Ушел из жизни поэт и композитор Евгений Бачурин

В шахматы играют на балконе

В довоенной южной стороне

Смуглый мальчик в новенькой матроске

И курсант при кожаном ремне. (...)

Мы сидим за столиком прозрачным,

А над нами летняя пора,

На доске расставлены фигуры -

В шахматы последняя игра.

Мир затих, не двигается время,

Замер тополь, голову склоня,

Тонет солнце в безмятежном море,

До войны еще четыре дня...

Прошлое уходит без оглядки,

Но остался голос с высоты:

Спи, мой мальчик, спи, мой, сладко-сладко,

Ведь в живых остался только ты.

Евгений Бачурин, 1978 г.

Дима, привет!

Часто читаю твою рубрику, а вот сейчас решил написать о поэте, уход которого в начале года, к сожалению, мало кто заметил.

Дерева вы мои, дерева.

Что вам голову гнуть, горевать?

До беды, до поры шумны ваши шатры,

Терема, терема, терема...

Ты эти строчки, конечно, знаешь, их написал и пел Евгений Бачурин - поэт и композитор, создавший живописные полотна и графику, художник, писавший песни и стихи. Он умер в 80, долго и тяжело проболев.

Знаешь, Дим, на самом деле трудно сказать, кем Бачурин был: художники считали его поэтом, поэты - музыкантом, музыканты - художником. В 1957-м он был отчислен из Ленинградского института изобразительного искусства "за формализм", работал иллюстратором, а с 1967 года писал стихи, песни и рассказы, печатавшиеся в "Новом русском слове", "Литгазете", "Неделе", "Континенте". На "Мелодии" в свое время вышло штук пять его пластинок, картины разошлись по музеям всего мира, включая Пушкинский и Третьяковку. Музыке Бачурина, сопровождаемой им самим придуманными движениями пальцев по грифу, удивлялись музыканты уровня Максима Шостаковича, его песнями заслушивались Анастасия Цветаева, Андрей Тарковский, а Никита Богословский называл их "настоящим высоким искусством". Они сложны, неожиданны по стихотворному строю и музыке, и, раз услышав их на концерте, на диске, от них было уже не оторваться.

В последние 30 лет Бачурин ушел в живопись, выступал мало, выпустил книгу стихов, сборники старых песен. Новые сочинялись редко, картины продавались по нескольку полотен в год. Жил он с женой в Новых Черемушках, в мастерской, среди стоящих у стены полотен без рам, жил трудно. Друзья утешали его тем, что о нем мало знают оттого, что, мол, он вне времени...

- Я всегда был идеалистом, - так сказал Бачурин мне однажды.

Отстучали колеса,

отпели твои поезда.

Отмерцали огни, отмелькали

узлы и вокзалы,

Умудрился ты где-то от поезда

спьяну отстать,

Проводница про то всю дорогу

потом вспоминала.

Вот и вышло тебе, бедолаге-растяпе,

застрять

На одной из больших, но забытых

в провинции станций,

В привокзальном буфете дешевый

портвейн распивать

И буфетчице Люсе в любви

роковой объясняться. (...)

Ну а времечко шло, и текли

небеса над страной,

Пролетали там годы, как белые

лебеди-гуси,

Ты раздал свой багаж, разорвал

свой билет проездной

И забылся навеки в объятьях

буфетчицы Люси. (...)

Ну а что же тот поезд, умчавшийся

в черную ночь,

На котором за каждое место дрались

не на шутку?

Он столкнулся с другим, на котором

такие ж, точь-в-точь,

Тоже рвались вперед. Что ж, смешно и

немножечко жутко.

Отстучали колеса, отпели твои поезда...

1980 г.

Андрей Васянин

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru