Поделиться
Это примечательный фильм. Он был показан в "Двухнедельнике режиссеров" серьезнейшего Каннского фестиваля и менее всего относится к жанру развлекательных пугалок. Но включает все элементы массового кино, от жанра "катастрофы" до жаркого секса и скромных по бюджету, но впечатляющих спецэффектов. Правда, в нем нет главной пружины любого триллера - надежды на то, что герои спасутся: гибнет планета, и деться некуда. Но он умудряется и в этих условиях сохранять верность безотказному девизу мелодрам: все погибнут, но все кончится хорошо. Он содержит необычный для современного фильма душеспасительный посыл - открытый, наивный и неоспоримый, как в рождественской мистерии-притче.
Хотя фильм открывается кадром летящих к Земле огненных сгустков, его автора не занимают научно-фантастические мотивы катастрофы. Глобальное бедствие, неотвратимость гибели нашего мира ему нужны как испытательный полигон для поверки человека на человечность: обстоятельства сами отсеивают все второстепенное, оставляя лишь то, без чего жизнь теряет смысл.
Молодой герой картины Джеймс мчит по опустевшим дорогам к приятелю, где хочет провести последние часы до всеобщей гибели на отвязной вечеринке со своей подружкой - хорошо напиться и так встретить мучительную смерть. Для этого он только что бросил на произвол судьбы свою настоящую любовь - Зои, признавшуюся, что ждет от него ребенка. Эти стартовые обстоятельства сюжета многим покажутся мелкими перед ликом накативших испытаний, все поведение героя мешает воспринимать его как героя - просто тварь, бесхарактерная и безвольная, на которую нельзя ни в чем положиться и которая невесть как очутилась в центре нашего внимания. Но это, в свою очередь, плохо вяжется с более сложным образом, который создает Нэйтан Филлипс (приз за лучшую мужскую роль в Сиджесе) - актер сильный и харизматичный, хотя пока нам почти не знакомый (он играл в "Волчьей яме" и "Чернобыльских дневниках"). В общем, то, что потом воспринимаешь как слабость сценария, написанного самим режиссером, поначалу даже интригует противоречиями: назревает явно необычное приключение характеров. А значит, странным образом работает на фильм: время моральных оценок пока не пришло, в этой трагической задачке еще слишком много неизвестных.
Автору-сценаристу не удается выстроить убедительную логическую цепочку, зато автору-режиссеру более чем удается создать атмосферу апокалипсиса: это тот кризис, из которого у человечества нет шансов выйти. Работает последняя, еще оставшаяся в эфире радиостанция, ее ведущий меланхолически роняет последние, уже бессмысленные слова. Уже стерты с лица Земли Канада, Европа, Америка, до смертельного удара по Австралии остаются часы, мгновенно одичавшие люди торопятся урвать у жизни последние запретные плоды. И здесь в планы героя вторгается девятилетняя Роуз, которую он отобьет у озверевших педофилов. Устами младенца глаголет истина - и жизнь на краю гибельной бездны внезапно обретает смысл. Теперь герою можно сочувствовать, а фантастическое допущение обретает черты метафоры: глобальных кризисов сегодня хватает и в реальности.
Что, в сущности, произошло с этой картиной, застрявшей между кино авторским и массовым? Случился типичный конфликт эпохи постмодернистского цинизма: сегодня открыто высказать в кино мысль - значит согрешить перед артхаусом. В артхаусе ненавидят тенденцию, авторский посыл, считают его дидактикой, менторством, отрыжкой кинематографической архаики. В ходу фильмы беспружинные, на инерционном ходу, фильмы-ребусы и фильмы-волчки: раскрутили - а там куда качнет, так и трактуй. В артхаусе любят гадать, что хотел сказать автор, и догадываются до прямо диаметральных версий. А Хилдитч снял картину по канонам трагического музыкального клипа, где краски максимально сгущены, персонажи предельно упрощены, зато человек умеет себя победить, и в финале торжествует любовь.
Откровенно сколлекционированы популярные сюжетные мотивы, от бункеров, где люди наивно пытаются защититься от судьбы, до типовых предсмертных оргий, где секс и наркотики перемешены с насилием, кровью и суицидом. Все резко и в лоб: выводы даже формулировать страшно, так они очевидны. Получился фильм в защиту христианских - читай человеческих - ценностей: сострадание душеспасительней эгоизма, любовь сильнее смерти.
Простейшие базовые истины, на которых стоит гуманистическая цивилизация, снова и снова преподносятся нам со времен Шекспира в неизменном своем смысле, хотя и в различных, часто причудливых формах. И вот оказалось, что сегодня они в особенном дефиците: погружение в историю, почему-то близкую тебе лично. На экране Землю сметает огненный вал - в жизни твою страну изнутри распирает вал ненависти. А спасти и страну и Землю может только разум, если вовремя проснется. Кино отчаянное, но и полезное. Такое прописывают людям в самые трудные минуты жизни.
Артхаус, как известно, не признает прагматику, ну и пусть его. "Последние часы" - из тех фильмов, которые всегда будут поругивать критики и благодарить отзывчивые зрители.