Поделиться
Кризис 2015 года, судя по всему, будет иметь гораздо более глубокие и долгосрочные последствия, чем прошлый. Хотя бы потому, что экономика России входила в 2009 год со значительным объемом накопленных инвестиций, которые и позволили выйти из него очень быстро и с относительно небольшими потерями. Перед нынешним кризисом инвестиции в основной капитал снижались на протяжении двух лет, а значит, ресурсов для посткризисного отскока у экономики почти нет.
Кроме того, падение цен на нефть не было таким важным фактором, т.к. несколько лет до прошлого кризиса цены держались на уровне 60-70 долл. за баррель, и только в 2008 году наблюдался кратковременный рост до 130. Вся экономика и бюджетная система были настроены на стабильное функционирование именно при таких скромных цифрах, и среднегодовая цена 61,9 долл. за баррель в 2009 году не стала для российской экономики шоком. Текущему же кризису предшествовал трехлетний период высоких цен на нефть, когда они не опускались ниже 100 долл. за баррель, что создало предпосылки для резкого роста бюджетных обязательств. При 50-60 долл. за баррель в долгосрочной перспективе эта нагрузка дополнительным бременем ложится на всю экономику.
Ослабление национальной валюты в 2009 году можно считать, скорее, оздоравливающим фактором для экономики, т.к. после нескольких лет непрерывного укрепления курс рубля к доллару просто вернулся к отметке 2003-2004 гг. Текущие же значения валютных курсов и отсутствие чувства "дна" курса рубля являются важнейшими дестабилизирующими факторами. Это подрывает деятельность многих экономических субъектов, до предела усложняя заключение договоров, особенно долгосрочных, т.к. никто не хочет брать на себя возникшие валютные риски.
Нельзя забывать и про внешние факторы, важнейшими из которых являются санкции против российской банковской сферы, накладывающие ограничения на фондирование российских банков и организаций в странах ЕС, США, Канаде, Австралии и др.
Отличия в характере кризиса 2008-2010 гг. и нынешнего налицо, а в чем отличия в арсенале мер использовавшихся тогда и предлагаемых сегодня? Ключевое отличие состоит в том, что основная часть мер, применявшихся в 2009-2010 гг., а именно прямое субсидирование компаний, не может теперь применяться, так как не соответствует правилам ВТО, членом которой Россия является с 22 августа 2012 года. Однако, несмотря на это, в плане присутствуют меры, предусматривающие прямое субсидирование российских компаний.
Самое печальное заключается в том, что большая часть ошибок, совершенных при реализации антикризисных мероприятий 2009-2010 гг., будет, судя по всему, повторена и на этот раз.
В первую очередь это касается накачки деньгами банков в надежде, что эти день дойдут до предприятий реального сектора. Не сработало в прошлый раз, не сработает и сейчас, т.к. механизмов контроля за тем, как банки распоряжаются полученными деньгами, просто не существует. Между тем на докапитализацию системно значимых банков направляется подавляющая часть текущего антикризисного бюджета: 1,55 трлн руб. из 2,3 трлн руб., или более 67% от общего объема. Для сравнения: на поддержку реального сектора выделено всего 264 млрд, или чуть более 11%.
Следующая ошибка заключается в том, что, как и в 2009 году, большая часть мер в промышленности (прежде всего госгарантии) нацелена на поддержку крупнейших т.н. "системообразующих" предприятий, в то время как малый и средний бизнес по большей части остается предоставлен сам себе, а нацеленных на работу с ним институтов развития так и не создано. Работа с малым и средним бизнесом отдается на откуп регионам, у которых возможностей для помощи существенно меньше, чем у федерального центра, а возникших в 2010-2012 гг. новых социальных обязательств с них никто не снимал.
Наиболее эффективными антикризисными мерами в 2009-2010 гг. были меры по поддержке спроса, в особенности в автопроме. В других секторах их востребованность и эффективность была значительно ниже. Да и в самом автопроме наибольшим спросом в рамках программы "автохлама" стала старая добрая "пятерка". Фактически старые и устаревшие машины заменялись такими же, но просто новыми.
Многие потенциально эффективные меры поддержки не работали исключительно из-за сложности выполнения формальных требований для их получения и длительных сроков рассмотрения и принятия решений. В частности, было необходимо предоставить огромное количество документов (некоторые компании привозили документы на грузовых машинах, т.к. в легковые весь объем не помещался), сопровождаемых избыточными требованиями по их нотариальному заверению, а значит, огромными дополнительными расходами. Исключительно целесообразными следует признать меры, заложенные в плане 2015 года и направленные именно на упрощение условий и процедур рассмотрения и предоставления мер государственной поддержки, например, государственных гарантий в целях поддержки экспорта.
Особняком стоит мера N 33, на которую многие эксперты не обратили внимание и которую можно смело отнести даже не к антикризисным, а к мерам системного характера. Дело в том, что раньше регионы с большим нежеланием использовали меры налогового стимулирования для привлечения инвестиций, т.к. расходы и выпадающие доходы бюджета появляются сразу, а положительный эффект - только через несколько лет. Предоставляемые компаниям налоговые льготы не учитывались при расчете дефицита региональных бюджетов и не подлежали компенсации. Теперь доходы, которые получены в результате применения специальных режимов налогообложения, предлагается исключать из оценки налогового потенциала субъектов РФ при расчете объемов межбюджетных трансфертов. Это потенциально эффективная мера, которая может запустить заложенные в Налоговый кодекс механизмы привлечения инвесторов и снизить финансовые риски и потери регионов. Фактически федеральный бюджет согласен компенсировать выпадающие доходы региональных бюджетов, если они направлены на развитие экономического потенциала региона.