Доброе утро! В день спектакля вы разве не спите до полудня?
Анна Нетребко: Ну о чем вы. Жизнь коротка. Встаю в полвосьмого, готовлю завтрак, собираю ребенка в школу, отвожу его. А спектакль вечером, ничего страшного.
К смене часовых поясов за много лет привыкли?
Анна Нетребко: К этому привыкнуть, к сожалению, нельзя, напротив, со временем становится тяжелее. Но ничего не поделать. Хотя труднее бывает, когда возвращаешься в Европу, где адаптация занимает больше времени. Я живу в Вене, но поскольку в Нью-Йорке мой сын пошел в школу, приходится разрываться между странами и континентами.
Как настроения у сына Тиши (он же Тьяго)?
Анна Нетребко: Тиша пошел в школу, очень хорошо развивается, делает успехи в математике, он молодец. Вчера вот изображали книжку в лицах, где он был за слона, а я - за свинью, так что актерские гены прогрессируют. Говорит он в основном на английском, учится в американской школе, но русский понимает, мультики смотрит, любит читать "Дядю Степу" и "Мойдодыра".
Вас можно поздравить и с переменами в личной жизни?
Анна Нетребко: В личной жизни все замечательно, все счастливы, спасибо. С Юсифом (Юсиф Эйвазов - азербайджанский оперный тенор. - "РГ") мы скоро выступим в Большом театре на "Оперном балу" Елены Образцовой, где споем дуэт из "Манон Леско" Пуччини.
С Еленой Васильевной доводилось выступать на одной сцене?
Анна Нетребко: Да, мы встречались с ней в Метрополитен-опера, где пели в "Войне и мире" Прокофьева: я - Наташу, она - Ахросимову. Она для меня образец настоящей оперной дивы во всех смыслах: яркая актриса, певица, женщина. Дай Бог ей здоровья. Очень душевный человек, веселая, с бесконечными анекдотиками.
В Метрополитен-опера вы поете сложнейшую леди Макбет в опере Верди, которую не каждая примадонна осмеливалась спеть. Как вы решились взяться за эту кровавую партию?
Анна Нетребко: Это была серьезная авантюра, рожденная из чистой интуиции. Кажется, в тот момент, когда я пела королеву в "Анне Болейн" Доницетти, я подумала, а почему бы не попробовать и леди Макбет? Два года я очень медленно готовилась, выучивая партию шаг за шагом. Конечно, риск был огромный. Особенно в Метрополитен-опера было так страшно, потому что там привыкли к определенного рода очень крупным голосам в этой партии. Но все удалось, состав певцов был великолепный, равно как и маэстро Фабио Луизи. Почему существует клише, что леди Макбет должны петь обязательно громоподобные драматические сопрано? Я попыталась доказать, что это не так. Безусловно, у певицы, берущейся за эту роль, должен быть большой диапазон. Мой низкий грудной регистр, без которого эту партию не спеть, очень помог мне, равно как и весь багаж техники бельканто.
Леди Макбет - первая злодейка в вашем репертуаре после благородных дев вроде Иоланты, донны Анны или смешливых Адины и Норины. Как вам такая трансформация?
Анна Нетребко: Удивительно, но этот отрицательный персонаж "сел" как влитой, я наконец-то смогла быть на сцене самой собой. Не забуду, как я страдала, работая над партией Татьяны в "Евгении Онегине" Чайковского, которая никаким местом не подходила мне и приходилось играть каждый жест, каждый взгляд. С Макбет все проще. Мне нравится музыка Верди, сам образ, где как будто и играть ничего не надо. Мне было очень интересно.
По-вашему, Верди не пытается даже оправдать поступки злодейки, попавшей благодаря мужу на вершину власти?
Анна Нетребко: Мне так не показалось. Судя по музыке, ее алчность, злость лишь прогрессируют. А в дуэте мести и вовсе прорывается что-то звериное, дикое, и в этой постановке он заканчивается грубым сексом. Мы наблюдаем полное моральное разложение героини от начала до апофеоза, где она полна амбиций в гипертрофированном виде. Она, возможно, и не зла от природы, но тщеславна, как миллионы на свете. Поезд зла мчится на огромной скорости, его не остановить. Но преступления не проходят для леди бесследно, от ночных кошмаров она не избавится.
Партия леди Макбет еще на шаг сблизила ваш репертуар с репертуаром великой Марии Каллас. Вам льстит сравнение ней?
Анна Нетребко: Такое сравнение для меня огромная честь. Но я совсем другая. Известны случаи, когда певицы пытались подражать Марии Каллас и внешне, и вокально, но они, увы, быстро прекратили свою карьеру. Меня восхищает в Каллас абсолютная музыкальность, четкое чувство ритма, фразы, стиля. Слушая ее пение, понимаешь, что это именно так и должно звучать.
Вы достигли определенной планки. Что дальше? Аида? Тоска?
Анна Нетребко: Да, будет Аида, на которую много планов. Пока мне интересен такой репертуар, где нужны силы, техника. Впереди меня ждет и "Норма", и "Аида", требующие полной отдачи творческих и физических сил... Совсем недавно я спонтанно выучила, исполнила и записала "Четыре последних песни" Рихарда Штрауса в Берлине с Даниэлем Баренбоймом. Это был еще один прорыв в моем репертуаре. Роскошная, очень красивая и легкая музыка, которую я для себя открыла. Привезу это в Петербург с удовольствием, может быть, Валерий Абисалович Гергиев согласится продирижировать.
Ваш немецкий улучшился?
Анна Нетребко: Увы, в разговорном плане пока нет, времени не хватает, к тому же все вокруг говорят по-английски, хотя мне совестно - столько лет живу в Вене, уже просто неудобно не говорить по-немецки. Но скоро придется взяться за язык, когда буду учить Эльзу в "Лоэнгрине" Вагнера.
Вас пригласили в Байройт?
Анна Нетребко: Нет, пока выучу для Дрезденской оперы, где исполню ее с польским тенором Петром Бечалой и дирижером Кристианом Тилеманом через полтора года. В Байройт меня приглашают, но пока не могу сказать "да", надо попробовать, почувствовать, как она ляжет на мой голос. Спеть Вагнера в Байройте - огромная честь, что может быть лучше.