Рождены для эпохи
С первых же страниц проступают контуры коллективного портрета - это поколение тех, кто отстроил страну по кирпичику, стал двигателем технического "бума" и пронес через годы энтузиазм пятидесятых и шестидесятых годов - малопонятный тем, кого уже истрепали девяностые и изнежили нулевые.
Дети героев войны не могли не стать героями труда. Такая энергия жизни была дана им с малолетства - через голод, холод, страх и бесприютность. Заведующая ныне крупной библиотекой в Воронеже Нина Кавнатская описала себя, двухлетнюю, без тени слезливой жалости - с юмором. Повезли в концлагерь - вывалилась впотьмах сквозь дыру в телеге. Приголубил немец ("я была маленькой, кучерявой и кривоногой") - стала орать и кусаться, так что он швырнул ребенка в болото и пустил по грязи автоматную очередь со смехом: "Чертик! Чертик!".
Тем, кто постарше, было тоже не до сантиментов. На эвакуированном в Оренбург из Луганска заводе по ночам дежурила "скорая" - увозила из цеха пострадавших, в том числе упавших в голодный обморок. Ребята там, по воспоминанию Людмилы Тарасовой, выполняли работу взрослых мужчин: "Подросток, обслуживающий вытяжной агрегат, должен был за смену ведрами засыпать в бункер около 10 тонн полуфабриката. Бункер находился на высоте нескольких метров, и парнишке приходилось подставлять ящики, табуретку, чтобы взбираться ... на такую высоту".
Юная Варвара Демченкова из Аннинского района "в начале войны пшеничные снопы за мамой вязала, цепями их молотила, в середине - на быках землю пахала, в 1944-м - на тракторе". За руль села в неполные 16 лет и, колеся по полям при луне или зажженных скирдах соломы, мечтала о том времени, когда "можно будет, умывшись душистым мылом и надев платье из крепдешина, пройтись по улицам. До того надоела одежа, пропахшая соляркой. Парни нас, трактористок, "керосинками" называли". В день окончания войны мечта сбылась - правда, наряд был из марлевки.
Встали в строй
В освобожденном от фашистов Воронеже, на стенах домов-призраков с пустыми глазницами и обвалившимися перекрытиями виднелись надписи: "Сделаем наш город лучше прежнего. Отработаем по 200 часов на его восстановлении". Многие этот "план" перевыполнили. От многочисленных немецких могил избавились с помощью бульдозера и, как рассказала преподаватель вуза Юлия Айнбиндер, в полученные рвы высадили деревья. Там появился детский парк "Орленок".
Вернулись из эвакуации заводы - и подросшим в цехах труженикам тыла начали доверять более ответственные задания. Среди ребят была и Майя Колесникова, которую в 1944-м в Новосибирске разбудил под станком будущий конструктор двигателя для гагаринского полета Семен Косберг. Узнав, что девушка страдает от голода, он стал раз в неделю присылать ей кусочек хлеба. В Воронеже судьба свела их вновь - в КБ химавтоматики, где разрабатывали важные узлы для космических кораблей.
Другим знаковым предприятием стал НИИ связи - флагман тогдашней, да и нынешней радиоэлектронной промышленности страны. Владимир Кузьмин пришел туда благодаря детскому увлечению: в Доме пионеров собирал радиоприемники из деталей, найденных на свалке, картона и фольги от шоколада. Придя в НИИ молодым инженером, он целый месяц проиграл в пинг-понг в коридоре: "Мы думали, что это проверяется наша физическая готовность и выносливость, а может, идет подготовка к соревнованиям, вплоть до Олимпиады!" На деле начальство ждало, когда в нужной инстанции проверят анкеты новичков. Получив наконец допуски, вчерашние студенты включились в создание знаменитой военной радиостанции "Магнолия", которую серийно выпускали 30 лет и эксплуатируют по миру до сих пор. Трудились в три смены, по 20 часов подряд. Девиз "Требуй невозможного - получишь максимум" большинство из них приняло беспрекословно. Иначе, как ни крути, ни ракет бы не было у Союза, ни плотины на Енисее...
Бросается в глаза то, с каким пиететом послевоенное поколение относилось к знаниям. Они учились писать на полях книг и между газетными строчками (тетрадей не хватало), решали задачки по единственному учебнику, кочевавшему из избы в избу, после занятий в техникуме или вузе разбирали завалы или разгружали вагоны, чтобы заработать на обед. И потом, уже получив постоянную должность, продолжали самообразование. То в одной, то в другой главе книги встречаешь - "для себя я освоил еще несколько рабочих специальностей" (у "белого воротничка"), "составил для себя план обучения и по нему читал книги в библиотеке допоздна"... И повсюду разбросаны благодарности - авторы поименно называют тех, кто им помог в долгой и трудной жизни.
Есть и забавные приметы времени, например такая - у Инны Зотовой: "Когда я была в декретном отпуске, сама (не без помощи мужа) собрала телевизор КВН. Но "добрые" соседи сообщили в милицию. Пришел милиционер и спросил: "На каком основании без разрешения городской связи вы собрали телевизор?" Но когда он увидел меня в моем положении, то извинился и ушел".
Память для будущего
Музеям и мемориальным проектам в сборнике отвели целый раздел. В основном поделились опытом школы Воронежа. В 12-й сделали экспозицию "Чижовка" - о героической обороне этого пятачка на правом берегу. Что интересно, директора этого музея всегда выбирали из старшеклассников. Однажды комиссия из какого-то института возмутилась: мол, чего это каски советского и гитлеровского бойцов в витрине лежат рядом. А для ребят это оказалось принципиальным - трагедия-то коснулась обеих сторон. В 35-й школе действует музей боевой славы... Гангута - бои на финском полуострове, сегодня называемом Ханко, были значимы для обороны Ленинграда, и в них участвовали воронежцы.
В аннинском селе Островки "связь времен" стали восстанавливать всем миром - когда осознали, что иначе можно запросто исчезнуть с карты. Школе грозило закрытие, и она решила стать настоящим центром притяжения для "островитян" и возможных переселенцев. В рамках проекта "Зовут родные Островки" здесь открыли музей, хранящий память о земляках-воинах разных времен, и призвали на помощь успешных выпускников. Один, генерал-лейтенант Георгий Сапронов, "пробил" газификацию. Другой, депутат облдумы Виктор Токарев, вложился в ежегодный фестиваль. В нем участвовали даже те, кто давно переехал из Островков за рубеж. Во дворе школы, которая построена на месте разрушенного храма, в знак покаяния поставили временную часовню. Рядом хотят разбить арт-парк "Сказки Запольского леса". Глава района всю эту активность заметил, и село включили в ряд целевых программ - построен детсад, многофункциональная спортплощадка. За пару лет такого "ренессанса" в Островки перебралось 30 семей.
Галина Шатунова, редактор-составитель книги:
- Это уже четвертый сборник воспоминаний, изданный воронежской общественной организацией "Независимая женская демократическая инициатива" ("НеЖДИ") за последние десять лет. Книг "А мы еще живы..." (мемуары участников войны), "Детство, опаленное войной" и "Дети и война" уже не найти в магазинах - весь тираж разошелся. Свежий том - "Дети войны после Победы" - получил международный библиотечный код, несколько экземпляров отправится в Книжную палату РФ. Несколько штук мы подарим библиотекам - областной Никитинской, имени Пушкина, а также школам Ленинского района Воронежа и профкому концерна "Созвездие".
Многие "дети войны" трудятся до сих пор. Можно на эту тему ворчать, или уважительно качать головой, или пожимать плечами - мол, не наше дело. Разные бывают ситуации. Но было бы лукавством не признать за этим поколением острое стремление быть нужными - не только семье, но и обществу.
"В 2010 году я принял решение об изменении своего служебного положения и переходе на менее ответственную работу, - отчеканил в книге "старожил" НИИ связи (ныне - концерн "Созвездие") Борис Морщак. - Мне уже было 76 лет, и 52 года стажа... поэтому я стал готовить себе место для смены и посчитал, что организация музея ... мне была бы интересна. И на сегодня можно сказать, что мои мечты сбылись, и можно начинать думать о заслуженном отдыхе". Какова формулировка, а?