Проект "Русские сезоны XXI века" существует уже не одно десятилетие. Его создателем и идейным вдохновителем является Андрис Лиепа. Его отец, великий танцовщик Марис Лиепа, был первым в СССР, кто загорелся идеей вернуть на родину достижения Сергея Дягилева и его антрепризы и восстановил балет Михаила Фокина "Видение розы", который в 1966 году вошел в репертуар Большого театра.
Андрис Лиепа с детства был свидетелем того, как отец по крупицам собирал артефакты, связанные с деятельностью дягилевской труппы, и разыскивал людей, имевших к ней отношение. В Большом театре он сам станцевал "Видение розы", а в 1993 году стал постановщиком большого проекта "Возвращение Жар-птицы", который был не только показан на ведущих сценах, но и записан на видео. В фильм, помимо "Жар-птицы", вошли "Шехеразада" и "Петрушка" - вероятно, самые знаменитые спектакли хореографа Михаила Фокина, создавшие славу "Русских сезонов" Дягилева. На том проекте сложилось и сотрудничество Лиепы с художниками Анной и Анатолием Нежными, которые стали неизменными участниками "Русских сезонов XXI века".
Но репертуар антрепризы, на протяжении двадцати лет неустанно ковавшей новых хореографов и неузнаваемо преобразившей не только облик балета, но и всего мирового искусства, был огромен. Андрис Лиепа взялся вернуть на сцену хотя бы часть репертуара, от которого в основном остались лишь названия и восторженные отзывы современников. Одним из таких спектаклей стала "Тамар" на музыку Милия Балакирева - гвоздь парижского сезона 1912 года. Для его создания Дягилев собрал свою непобедимую "могучую кучку": хореографа Фокина, художника Льва Бакста, балерину Тамару Карсавину. Увы, одноактный спектакль, повторявший самые успешные находки предыдущих лет, в репертуаре продержался не долго. Современному литовскому хореографу Юриусу Сморигинасу, которого Андрис Лиепа пригласил заново поставить "Тамар", в помощь достались лишь лермонтовские строки и музыка Балакирева. Но этого достаточно для того, чтобы позволить воображению унестись в Париж 1910-х годов, когда каждый спектакль "Русского балета" Дягилева обещал неизведанное и непредсказуемое.