есть ли повод у Польши быть недовольной результатами Второй мировой войны?
Андрей Артизов: В этом вопросе моя точка зрения может расходиться с польской. В результате решений, принятых Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем, западная граница Польши стала западнее на сотни километров, промышленное сердце Германии: Силезия, а также Штеттин стали польскими землями и городами.
Польша в своих современных границах - самое мононациональное государство в Европе, 98 процентов населения - это поляки. Между тем извечная проблема Польши всегда была в том, что в составе польского государства находился очень большой процент белорусов, украинцев и литовцев. После войны межэтнические проблемы были радикально решены, и в Польше исчез "национальный вопрос".
Справка "РГ"
Основу публикации составили документы Архива президента Российской Федерации, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории и Архива внешней политики Российской Федерации Историко-документального департамента Министерства иностранных дел Российской Федерации. Большинство документов - подлинники или заверенные копии, имели грифы "секретно" и "совершенно секретно", ранее не публиковались (83 из 108 документов).
Впервые публикуемые документы дополнены ранее известными источниками, что придает публикации документальную целостность. Так, прежде увидевшие свет записи переговоров члена Военного совета 1-го Белорусского фронта К.Ф. Телегина и его же докладные записки дополнены аналогичными, ранее не публиковавшимися записями. Помимо этого, в публикацию включены военные донесения с мест - сообщения и сводки разведок 1-й Польской армии и штаба 1-го Белорусского фронта, что позволяет буквально по дням проследить события в восставшей Варшаве. Сообщения разведки и протоколы опроса перешедших линию фронта участников восстания дополняются донесениями штаба 1-го Белорусского фронта Военному совету фронта и лично К.Ф. Телегину, переговоры К.Ф.Телегина с Москвой пополнены донесениями Главного политического управления Красной армии и Генштаба лично И.В. Сталину.