Наиболее актуальные темы для обсуждения предложил Сергей Сельянов:
Сельянов: Большинство тем не новы, но проблемы не решаются, и надо о них напомнить. Это кинообразование, подготовка кадров и вопросы, связанные с эффективностью системы господдержки кинематографа. Она казалась весьма перспективной, когда была учреждена в 2010 году, но вместо того, чтобы совершенствоваться, начала странным образом "вибрировать", и некоторые новейшие решения мне кажутся критически опасными. В частности, трактовка принципа возвратности средств, противоречащая самой идее рынка. По новым правилам вернуться должны 40 % вложенных денег, в будущем году планы, насколько я знаю, еще более жесткие. Тревожит и постоянно предлагаемое квотирование в самых разных вариантах. Иными словами, наша тема: кино в период экономических и политических сложностей.
Были некоторые успехи. Антипиратское законодательство: новый закон вступит в силу 1 мая. Мы увидим, насколько эффективно он будет работать, но он согласован с нами ценой долгих переговоров и компромиссов, и в любом случае - это хорошая новость. Другая отличная новость: наши фильмы за 2014 год активно участвовали и побеждали в крупнейших международных фестивалях, причем заявила о себе талантливая молодежь - много новых имен и ярких дебютов. Есть все предпосылки для дальнейшего развития, но им мешает непроработанность многих позиций, связанных с поддержкой киноиндустрии государством. Я надеюсь, что этот наш разговор поможет делу и станет основанием для более позитивных решений. Для нас этот разговор в "Российской газете" - своего рода диалог с властью.
РГ: Начнем с возврата денег. Насколько это проблематично для кинокомпаний - больших и малых?
Сельянов: Отношение нашего зрителя к российскому кино заметно улучшилось после выхода таких фильмов, как "Стиляги", "Метро", "Сталинград", "Оттепель", "Географ глобус пропил", "Легенда № 17", успешных мультфильмов. Этому способствовала и реформа 2009-2010 годов, когда был создан Кинофонд: финансирование индустрии стало более сконцентрированным, направленным на развитие кино, а не на поддержание штанов многочисленного отряда людей, называвших себе продюсерами. Прежний принцип "всем по чуть-чуть" обернулся выжженной землей, но вот произошла эта концентрация - и, по моему ощущению, кино поднимается, готовится к переходу на следующую ступень. Продюсеры и режиссеры накопили опыт, стали точнее чувствовать зрителя, научились работать с крупнобюджетными проектами. Кинопроизводство дело долгое, и результат всего этого мы увидим года через три.
Но возникла идея возвратности - т.е. фактически уменьшение господдержки. Денег у Кинофонда на год - 3 млрд, 40 % требуют вернуть. Но ведь минкультуры получает эти деньги от государства как субсидию, по закону - "безвозвратную". Тем не менее, поступив в Фонд, эти деньги меняют свою природу: Фонд превращается в кредитно-финансовую организацию. И возникает соблазн деньги вернуть, отрапортовать: экономия государственных средств! Мы бы тоже рады экономить, но в данном случае это нереалистично. Что и показал уже первый год жизни по новым правилам. Получилось, что господдержка сократилась вдвое - и это при недостаточном, дотационном рынке. Отдельные проекты могут дать прибыль, но их пересчитаешь на пальцах одной руки. Кроме того, возвратные деньги - это как потребительские кредиты для населения. Если у лидеров достаточно большие обороты, чтобы как-то выкручиваться и в этих условиях, то продюсеры второго эшелона выгрести уже не могут. И на них Фонд уже подал 28 исков - они не в состоянии выполнить обязательства и вернуть деньги. Это все достойные компании, они предоставили достойные проекты - раз Фонд дал им деньги. Но рынок не вернул нужную сумму: кино дело дорогое, и чтобы его окупить, зрителей слишком мало. Да и откуда это представление о том, что российские фильмы могут быть прибыльны? Еще недавно они вообще ничего не возвращали. Только потом появились первые ласточки, которые стали себя окупать и даже давать прибыль.
РГ: Увеличение процента возвратности до 40 как-то мотивировалось?
Сельянов: А звучит красиво: сегодня 30 процентов, завтра 40. Министр озвучил, что к 2017 году мы вообще перестанем получать поддержку на зрительское кино. Это же смехотворная индустрия, когда весь государственный бюджет на кино меньше бюджета американского мультфильма! То есть на сто миллионов пытаемся поддержать несколько десятков фильмов в год!
Роднянский: В стране 146 миллионов жителей, из них только 4 миллиона тех, кто бывают в кино раз-два в год. Вот и вся аудитория российского кино. Причем количество свободных денег у нее сокращается. Это очень молодая аудитория. Для родителей этих ребят кино было частью жизни. Новая публика ходит в кино, если есть свободные деньги. Но покупательная способность денег падает, повышается стоимость билета. При этом в 2014 году не было ни одного международного фестиваля, где бы не был награжден российский фильм: "Левиафан", "Дурак", "Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына", "Класс коррекции", "Как меня зовут"... Это все картины, которые с своем сегменте могут привлекать аудиторию и в России и за рубежом. То есть постепенно развиваются разные сегменты кинопроизводства: и крупнобюджетные блокбастеры, и артхаус - фильмы, способные удовлетворить разные вкусы. Но если кино США обслуживает весь мир, российское - работает на один рынок. Продюсер в Лос-Анджелесе делает фильм на 70 стран проката, мы же - в лучшем случае на русскоязычный мир: Россию, потерянную для нашего кино Украину, слаборазвитые рынки Казахстана, Белоруссии... Коммерческий потенциал фильмов несопоставим. Голливуд тратит на бюджет большой картины столько, сколько может в случае успеха заработать. В России доход приносят в лучшем случае низкобюджетные комедии. Так было везде. Польское кино, давшее выдающиеся образцы искусства, поддерживалось комедиями. Дешевые комедии - единственный жанр, где Голливуд нам не конкурент: там делают фильмы, ориентированные на мир, и локальный юмор не в ходу. Но не жить же дешевыми комедиями - а чтобы расширить жанровый диапазон, уже нужны субсидии. "Метро" стало первым фильмом-катастрофой после "Экипажа" - его нельзя было снять без господдержки. Как нельзя снять такой мюзикл, как "Стиляги", или большую коммерчески эффективную картину о войне. Не забудем и то обстоятельство, что только господдержка позволяет привлекать частные инвестиции - а без инвестиционной привлекательности кинематографа он не станет на ноги.
Вот основные риски, связанные с переводом господдержки в возвратную сферу. К этому надо добавить, что в связи с состоянием экономики сократится рекламный рынок. Это означает, что телевизионные бюджеты падают на 20-25 %, и число фильмов, приобретаемых для ТВ, резко сократится. Добавим пиратство, уже уничтожившее рынок DVD, - и получается, что производить кино абсолютно нерентабельно.
РГ: Как это коснулось крупных компаний - ваших, например?
Сельянов: Естественно, не выполнившие обязательства компании не будут допущены к следующим конкурсам и не будут производить фильмы, возможно, уже никогда: станут банкротами. То есть будут уничтожены продюсеры вполне успешных компаний. Кроме того, эта возвратность не позволит создавать событийные фильмы - как правило, крупнобюджетные. Здесь уже говорили о национальных комедиях, где Голливуд не может конкурировать. И вот еще одна зона, где мы конкурентоспособны: истории, основанные на реальных событиях. Не будет же Голливуд снимать "Легенду № 17", "Сталинград" или "Кандагар". Мы сейчас делаем фильм "Салют-7" - это наверное, самая романтичная история освоения советского космоса. 1985-й год, когда станция "Салют" умерла, Джанибеков с Савиным полетели на абсолютно безнадежное дело, но станцию оживили. Валерий Тодоровский сейчас работает над проектом "Большой театр" - тоже наш мега-бренд. И вот для этих больших фильмов складывается стрессовая ситуация. Известно, что наличие бюджетных денег становится как бы магнитом для частных денег. По статистике Фонда, их в проектах 75 процентов, но я думаю, что их процентов 55-60. И вот это понимание, что в зрительское кино вложено много частных денег, как-то ускользает от всех, кто принимает решения.
Если большой фильм стоит 300-500 млн рублей, то вернуть и половину этого бюджета при таком устройстве рынка сложно, огромный риск: если что не так, вы теряете 150 млн. А это катастрофа даже для большой компании. Поэтому при 20-40 процентной возвратности крупные проекты просто не будут запускаться. У меня сейчас запущено два таких проекта - но непонятно, что будет происходить на рынке труда, какие будут зарплаты. Многие артисты свой гонорар привязывают к доллару и евро. Вспомним и об инфляции. Таким образом, через 2-3 года у нас будет не 18 процентов доли на рынке и не 20-25, как мы мечтаем, а либо 11, либо даже 5. И это национальный позор.
РГ: Что вы предлагаете в противовес установлениям министерства культуры?
Сельянов: Вернуть уровень возвратности до уровня 5-10 процентов. И нужна более высокая поддержка в прокате: там деньги оборачиваются быстрее, и сформировалась некая возвратная часть.
РГ: Что же, вы самое массовое из искусств хотите увести с рынка, и требуете себе условия, как в Мариинском театре?
Сельянов: Напомню: в киноиндустрии 60 процентов частных денег. И это не уход с рынка - разговор идет о том, как может помочь государство и как рационально построить эту помощь. Повторяю, Фонд, а тем более Министерство культуры, не могут быть кредитным, инвестиционным учреждением. Это уже касается психологии их руководителей. Возникает типичный конфликт интересов. Итак, наши предложения. Первое: возвратность на уровне 5-10 процентов на три года, а потом, если сложится, перейти к возвратности с прибыли. Второе: пересмотреть проценты возвратности в договорах компаний, которые произвели фильм, но возврат обеспечить не смогли - рынок не дал. То есть - амнистия для этих компаний. Вот два главных предложения: ликвидировать нереалистичную систему и провести амнистию для тех, кто попал в эту западню.
Тодоровский: Никто не уводит кино с рынка - наоборот, предприняты серьезные попытки создать рынок русских фильмов. Еще недавно этого не было. И вся эта история с фондом - попытка пустить по жилам кровь. Но нужно понимать, кого и зачем мы поддерживаем. Вот посадили лесок: вначале нужно за ним ухаживать, а когда деревья станут мощными, уже сам собой возникнет лес. Пока в нашем кино леса нет, но есть неплохие саженцы. И нас спрашивают: почему на этих саженцах не висят груши, не пора ли их собирать? Так ведь это еще не урожай, это только шанс на него.
Толстунов: Одна из задач создания Фонда - сформировать прогнозируемые правила игры на достаточно длительный период времени. Большой фильм делается 3-5 лет. И если я 5 лет назад получил от фонда деньги, а отдать должен через 3-4 года, то возникает вот такое отчаянное положение. Оно не способствует созданию леса, о котором говорил Валерий. Но если уж мы взяли эту образную систему, мне кажется, что спокойному росту леса мешает желание лесников побыстрее отчитаться кубометрами поваленных деревьев. Мне кажется, что это самая большая проблема: приняли правила игры и каждый год их обновляем. И неизвестно, по каким правилам заставят играть завтра. Чтобы кино могло продолжаться, нужно создать вменяемые правила отношений с государственными учреждениями.
РГ: Есть вторая часть проблемы: прокат. Еще недавно мы гордились тем, что кинотеатры растут как на дрожжах, а теперь крупнейшие киносети думают уйти из торговых центров - аренда становится неподъемной. На этом фоне минкультуры предлагает квотировать число российских фильмов на экранах и разводить во времени наши и зарубежные премьеры. Ваше мнение?
Роднянский: На мой взгляд, это убьет единственный здоровый сегмент киноиндустрии. Очень важно заметить: киносети создавались без участия государства, в них не инвестировано ни одной государственной копейки, это все - частный бизнес. И все это выросло благодаря тому кинематографу, который они показывали. В 90-е годы российского коммерческого кино не было, созданию российской системы проката помог иностранный кинематограф - в первую очередь американский. Второе: киносети вернули привычку ходить в кинотеатры. У нас очень долго никто не ходил, кинотеатры превратились в салоны мебели. Но они вернули эту привычку, а это очень трудно. Это сделали частные предприниматели - владельцы сетей. Они заинтересованы в том, чтобы репертуар был сформирован не парой американских картин, а сочетанием фильмов российских, американских, европейских, азиатских. Логика здорового бизнеса: не хотят зависеть от одного поставщика. Хотят выбирать для себя контент и удовлетворять интересы публики. Кинотеатры расположены в разных городах, везде свои предпочтения: кто-то любит российские фильмы, есть кинотеатры, которые показывают артхаус. Они давно работают на рынке и знают свою аудиторию. Если появляется хороший русский фильм, то у него нет проблемы выхода в прокат- на него, безусловно, есть спрос. А заталкивать публику в кинотеатры насильно - бесполезно. Предлагающие квоты исходят из предположения, что людям все равно, что смотреть. Но все исследования показывают: большинство людей твердо знают, что они хотят посмотреть. Да, есть часть молодой аудитории, которая принимает решение перед кассой, глядя на афиши. Но большинство зрителей решают на основе своего представления о фильме, сформированного рекламой, маркетингом, прессой, "сарафаном", и т.д. Иными словами, зрители - не константа, это нечто, что может резко сократиться, если в кинотеатрах не будет ничего интересного. Даже в самый активный период до Нового года и после него - на экранах множество российских картин и сильных иностранных картин. Сейчас, например, выйдут два больших фильма: "Исход" Ридли Скотта и "Седьмой сын", сделанный в Америке русским режиссером Сергеем Бодровым. Почему нужно лишать зрителей этого удовольствия? На самом деле, попытки все это регулировать уничтожают самый здоровый элемент кинорынка. Кинотеатрам сегодня тяжело: дорожают билеты, меньше зрителей. А эти ограничения создадут для них дополнительные трудности. Нужно думать не о том, как усложнить жизнь кинопрокату, а чем ему помочь.
Сельянов: Недавно мне поручили сделать главный доклад на коллегии Минкульта, сформулировать предложения. Я торжественно сделал доклад, но ничего из наших предложений в решение коллегии не вошло. Зато вошли другие. Например, пункт, по которому, подписывая договор, ты еще до начала производства фильма должен указать дату его выхода, скорректировать это потом нельзя. Это, по большому счету, антирыночные меры. Вот вы поставите какую-то условную дату, а через три года обнаруживаете, что на этой дате стоят два американских блокбастера: ведь каждый четверг в среднем выходит 10 фильмов. Это смесь покера с преферансом, это риск, аналитика, учет необыкновенно большого количества факторов. Прокатать фильм сложнее, чем его произвести, это высший пилотаж. Со стороны всего этого не видно. Минкульт хочет, чтобы летом выходили российские фильмы - но это для России низкий сезон, зритель не привык летом смотреть российское кино. Чтобы постоянно, в том числе и летом, присутствовать на экранах, нам нужно производить 120-150 зрительских фильмов в год, а не 50, как сейчас. То есть отличительная черта нынешнего стиля руководства - некомпетентность и распоряжение чужой собственностью.
Кинотеатрам надо помогать. И наше предложение: учредить премии для кинотеатров, которые в течение года сумели обеспечить для российского кино 25 % зрителей. Теперь о квотах и регулировании премьер: ссылаются на опыт западных стран. Но ничего подобного никогда и нигде не существовало - говорю это с полной ответственностью. Конечно, продюсер сильной российской картины выбирает дату, которая позволит ему вернуть существенную часть вложенных денег. И если одновременно запланирована премьера другого сильного фильма, начинаются переговоры, конкурентная борьба за место под солнцем.
Если Минкульт может помочь российской картине своим влиянием, то почему нет? Но не нужно регламентировать. Пример: "Сталинград" стоял в один день выпуска с "Горько". Договорились, развели во времени, и обе картины замечательно прошли. "Легенда № 17" отодвинула диснеевский блокбастер - и правильно. Иначе теряют обе стороны.
РГ: Какой процент бюджета вы выделяете на продвижение своих фильмов?
Тодоровский: Мы с компанией "Наше кино" выпускали "Географа глобус пропил" фактически без рекламной кампании: было понятно, что это особенный фильм, и если его полюбят, то пойдут, а если нет, рекламная кампания бессмысленна. А вот "Стиляги" выходили с большой рекламой. Вообще, перед вами поколение людей, которые уже закалены. В 2008 году тоже рухнул рубль, и была ситуация, когда фильм готов, а денег на выпуск нет. Но выпускали, брали в долг... это каждый раз очень индивидуальная история и зависит от того, что за фильм.
Толстунов: Это очень непредсказуемый вид деятельности. Бывает, все просчитано - а ничего не получается.
РГ: Пользуясь случаем, хочу спросить у Александра Роднянского: как с прокатом "Левиафана"? Не боитесь, что от долгого ожидания интерес публики "перегорит"?
Роднянский: Не боимся: это нормальное продвижение картины. Мы понимали, что она неизбежно поляризует аудиторию и таким продвижением настаиваем, что это высказывание на территории искусства. Сразу после ее каннской премьеры в очень эмоциональной атмосфере летних событий ее могли воспринять как политическое заявление. Но мы ее задумывали шесть лет назад, да и Звягинцев точно не политический художник. Фильм выйдет в феврале, и все, кто хотят увидеть картину, ее увидят. Я думаю таких очень немало.
РГ: Вы убежденный рыночник и многими фильмами доказали успешность своего подхода.
Роднянский: Я рыночник абсолютно. А картины становились заметными в силу своего резонанса с общественными токами. Эти токи складываются из множества компонентов: из политической ситуации, художественной конкуренции, экономических проблем, из настроения аудитории, ее желания расслабиться, отдохнуть, убежать от действительности, или, наоборот, окунуться в некие серьезные проблемы. Наша задача - чувствовать эти настроения и рассказывать истории, способные соотноситься с настроениями аудитории. Бывали случаи, когда выдающиеся по качеству картины не работали, а фильмы, мягко говоря, несовершенные вдруг попадали в резонанс с аудиторией. Почему все старательно уходят от рецептов? Да потому что таковых нет, и все пытаются угадать соотношение фильма с тем, чем живет страна. Разделение кино на зрительское и авторское, конечно, условно - это все единый кинематограф. Но большинство фильмов в мире подтверждает корректность этого разделения. Существенное количество фильмов - чистое развлечение. Какая-то часть - кино не для всех. Артхаус имеет важное значение для развития кино, и в нем нуждается не худшая часть зрителей. Высший шик- когда авторское высказывание собирает миллионы зрителей. Но самое глупое - делать фильм, заранее рассчитывая на какую-то его оценку, как в цифрах, так и в призах.
РГ: Несколько лет назад на одном из "деловых завтраков" с вашим участием говорили о проблемах кинообразования. Что изменилось в этой сфере?
Сельянов: Подготовка качественных кадров - стратегическая задача. Есть хронический дефицит профессиональных сценаристов, сильных режиссеров. Все понимают, что из десяти студентов сильным режиссером станет один. Но остальные должны быть профессиональными. Пусть средний уровень, но не ниже плинтуса. Образование - тоже государственная забота, это инвестиции в будущее, но эта проблема не вызывают у руководителей отрасли никакого отклика. По нашей инициативе принято решение о смене ректора Петербургского университета кино и телевидения, который давал некачественное образование, но оно все еще не выполнено
РГ: Вы тогда предлагали российско-американский проект - чем он закончился?
Сельянов: Заложена база: есть договор с Южно-Калифорнийским университетом - мировым лидером в этой области. Отклик, несмотря на изменившуюся обстановку, исключительно позитивный. Что в их опыте важно - это связь обучения с практикой: 30 % теории, 70 % - практики. Они энтузиасты своего дела и тоже любят кино. И мы с помощью министерства экономического развития заложили двухгодичные магистерские курсы для сценаристов, режиссеров, продюсеров, кинокомпозиторов. Но министерство культуры явно раздражают эти продюсеры, которые все время что-то предлагают. А ведь нужно создать рынок идей, нужны креативные люди. Я считаю, средства федеральной целевой программы России должны расходоваться в соответствие с рекомендациями Ассоциации продюсеров кино и телевидения. И решения Министерства культуры должны быть с учетом наших предложений и экспертных оценок. Сейчас много говорят о сохранении идентичности, национальной идее. Кино здесь - объединяющий фактор. Телевизор может поверхностно зомбировать, на какой-то период менять взгляды людей, но он не попадает в сердцевину, где формируется человек, его причастность к тому или иному культурному, эмоциональному, духовному пространству. И если мы хотим развивать нашу страну, нужно производить не 80, а 150 фильмов в год. Для этого нужны кадры, образование, дополнительные государственные поддержки. Не для того, чтобы кинематографисты не умерли с голода, а чтобы кино реально помогало государственным задачам.