Поделиться
Мрачные пророчества Дурново настолько точно сбылись, что многие считают их поздней подделкой...
Александр Репников: Мы впервые публикуем записку с детальными комментариями. Мои коллеги Андрей Иванов и Борис Котов сравнили ее варианты из разных архивов, включая американские, и пришли к выводу, что это подлинник.
Что напророчил министр МВД?
Александр Репников: Предсказал революции в России и Германии, писал, что война будет опасна даже для того государства, которое одержит победу. Ну вот послушайте, это сказано в начале 1914 года: "Главная тяжесть войны выпадет на долю России"... Или: "Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению". Но внять этой записке было уже невозможно, потому что Россия шла к войне. О войне и ее грозных последствиях предупреждали не только сановники... Обычно вспоминают картины Николая Рериха периода войны, но были и другие, менее известные художники, которыми владело чувство ужаса от надвигающейся катастрофы. Журнал "Нива" помещает подборку довоенных картин Казимира Стабровского "Шествие грозы": кресты, поля с трупами погибших, пылающий город...
Я не хотел бы останавливаться на отношении к войне Григория Распутина, но распутинский миф тоже сыграл существенную роль в нагнетании ощущения конца. Его активно использовала оппозиция власти. Имя Распутина использовали для десакрализации власти, чтобы опустить ее в глазах общества максимально низко. Классический образец черного пиара. Любыми способами создавалось ощущение слабости. Тем более что делать это было не так уж и сложно: была бы монархия сильной - не упала бы.
Вы говорите, что любыми способами... То есть речь идет о приемах информационной войны?
Александр Репников: Так и есть. Злые карикатуры на Николая Второго появились задолго до мировой войны и Октябрьской революции. Уже во время русско-японской войны и после нее царь представлялся одновременно жестоким и жалким. Зарубежные издания публикуют карикатуры: Николай Второй бредет по морю крови или русский царь - слабый монарх, трон которого подгрызают мыши. Все это влияло на европейское общественное мнение и в отношении России, и в отношении ее главы. Немецкий обыватель открывал газету, видел дикого русского казака с плеткой и заключал: "Варвары, что с ними церемониться!"
То есть издевательские карикатуры на главу чужого государства не изобретение современных политтехнологов?
Александр Репников: Все давно было опробовано, в том числе заокеанскими карикатуристами. Если просмотреть обложки американских журналов, можно увидеть Николая Второго рядом с мертвецами, скелетами, духами потустороннего мира. Идея старая: варварская Россия с жестоким царем, плодящим смерть, противопоставлялась Западу, который, как правило, изображался в виде симпатичной женщины - символа свободы и демократии.
И вслед за западной журналистикой российскую власть и ее символы бьют в русских сатирических журналах, которые выходят огромными тиражами, стоят дешево и раскупаются моментально. Авторы публикаций и рисунков практически ничем не рисковали, потому что использовали эзопов язык. Самый яркий пример - изображение шишки. Это отсыл к известной истории, когда цесаревич Николай в Японии подвергся нападению полицейского, ударившего царя по голове саблей. Осталась "шишка". Видишь ее - читай Николай Второй. Другой способ намекнуть: нарисовать осла на фоне мантии или в короне.
Извините за уличное слово, так "прикалывались" над своими правителями только в России или в других странах тоже?
Александр Репников: Приходится признать, что ни в Германской, ни в Австро-Венгерской империях так над своими в прессе не иронизировали. Наоборот, стиль предпочитали патриотический. Понятно, что правительство и критиковали, и не одобряли. Но была некая грань, особенно когда начиналась война. Всем было ясно, что подобные издевательства, в виде карикатур на своих правителей, ни к чему хорошему насмешников не привели бы. А вот в России, даже при усилившейся в войну цензуре, над властью продолжают издеваться. Цензура снимает из газет речи особенно горячих депутатов, делая им огромную рекламу. Так случилось, к примеру, с выступлением Милюкова, где он бросал власти обвинение в измене. Его стали копировать и распространять.
Вообще, приемы информационных сражений в Первую мировую современному человеку покажутся несколько странными. Вот, скажем, вполне официальное издание 1915 года "Великая война" печатает официальные портреты европейских правителей. Начинают, понятно, с Николая II, потом идет императрица и другие представители царской семьи, следом главы стран - союзников России, а дальше фотографии официальных правителей стран, которые находились в состоянии войны с Россией - Вильгельм, Франц Иосиф, турецкий султан. А также портреты сыновей императора Вильгельма, немецких генералов... Еще сохранялось какое-то уважение к противнику. Я не могу представить, чтобы во время Второй мировой войны в Германии выпустили издание с официальным портретом Сталина, а в СССР - с портретом Гитлера.
Российская власть, как бы ее ни изображали, замахнулась на то, чтобы вести общество к победе, одолеть внутреннюю смуту, войти в Берлин, получить Царьград, взять проливы Босфор, Дарданеллы... А через год грянет революция, и Россия начнет рассыпаться. Несоответствие замаха удару, надежд результатам привело к тому, что в Европе Первую мировую называют Великой, а в России Забытой? Когда ее начали забывать?
Александр Репников: Множество примеров показывает, как быстро люди стали отказываться от того, чем они занимались в годы Первой мировой. А кое-кто и вовсе переписал свою биографию. Например, Сергей Есенин, который, по сути, находился в достаточно привилегированном положении, работая санитаром в Царскосельском поезде, читал стихи представителям царской семьи... Когда ситуация стала меняться в невыгодную для власти сторону, он убывает в Константиново, просто растворяется... И переделывает биографию - будет подчеркивать, что якобы попал в дисциплинарный батальон за то, что отказался писать стихи в честь царя, был сторонником прекращения войны и "первый в стране дезертир".
Война еще шла, а уже что-то позорное к ней было приклеено. Она продолжалась, но уже стали насмехаться над патриотизмом, особенно в период Временного правительства. Логика была такой: новая присяга правительству, которое временное. Разве не нонсенс? Вместо гордости ощущение какой-то постыдности, как будто участвовал в чем-то непристойном.
Сегодняшние события на Украине многих историков подталкивают к историческим параллелям с событиями столетней давности. Они имеют под собой серьезные документальные основания?
Александр Репников: Вот полюбуйтесь на эту карикатуру 1917 года. Украинец и немец тянут в разные стороны русскую красавицу. Подпись: "Украинец: "Я хочу вырвать тебя из рук немца". - Россия: "Да, но ты тоже отрываешь кусок". А в 1914 году вышла статья либерального политика Петра Струве: "Австро-германское "украинство" и русское общественное мнение". Ее, кроме специалистов, практически никто сейчас не помнит. Струве считал, что заигрывание с украинской идеей способствует тому, что эта идея становится агрессивно-наступательной. Подхваченная немцами в условиях войны, она превращается в некий таран, который бьет по российской государственности. А вы спрашиваете о параллелях?
К слову, Струве был государственник, хотя и бывший марксист и либерал. Не случайно либеральная пресса потом его публикацию пыталась как-то микшировать, смягчить. Она была для этих кругов не очень характерна. Обычно об этом писали консерваторы, с которыми общественное мнение тогда особо не считалось. Предупреждениям их предпочитали не верить.
Начинается статья с того, что идея Украинского государства активно пропагандируется украинскими националистами.
Кого имеет в виду Струве?
Александр Репников: Одного из лидеров украинской национал-демократической партии, депутата австрийского рейхсрата Евгения Левицкого. Струве пишет: "Неизвестно чему - наглости ли автора этого проекта или его круглому невежеству, - следует приписать то, что он Одессу, Николаев, Херсон называет "украинскими" городами, очевидно, желая возбудить в доверчивых немецких читателях мысль, что эти города напрасно считаются русскими.
Всякий, знакомый с историей и действительностью России, знает, что Одесса, Херсон и Николаев суть создание Русского государства на почве, в вековой борьбе отвоеванной им у Турции. И что даже если признавать существование "украинской" национальности, то исторически реальные права ее на названные русские города, пожалуй, меньше даже, чем права Турции".
И еще очень важная для нас сейчас цитата: "В беззастенчивой противорусской агитации таких украинцев, как Левицкий, есть несомненно полезная сторона: эта агитация способна отрезвить русское общественное мнение и изменить его от невнимательно-равнодушного отношения к так называемой "украинской" проблеме".