Как Эрмитаж подводит итоги своей 250-летней истории и каким видит свое будущее, "РГ" рассказывает его директор Михаил Пиотровский.
250 лет - серьезная дата. Помимо положенных в таких случаях гордости и торжественности что испытывает Эрмитаж? Перед кем и в чем отчитывается?
Михаил Пиотровский: Я стараюсь всем своим речам дать названия. Одно из них - "Отчет святой Екатерине". Так мы ежегодно отчитываемся перед небесной покровительницей нашей основательницы, перед самой основательницей - Екатериной Великой. Эрмитаж - это прежде всего заслуги отцов. Заслуги наших предков, заложивших этот музей и развивавших его. С высоты 250 лет очень ясно видно развитие музея - и по степени доступности его коллекций, и по переходу от частной императорской картинной галереи к галерее представительской, затем к музею, открытому частично, потом к музею, открытому совсем, и наконец - к энциклопедическому музею.
Спрашивая себя, достойны ли мы своих предков, мы должны особенно отчитаться перед ними за то, что сделано нами за последние 25 лет (примерно столько работаем в музее я и мои коллеги).
Постсоветский период - 25 лет из 250 - десятая часть его истории. И что же сделано?
Михаил Пиотровский: Самое главное, я считаю, преодоление ситуации разрухи и полного неуважения к музею. Всякого неуважения - и общественного, и журналистского, и политического. Причем преодолевали мы его в довольно "агрессивной", наступательной манере. В эти трудные годы мы буквально ходили "по миру", но при этом вели себя так, как будто у нас все в порядке. У нас бюджета нет, а мы как ни в чем не бывало разговариваем о создании филиалов в Лондоне и Амстердаме. Мы одновременно собирали деньги на ремонт стен и набирались мирового опыта.
И своим поведением мы объясняли всем вокруг, как надо жить. Прежде всего пинками выгонять тех, кто рекомендует поправить положение, распродавая музейные коллекции... А коллекции удалось не только сохранить, но и приумножить...
А вообще-то положение было столь кризисным, что Эрмитажа за последние 25 лет могло и не быть. Однако он не просто выжил, но добился того, что его общественная роль сегодня выше, чем была в советское время. Да, тогда гордились Эрмитажем, но и только. Мы же сегодня имеем право настаивать на том, что Эрмитаж - это некий эталон. Образец того, как общество должно жить и оценивать себя.
Сегодня Эрмитаж - глобальный энциклопедический музей, присутствующий во всем мире. И нас оттуда уже не выгнать! Эрмитаж всюду несет Россию и служит очень важным культурным мостом. И еще у нас сейчас появляется новая миссия - сохранение культурных связей.
Когда не было денег (притом что все вокруг мерилось деньгами), рушился знаменитый эрмитажный дух, эрмитажные традиции. Но мы их восстанавливали, сохраняли. Сохранили, например, эрмитажную науку. Сохранили и людей, старались никого не выгонять. Все новое создавали своими силами. Я с собой никого в Эрмитаж не привел из друзей, коллег, у меня даже советника вначале не было... Все потому, чтобы ничего здесь не нарушить, не перевернуть, сохранить дух и стиль музея.
Сейчас мы не боимся ничего нового. Но и не теряем ничего драгоценного из старого. Недаром мы остаемся самым консервативным музеем в мире, с полным набором новейших технологий. Включая и новейшие политтехнологии.
Во второй половине XX века возник особый миф Эрмитажа: "Каждый культурный человек должен побывать в нем". Каким будет следующий миф о великом музее?
Михаил Пиотровский: Честно говоря, я мифы не конструирую. С реальностью бы разобраться. Хотя, может быть, стоит пофантазировать, чтобы потом можно было сверить с реальностью.
Одно я точно знаю - ЧТО должно из этого мифа исчезнуть. Фантастические представления о запасниках, в которых неизвестно что хранится. Одним кажется, что какая-то запретная арт-порнография, другим, что великие шедевры... Заработает по-настоящему наше открытое фондохранилище, и все поймут. Вообще глубину следующего мифа об Эрмитаже будет задавать как раз большая открытость музея. Я думаю, это будет миф о музее удивительной открытости - и в хранилище тебя допускают, и на заседания - в прозрачных лабиринтах которого можно заблудиться.
А может быть, это будет миф о музее, в котором хранится не только красота, но и некое сокровенное знание. А еще мы надеемся придумать некий рецепт того, как должно жить общество, в чем-то подражая опыту музея.
Какими будут следующие 50 лет Эрмитажа? Вокруг чего будут выстраиваться главные сюжеты?
Михаил Пиотровский: Я думаю, мы уже достаточно расширились - динамичная система наших музеев-спутников в стране и во всем мире будет работать, и дальше расширяться не нужно. Главные изменения в будущем будут связаны скорее с пополнением коллекции. И нужно будет найти правильные ходы ее пополнения. Примером в этом может быть все та же Екатерина Великая. Она мастерски находила лучшие коллекции и легко доставала на них деньги.
Наверное, надо будет думать и о науке, об углублении знания. Каталоги, коллекционирование, все это важно, но, я думаю, появится наука каких-то глубинных знаний музейного дела, философствования на основе музейных коллекций. Сейчас музею как бы не до этого. Но я думаю, что это у него впереди. Скажем, фильм Сокурова о Юбере Робере - это еще пример привычных для нас эссе об Эрмитаже в стиле Александра Бенуа. Ну а "Русский ковчег" уже попытка философствования.
Как Эрмитаж будет отмечать свой юбилей?
- 6 декабря вечером на Дворцовой площади мы устроим для гуляющих 3D-шоу, условно называющееся "Бал истории". Это будут разные сцены, связанные с историей музея, будет играть музыка, можно будет и смотреть, и танцевать.
7 декабря откроется Европейский культурный форум, приуроченный к 250-летию Эрмитажа. Всем гостям форума мы представим нашу новую экспозицию в Восточном крыле Главного штаба.
А вообще празднество у нас идет целый год, мы все время что-то в честь праздника открываем: выставочный зал в Малом Эрмитаже, мастерские и хранилища в Запасном доме Зимнего дворца, целую серию больших выставок.
Наш праздник - это подарки нашим верным друзьям и посетителям.
Почему Эрмитаж празднует свой день рождения 7 декабря?
- У Эрмитажа нет специальной даты его основания. Никакого декрета об учреждении царского хранилища, мы же не конвент, не парламент. Мы считаем наше начало с момента приобретения Екатериной Великой коллекции Гоцковского, а она была приобретена в 1764 году. Решение об этом было принято в начале года, а когда ее привезли, мы не знаем. И когда нам захотелось праздновать не только большие юбилеи, но и ежегодные дни рождения Эрмитажа, мы решили праздновать с 7 по 9 декабря, с дня святой Екатерины до дня святого Георгия. Да и по логике событий картины скорее всего приехали в Петербург осенью и разместились в Зимнем дворце зимой. В неюбилейное 7 декабря я обычно делаю отчет перед коллегами о том, что мы сделали за год. На следующий день у нас собираются друзья Эрмитажа. А на третий день в Георгиевском зале происходит торжественная церемония с военным оркестром, награждениями кого-то из сотрудников Эрмитажа или деятелей культуры награждают. Вот такую традицию мы создали.
До нас юбилеи Эрмитажа праздновали в любую подходящую выбранную дату. А теперь мы уточнили свою "биографию" и празднуем их 7-9 декабря.
Какой период за 250 лет был самым трудным?
- Я думаю, что самым страшным был период войны. Под угрозой тогда была не только коллекция, Эрмитаж мог погибнуть как культурный институт. Если бы город был взят, музей должен был быть уничтожен. И мировая и русская культура очень много бы потеряла. Коллекции, собранные в Эрмитаже, совершенно уникальны именно потому, что они собраны здесь вместе. Покинув Эрмитаж и оказавшись в разных местах, они многое потеряют. Пока же есть Эрмитаж, то даже картины из нашего собрания, оказавшиеся в Нью-Йорке, воспринимаются как часть коллекции Эрмитажа. А вот если бы Эрмитажа не стало, то все бы разлетелось.
Какой период был самым счастливым?
- Я думаю, Эрмитаж все периоды своей жизни старался сделать периодами расцвета. Этому помогали и императоры, покупающие картины, и хранители, собиравшие коллекции, и журналисты, помогшие, особенно после войны, превратить пережитую во время войны трагедию в некий укор злу, и пример того, как добро борется со злом. Сочетание инициатив тех, кто работает в музее, с инициативами наших друзей и с инициативами власти дает что-то необыкновенное каждому периоду истории Эрмитажа. Например, период моей работы в Эрмитаже был очень трудным, и язык не повернется назвать его периодом расцвета музея. Но именно в нашем времени музей стал расширяться, стал по-настоящему глобальным. Оказалось, что наш выход из проблем как раз в глобализации, в глобальности. В очень сложное время мы вышли в большой мир, Эрмитаж стал игроком на мировой глобальной арене и зазвучал так, как никогда не звучал.
Коллекцию Эрмитажа начинали создавать цари и царицы.
В 1764 году императрица Екатерина II приобрела более 200 картин у немецкого коммерсанта И.-Э.Гоцковского, что и положило начало музею. Она активно и с помощью хороших советчиков (Дидро, Фальконе) собирала галерею и в конце концов собрала "образцовые произведения искусства". Фламандская школа, Рембрандт, "малые" голландцы и итальянские художники появились при ней. В первоклассности собрания уже никто не сомневался после приобретения коллекций Кроза (1772) и Уолпола (1779). Последнее стало настоящей сенсацией и вызвало сожаление английской аристократии. Собиранию картин императрица придавала политический смысл - ей нужно было создать образ могущественной державы, способной соперничать блеском своей культуры с другими государствами Европы. При Александре I Эрмитаж продолжал пополняться уникальными картинами и скульптурами из Европы, при нем также впервые в собрании стали появляться полотна отечественных художников. Николаем I была куплена коллекция галереи Барбариго с полотнами Тициана. Он также по совету жены и Жуковского приобрел картины известного немецкого художника Каспара Давида Фридриха, благодаря чему в России оказалось одно из лучших собраний его работ. Но при Николае I начались и первые распродажи картин из коллекции.
Эрмитаж открылся для публичного посещения только в 1852 году.
При Екатерине II, Павле I и Александре I Эрмитаж был подобием дворцового музея, куда мало кто был вхож. А.С.Пушкину пришлось добиваться возможности поработать с коллекцией Эрмитажа через В.А. Жуковского, как учителя будущей жены Николая I. Впервые он был открыт для посещения публики при Николае I в 1852 году. В XIX веке известный критик Владимир Стасов назвал Эрмитаж неудачей, или, как сейчас бы сказали, "неудачным проектом".
Стасов считал Эрмитаж культурной неудачей.
В XIX веке известный критик Владимир Стасов назвал Эрмитаж неудачей, или, как сейчас бы сказали, "неудачным проектом".
В 1929-1934 годах картины из Эрмитажа варварски распродавались на международных аукционах, это нанесло непоправимый урон собранию.
На Запад отправили 2880 полотен из собрания Эрмитажа, 1600 из них вернули. В ходе распродаж Россию навсегда покинули 48 знаменитых шедевров, включая картины Тициана, Рембрандта, Рафаэля. Картины, купленные Эндрю Меллоном, составили позднее ядро коллекции Национальной галереи в Вашингтоне.
19 октября 1941 года в блокадном Ленинграде в Эрмитаже был отпразднован 800-летний юбилей Низами.
Вызванный с фронта поэт Николай Тихонов написал , что "в Ленинграде жив могучий дух торжествующего творчества". Участники торжества сидели в пальто. После юбилея съели привезенный с фронта подарок - банку шпрот, каждому досталось по рыбке. А 10 декабря 1941 года, когда в блокадном Ленинграде перестали ходить трамваи, Эрмитаж провел торжественное заседание, посвященное 500-летию Навои.
В годы блокады по Эрмитажу водили экскурсии по пустым залам.
Из Эрмитажа в начале Великой Отечественной войны увезли многие картины, но рамы от них остались. И этикетки тоже. Это было сделано сознательно, чтобы при возвращении было удобно быстрее повесить их обратно на свое место. И для редких посетителей музея - а это были либо курсанты, либо вновь прибывшие "жильцы" блокадного общежития - два человека водили экскурсии по Эрмитажу. Они ходили по пустым залам, и экскурсоводы рассказывали, что было изображено на висевших здесь, а теперь уехавших в эвакуацию картинах.
Этими экскурсоводами по пустому Эрмитажу были старший научный сотрудник Петр Губчевский и декан факультета истории искусств Академии художеств Лев Пумпянский. В 1943 году Лев Пумпянский умер от голода.
15 июня 1985 года в Эрмитаже произошло "покушение" на знаменитую картину Рембрандта "Даная".
48-летний житель Каунаса Бронюс Майгис выплеснул на картину серную кислоту из литровой банки и с криком "Свободу Литве!" дважды ударил полотно ножом. Стоявший неподалеку милиционер кинулся к вандалу и остановил его. Часть кислоты попала на милиционера. Человек пожертвовал карьерой и здоровьем, чтобы защитить картину. А шедевр сразу стали спасать, промывая полотно водой. Химическая реакция была остановлена, но около 30 процентов авторского письма было утрачено навсегда. Над восстановлением "Данаи" 12 лет трудилась бригада реставраторов. Картина вернулась в экспозицию Эрмитажа в 1997 году. Бронюса Майгиса освободили от уголовной ответственности как душевнобольного и отправили на принудительное лечение.
Эрмитаж стал центром современного искусства.
В 2014 году в Эрмитаже прошла "Манифеста 10" - знаменитая европейская арт-биеннале современного искусства. Но Эрмитаж занимался современным искусством со времен Екатерины II. Когда в конце 50-х годов на третьем этаже Эрмитажа открылась выставка Пикассо, это было ультрасовременное искусство, это теперь оно воспринимается почти классикой. Из-за самой скандальной выставки современного искусства - "выставки такелажников" - был уволен тогдашний директор Эрмитажа Виталий Артамонов. Музей находился и находится на острие борьбы за понимание современного искусства как достойного быть в стенах такого музея, как Эрмитаж.
Своеобразной эмблемой Эрмитажа стали живущие в его подвалах кошки.
В эрмитажных подвалах живут кошки, их примерно 50, это оптимальное количество. Два с половиной века они несут в музее свою службу - ловят мышей и крыс. 28 марта в Эрмитаже устраивается в их честь ежегодный праздник - День эрмитажного кота. Кошки приходят в Эрмитаж сами или их подкидывают. Они содержатся исключительно за счет пожертвований посетителей и сотрудников музея. После того, как немецкая телекомпания сняла фильм о котах Эрмитажа, помощь им стала приходить и из-за границы. Бренд Эрмитажа - черно-белые и серые полосатые коты. Когда количество котов превышает оптимальное, их раздают в "хорошие руки".