Поделиться
Выставка в итоге получилась не столько о швейцарцах в России, сколько о русских в Швейцарии? Швейцарцев, если не ошибаюсь, в России реже можно было встретить, чем немцев или французов.
Зельфира Трегулова: Может быть, и реже, зато среди них был ни много ни мало наставник Александра I, приглашенный Екатериной II для воспитания внука. Фредерик Сезар Лагарп появился при царском дворе в 1783, когда ему предложили место учителя французского языка. Но постепенно он стал заниматься с обоими великими князьями Александром и Константином всеобщей историей, географией и математикой, а позднее философией и законоведением. Причем он сумел стать для ученика не просто ментором, а задушевным другом. Лагарп, который, как пишут историки, "не остался равнодушен" к Французской революции, был учителем будущего русского императора одиннадцать лет! Причем "швейцарский республиканец" сохранял свое положение в Петербурге даже в1793 и 1794 годах, когда отечественные вольнолюбцы - и Радищев, и Новиков - уже пострадали за свободолюбивые взгляды. Любопытно, что, став императором, Александр продолжал обращаться к наставнику за советом, изучал книги, которые тот регулярно присылал.
Мнение Лагарпа влияло на позицию Александра во время Венского конгресса?
Зельфира Трегулова: Очевидно, да, поскольку Александр I поддержал идею воссоздания Швейцарской конфедерации. Собственно, в 1814 году и были установлены дипломатические отношения России и Швейцарии, двухсотлетие которых мы сейчас отмечаем. На выставке этому периоду рубежа XVIII-XIX веков посвящен целый раздел.
Благодаря Шиллеру и его "Вильгельму Теллю" возник романтический образ свободолюбивой страны, с которым ассоциировалась Швейцария в России... Но все-таки это не объясняет, почему эту страну любили не только русский император, но и русские революционеры.
Зельфира Трегулова: Все помнят про то, что Герцен, Бакунин и Ленин подолгу жили в Швейцарии, но вообще-то в XIX веке эта страна славилась прежде всего своими университетами. И, в частности, тем, что там (в отличие от России) разрешено было учиться женщинам. Поэтому среди студенток было много девушек из России. Среди тех, кто стал известным ученым, была, например, Екатерина Гончарова, теткой и крестной матерью которой была Наталья Гончарова, жена Пушкина. Она стала первой иностранной студенткой Бернского университета, правда, докторскую диссертацию по медицине защищала в Париже. В России это стало сенсацией, об этом сообщали газеты. В 1860-1870-е многие девушки даже фиктивно выходили замуж, чтобы иметь возможность отправиться за границу учиться. По большому счету до 1872 года, когда открылись в Москве Высшие женские курсы, это была единственная возможность для женщин получить высшее образование. На выставке мы показываем и документы, и фотографии, в каких-то случаях - личные вещи знаменитых студенток из России, среди которых были и первая женщина врач в России Надежда Суслова, получившая докторскую степень Цюрихского университета, и философ Анна Тумаркина, ставшая первой женщиной - профессором в Швейцарии (между прочим, ее именем названа улица в Берне), и революционерка Вера Фигнер. Надо сказать, что русские исправно платили в университетах за обучение, что было для швейцарских учебных заведений вполне серьезным источником дохода. Вообще это одна из самых удивительных страниц "освоения" Швейцарии русскими. Люди учились, чтобы вернуться, служить народу в качестве ученых, врачей, учительниц... Идеи народного просвещения и народовольческие идеи были, конечно, тесно связаны. Второй раздел выставки как раз и посвящен "освоению" Швейцарии революционерами.
Иначе говоря, вы выстраивали экспозицию по хронологическому принципу?
Зельфира Трегулова: Скорее все же по тематическому. Первая часть - о том, как страна Гельвеция и Альпы вдохновляли романтиков и просветителей. Во второй - речь о революционерах и студенческой молодежи. После волны революций 1848 года в Европе, Швейцария стала одной из самых либеральных стран. Её политический нейтралитет привлекал политических беглецов. В 1870-1873 годах Цюрих оказался центром русского революционного движения за границей. Что касается третьего раздела выставки, то он, условно говоря, о той "волшебной горе" (если использовать образ Томаса Манна), которой оказалась эта страна для художников, поэтов, музыкантов. Достоевский там написал роман "Идиот". Там жил и похоронен Владимир Набоков. Швейцарию любил Сергей Рахманинов. Мы показываем автографы, картины, личные вещи художников, писателей, интеллектуалов, которые волею судеб оказались в Швейцарии. Среди раритетов - девять ранних работ художника Алексея Явленского, которые мы привезли из музеев Омска. Мы показываем его работы вместе с картинами его жены Марианны Веревкиной, которые для выставки дал ее Фонд. Когда вся Европа горела в войнах ХХ века, Швейцария оказалась последним приютом для художников разных стран. В том числе из России, которую после революции вынуждена была покинуть интеллектуальная элита.
Если говорить о дипломатических отношениях с Советской республикой, то Швейцария признала ее одной из первых, не так ли?
Зельфира Трегулова: Да, и молодое советское правительство направило в Швейцарию серьезную дипмиссию уже в 1918 году. Но, видимо, она так активно работала по разжиганию мировой революции, что через полгода дипломатов выслали. И с 1919 по 1946 год Россия и Швейцария не имели дипломатических отношений. Эта история выглядит особенно парадоксально, если вспомнить, что в феврале 1917, в разгар Первой мировой, Владимир Ленин отправился в Россию в запломбированном вагоне именно из Швейцарии. Не из Германии, как принято считать, а из нейтральной Швейцарии. Нам удалось найти вещи, которыми он пользовался именно во время проживания в Швейцарии. На выставке мы их тоже показываем, как и рукописи его статей, написанных там.
В России вы не планируете показать этот проект?
Зельфира Трегулова: Конечно, хорошо бы было показать его в Москве. Но пока у нас такой возможности нет. У РОСИЗО есть три выставочных зала в Люблино, где мы делаем выставки, опираясь на свое собрание. Может быть, можно было бы использовать площадку одного из московских музеев. Но пока конкретных договоренностей нет. Кроме того, из 300 экспонатов выставки очень много документов, графики, а работы на бумаге нельзя показывать больше двух месяцев подряд.