Недавно бригада хирургов Московской Боткинской больницы под управлением Петра Гончарова впервые провела сложнейшую операцию на сердце с помощью робота Да Винчи. Никаких разрезов, никаких аппаратов искусственного кровообращения, никакого открытого сердца. На другой день после операции пациент гулял по больничному коридору. Робот вторгся в святые святых - сердце. А шесть лет назад все писали о первой операции с помощью того же Да Винчи, которую провел профессор-уролог Дмитрий Пушкарь. Тогда Да Винчи воспринимался на уровне фантастики. Но не теперь. Об этом мы говорим с главным хирургом Москвы, главным врачом городской клинической больницы имени Боткина профессором Алексеем Шабуниным.
Алексей Васильевич, вас не смущает, когда говорят: "Оперирует робот", "Диагноз ставит робот", "В шахматы играет робот"?..
Алексей Шабунин: Ничуть. Современная медицина не мыслима без робототехники.
А как же: "У врача, прикасающегося к ребенку, должны быть теплые руки"? Вчерашний день? И ваши руки, руки замечательного хирурга, проводящие уникальные операции по поводу тяжелейших болезней поджелудочной железы, заменят металлические "руки" робота?
Алексей Шабунин: Сегодняшние хирурги - счастливые люди. На нашу жизнь выпала возможность заглянуть внутрь пациента при помощи лапароскопа. Тогда, в 1985 году, это назвали "второй французской революцией" - потому что первое удаление желчного пузыря без разреза с помощью лапароскопа провел французский врач Филипп Муре. В России подобное сделали в 1991 году.
Я такую операцию впервые увидела в Центре хирургии и литотрипсии в Москве. Поразила новая методика и мастерство хирурга Олега Луцевича.
Алексей Шабунин: Олег здесь первопроходец и огромный мастер.
А вы когда сделали первую лапароскопическую операцию?
Алексей Шабунин: В 1992 году в больнице города Кемерово без разрезов с помощью лапароскопа удалил желчный пузырь. Знаете, был такой роман Валентина Катаева "Время вперед". Вот у меня ощущение, что оно чем дальше, тем стремительнее. Казалось бы, всего-то в 1901 году российскому врачу фон Отту впервые при свете свечей в налобном рефлекторе удалось осмотреть брюшную полость. И век - всего-то для истории один миг - не прошел, а возможности хирургии вышли на уровень роботов. В 2000 году в Америке при тех же лапароскопических операциях стали использовать роботов.
Вы уверены, что если пациенту предложить выбор - операция будет проведена руками хирурга или операция будет проведена с помощью робота, - пациент выберет робота?
Алексей Шабунин: Такой уверенности у меня пока нет. Нет потому, что роботы нередко воспринимаются как некая экзотика. Но без мастерства, без интеллекта хирурга никак не обойтись. От роботов мы ждем помощи, которая в разы увеличит возможности хирурга. А управлять будет человек. И не просто человек, а первый после Бога - хирург.
Даже так? Вы считаете, что первый после Бога - хирург?
Алексей Шабунин: Считаю. Бог создал человека, а хирург помогает пациенту, удаляя болезнь, восстанавливая внутренние органы, повторно дарит пациенту жизнь иногда в самых безнадежных ситуациях.
Вот предположим, во всех больницах появились роботы. Мастерство хирурга ушло на задний план?
Алексей Шабунин: Напротив. Оно вырастет в разы. Диаметр роботических рук 7 миллиметров. Они изгибаются в нескольких плоскостях. Это позволяет проникнуть в самые малодоступные места организма и исправить жизненно важный орган. Это другой уровень знаний, умений, мастерства. Сегодня хирург сидит за роботической консолью, пальцы вставлены в манипуляторы, а сам робот находится рядом над пациентом. И через крохотные проколы внутрь пациента введены тончайшие роботические руки, которые повторяют движения хирурга. Через несколько лет эти руки станут более маневренными. А хирург будет управлять не только руками, но, может быть, даже голосом или даже мыслями.
Не боитесь, что на вас обидятся терапевты?
Алексей Шабунин: Не боюсь. Мы в одной связке, и связка эта врачевание. А врачевание вбирает в себя и умение быть не просто ремесленником, а художником (та же хирургия без этого немыслима), и высокое искусство, и интеллект. Именно врачебный интеллект должен управлять роботами.
Но многие врачи, причем не рядовые, не разделяют ваши восторги по поводу робототехники. Ссылаются на высочайшую стоимость того же Да Винчи. На то, что операции с помощью роботов стоят огромных денег и эти расходы не всегда оправданны, что пушками порой стреляем по воробьям. Наконец, что расходные материалы для проведения таких операций не входят в систему ОМС, что Да Винчи в состоянии разорить медицинское учреждение...
Алексей Шабунин: Роботические операции должны входить в перечень высокотехнологичной медицинской помощи со всеми вытекающими последствиями. И убежден, что наше законодательство учтет это обстоятельство. А еще напомню о том, что у всех в памяти первые мобильные телефоны, которые стоили немалых денег и оттягивали карманы своей неуклюжей тяжестью. Прошло немного времени, и появились более дешевые, более удобные и более умные телефоны, без которых нельзя представить жизнь. Уже есть такие, которые можно использовать не только как диктофоны, но которые с вашего голоса сами набирают текст. Так будет и с медицинскими - и не только медицинскими - роботами.
Должна ли их доступность сделать их достоянием всех стационаров? Не станем ли мы в очередной раз жертвами моды - моды на роботов? Или все-таки им место в многопрофильных стационарах?
Алексей Шабунин: Только в многопрофильных. В каждой районной больнице - будь то город или село - установка Да Винчи не требуется. Он уместен, он необходим, он себя оправдывает в крупных многопрофильных стационарах. У нас в Боткинской 2714 коек. Из них 2077 в круглосуточном стационаре. Есть еще офтальмологический стационар на 225 коек, родильный дом на 120 коек, еще один филиал на 292 койки. Так вот представьте, сколь продуктивнее станет с помощью робота действовать тот же круглосуточный стационар: робот не знает усталости, у него не слипаются глаза от недосыпания. И мы можем его использовать во всех видах диагностики и лечения - от общей хирургии до сложнейших операций на сердце, сосудах.