Юрий Валентинович, насколько я знаю, тренажерная база в Звездном просто уникальная?
Юрий Лончаков: Тренажеры действительно уникальные: реальные объемы, реальное оборудование. Можно отрабатывать все штатные и нештатные ситуации.
Уточнила не случайно. Только что Научно-технический совет Роскосмоса рассмотрел Концепцию российской пилотируемой космонавтики до 2030 года и дальнейшую перспективу. Она предусматривает использование МКС до 2024 года. На рубеже 2030 года - полет на Луну. Что нового появится в ЦПК с учетом предстоящих больших задач?
Юрий Лончаков: Работы впереди много. И нового тоже будет много. Началась глубокая модернизация гидролаборатории, где непосредственно в гидросреде отрабатываются работы в открытом космосе. Это очень важно. МКС -
сложнейший механизм, созданный гением человеческой мысли: вес - 400 тонн, длина - 70 метров, ширина - 110 метров. В дальнейшем планируется развитие российской составляющей. Предстоит большой объем монтажных работ на поверхности станции. К ним надо тщательно готовиться. А в планах возможное создание и российской орбитальной базы. Так что мощная гидролаборатория очень нужна.
В бассейне была глубина 12 метров и диаметр 23 метра. Эти параметры останутся?
Юрий Лончаков: Да. Их хватает. Но все оборудование будет новое. В чем большой плюс нашей гидролаборатории? Есть подвижная монтажная платформа, которая опускается непосредственно на дно. На ней может разместиться до 40 тонн груза. Если надо поменять какие-то модули, платформа поднимается. Все оборудование устанавливается с помощью грузовой стрелы за короткий промежуток времени. Количество опорных стоек платформы увеличено до шести, что дает возможность равномерно распределить нагрузку. Это космическая инфраструктура. Надежность и безопасность закладывается с коэффициентом 1,1.
Оборудование отечественное?
Юрий Лончаков: Мы стараемся ставить только наше. Предполагается, что работы продлятся около года. Планы большие. И по модернизации центрифуги, и по созданию единого полигона для подготовки космонавтов к выживанию в разных климатических условиях, и по модернизации реабилитационной базы...
Космонавты иногда говорят: прошел центрифугу - считай, одной ногой в космосе. Это так?
Юрий Лончаков: Конечно, нет. Кроме центрифуги есть много других серьезных тестов. В ЦПК две центрифуги - с "плечом" в семь метров и восемнадцать. Последняя, массой в триста тонн, - самая большая в Европе. Центрифуга движется не только по кругу, но и вращается в трех плоскостях. Скорость под 250 км в час, 36 с половиной оборотов в минуту!
Правда, что во время первых испытаний, когда в здании был еще деревянный потолок, его сдуло...
Юрий Лончаков: Это скорее байка. Но, действительно, при вращении центрифуги воздушный поток очень плотный, и для этого помещение, в котором находится центрифуга оборудовано специальными материалами. На центрифугах сейчас устанавливается специальный тренажер для отработки спуска с орбиты перспективного пилотируемого корабля, который разрабатывается. Причем планируется модульная система: кабина будет взаимозаменяемая.
А максимальные перегрузки?
Юрий Лончаков: 30 единиц. Но мы понимаем, что такая нагрузка только для испытаний техники. Человек выдерживает перегрузку до 12 единиц. В обычной подготовке космонавтов тренируют до 3-5 единиц - это голова-таз, и до 4-8 - грудь-спина. То есть на перегрузки, с которыми они реально сталкиваются.
По-моему, Василий Лазарев и Олег Макаров в апреле 1975 года перенесли все 20 единиц?
Юрий Лончаков: У них на старте произошла авария ракеты-носителя. Да, перегрузка была запредельной. Но Олег Макаров потом еще дважды летал в космос. Поэтому как минимум раз в год мы проходим тест на центрифугах и, конечно, тренировки по управляемому спуску.
А что за виртуальные тренажеры появятся для подготовки?
Юрий Лончаков: Это очень перспективное направление. И мы их уже используем. Тем более, в свете новых программ, разработки космической техники нового поколения. Должен быть целый комплекс подготовки космонавтов с использованием виртуальной реальности. Приведу пример. Мой первый полет в космос был на американском корабле "Индевор". Готовясь к нему, я впервые занимался на виртуальном тренажере сейфера. Это такой ранец с микрореактивными двигателями, который надевается на американский скафандр - для безопасности, на случай отстыковки от станции. Очень реалистичный тренажер, который "включает" 3D-мышление.
В чем уникальность виртуального тренажера? Специальные очки, специальная аппаратура - и ты оказываешься в открытом космосе. Имитация полная. Вот такие виртуальные тренажеры мы сейчас создаем и по станции, и по перспективным космическим системам. Работа большая.
Кажется, еще на станции "Мир" Александр Серебров испытывал так называемый космический мотоцикл?
Юрий Лончаков: Серебряков испытывал не космический мотоцикл, а космическое кресло. Да, оно показало большую эффективность, но не пошло из-за трудности работы в кресле и больших размеров. Российский сейфер разрабатывался еще в 2008 году, когда у меня был третий полет. Подобная страховка в открытом космосе очень нужна. Сейчас мы пристегиваемся к поручням с помощью двух карабинов. Они надежны, но быстро передвигаться сложно. Мы передали наши пожелания конструкторам.
Когда появится на орбите первый российский космический робот-андроид, который показали в ЦПК ?
Юрий Лончаков: Автоматы могут выполнять в космосе самые сложные и опасные операции. На МКС отлично показал себя канадский робот-манипулятор. Однако машина никогда полностью не заменит человека. У нее есть свойство - ломаться. А человек может даже сверх своих возможностей осуществить и штатные, и нештатные операции. Но вот объединение возможностей робота и человека в состоянии выдать просто фантастические результаты.
По робототехнике у нас очень большая программа. Это одно из важных направлений научно-исследовательской лаборатории, которую мы создали совместно с Вычислительным центром РАН. В разработках участвуют многие космонавты. Так что российский робот на космической станции пропишется обязательно.
Вы доктор технических наук. Какая тема вашей диссертации?
Юрий Лончаков: Звучит сложно. Касается она методов обработки в измерительно-вычислительных системах космических кораблей.
У кого еще из космонавтов есть ученая степень?
Юрий Лончаков: В науку пошли многие. И это понятно: сложные научно-технические задачи, которые приходится решать на орбите, обязывают быть не только инженером, но и ученым. Хочу подчеркнуть: в центре очень сильный профессорско-преподавательский состав - 12 докторов наук, 68 кандидатов. Сейчас на орбите работает Антон Шкаплеров, он в прошлом году стал кандидатом технических наук. Александр Самокутяев, который тоже сейчас на станции, также трудится над кандидатской. В своих научных исследованиях мы уходим с низкой околоземной орбиты - идем на Луну, Марс, в глубокий космос.
Подготовка экипажей для будущей лунной экспедиции, марсианской будет отличаться?
Юрий Лончаков: Принципиально нет. Хотя в ЦПК уже разработана система отбора и подготовки космонавтов при полете к Луне и планетам Солнечной системы. Требования к кандидатам ужесточатся серьезно. Прежде всего, по здоровью. Здесь мы тесно сотрудничаем с ИМБП РАН.
Аппендицит должен быть вырезан у тех, кто полетит на Луну и на Марс?
Юрий Лончаков: Это вопрос к медикам. Космонавты готовы на все. И на "профилактическое" удаление гланд, и на удаление аппендикса. В программе подготовки экипажей к дальним полетам есть обучение простейшим медицинским операциям. Скажем, если воспалился зубной нерв, или что-то подобное. Но аппендикс на орбите никто не вырежет. Я думаю в будущем, на лунных и марсианских базах будут работать не только инженеры и ученые, но и обязательно врачи.
Какой предельный возраст для космонавта?
Юрий Лончаков: Такого сейчас нет. Два года назад почти в 60 лет слетал на МКС Павел Виноградов. Именно ему доверили впервые довести корабль "Союз" к МКС по короткой схеме, за шесть часов. Он в полной боевой готовности, хочет еще полететь. Сегодня Виноградов самый возрастной космонавт в России, до этого отечественный рекорд - 58 лет - почти 15 лет принадлежал Валерию Рюмину.
Вы стояли в плане на старт, который будет в марте. Двое из экипажа - Михаил Корниенко и Скотт Келли отправятся на МКС на целый год. Не жалеете, что выпали из команды?
Юрий Лончаков: Конечно, жалею. Но так сложились обстоятельства. Я активный космонавт и очень хочу еще поработать в космосе. Тем более что сейчас много интересных программ, новых научных экспериментов. Уже в этом году должны начаться полеты с космодрома Восточный, а через два года оттуда намечен пилотируемый старт. С Восточного, надеюсь, в перспективе будут запускаться космические корабли и на лунную орбиту. Не случайно впервые за последние десять лет мы возобновили горную подготовку экипажей. Это необходимо: полеты с Восточного частично будут проходить и над горами.
В годовом полете Михаил и Скотт будут жить каждый в своем сегменте?
Юрий Лончаков: Космическая станция - уникальная территория, без границ. Люки всегда открыты. Вместе работаем, живем, общаемся, питаемся. У нас две каюты в российском служебном модуле и еще каюта в американском. Тот же Самокутяев спит сейчас как раз в американском модуле. А вот Келли, как командир длительной экспедиции, может спать в служебном. Выбор за ним.
Разрабатывается новый пилотируемый корабль. Космонавты высказывают свои пожелания? Известно, что "Союзы" особым комфортом не отличаются.
Юрий Лончаков: Стараемся, чтобы наше мнение учитывалось. Участвуем в научно-исследовательских, конструкторских работах. Надеемся, новый корабль будет просторный. На сколько человек - посмотрим. Есть несколько вариантов: от трех до шести.
Говорят, что на российского космонавта на МКС приходится в 7 раз меньше объема жилого пространства, чем на астронавта?
Юрий Лончаков: Есть такое. Но это даже не главное. Станция долго летает. Естественно, ей, как и любой квартире, нужен "косметический" ремонт. Сейчас на борту меняются панели, светильники, оборудование. Ставятся шумоизолирующие устройства.
Кстати, а как изменится авиапарк ЦПК? Самолеты у вас уникальные, но тоже, насколько я знаю, "в возрасте".
Юрий Лончаков: Да, у нас уникальные самолеты. Они не только доставляют экипажи на Байконур и эвакуируют с места посадки. На специально оборудованных Ил-76 отрабатывается режим невесомости. Есть Ту-134, которые используются для визуально-инструментальных наблюдений, аэрофотосъемки. Космонавты летают по плану спецподготовки на самолетах Л-39.
Но парк действительно устаревший. Поэтому мы подготовили предложения в Федеральную космическую программу на приобретение новой техники: вместо Л-39 - современный учебно-тренировочный Як-130, вместо Ил-76 - новые Ил-476. Нужны новые магистральные машины и для доставки экипажей на космодром Восточный. Сейчас рассматриваются варианты.
Требования к самолетам есть?
Юрий Лончаков: Они должны быть переоборудованы под нужды космонавтов. В частности, будет шесть кают именно для того, чтобы в лежачем состоянии космонавтов забирать с места эвакуации. Плюс салон для врачей и салон для оперативной группы. Салоны должны быть очень функциональные, комфортные. Спасибо за понимание руководства Роскосмоса. Авиация ЦПК - это фактически авиация Роскосмоса.
Сколько получают наши космонавты? Раньше говорили, что намного меньше астронавтов.
Юрий Лончаков: Нет, сегодня практически столько же. Ребята, когда улетают на работу в космос, спокойны: мы постоянно "сопровождаем" семьи, возникают трудности - решаем.
Вы поработали помощником руководителя Роскосмоса. Проблемы пилотируемой космонавтики из того кабинета и из этого видятся по-разному?
Юрий Лончаков: Знаете, я больше 15 лет в Центре. Был командиром отряда, исполнял обязанности командира эскадрильи, замкомандира полка, когда летал в морской авиации. И для меня не было каких-то неожиданных поворотов, когда я перешел в ЦПК и длительное время возглавлял отряд космонавтов. В течение года мы сделали четкую штатную структуру, не раздувая штаты. У нас жесткая дисциплина. Работает единая сильная команда.
Центр развивается. Работает космоцентр, в рамках которого мы как раз хотим создать единый полигон для тренировок по выживанию в различных климато-географических условиях. С помощью научных технологий это все реально. Есть проекты, уникальные экспонаты, площади.
Сколько сейчас человек в отряде космонавтов?
Юрий Лончаков: 38, из них не летали пятнадцать.
А долго ждать полета?
Юрий Лончаков: В среднем лет 6-8, иногда и больше. Чтобы стать космонавтом, надо сначала пройти жесткий отбор. Потом общекосмическая подготовка полтора-два года, специальные тренировки, тренировки в группах... И так изо дня в день. Нагрузка огромная. Я всегда повторяю: тот, кто считает, что работа в космосе - это легко, глубоко ошибаются.
Признаюсь, я очень переживала, когда к полету готовилась Елена Серова, ставшая первой россиянкой на МКС. Боялась: вдруг что-то помешает ее старту. А сейчас в отряде уже еще одна женщина - Анна Кикина. Она стоит какой-то программе?
Юрий Лончаков: Пока нет. Она только закончила общекосмическую подготовку. Аня и физически сильная, и знания, кругозор хорошие. Надежный человек.
Когда будет очередной набор в отряд космонавтов?
Юрий Лончаков: Если на МКС будем летать до 2024 года, то надо уже в 2016 году начинать набор.
Как идет подготовка к космическому полету Сары Брайтман?
Юрий Лончаков: Нормально. Для нее разработана специальная программа. Всегда рядом инструктор, переводчик. Все выполняет и довольно-таки на неплохом уровне. Уже были занятия по конструкции и компоновке корабля, по системам жизнеобеспечения, по скафандру. Идут плановые тренировки. Если где-то какие-то провалы, сама просит еще раз повторить. Я считаю, она очень успешно продвигается к своей мечте.
Для нее уже заказан скафандр?
Юрий Лончаков: Да. Как и ложемент, то есть персональное кресло, в котором она полетит на "Союзе". Мерки сняты, все делается.
Не капризная?
Юрий Лончаков: Нет, что приятно.
Русский язык учит?
Юрий Лончаков: Это обязательное условие. Она должна знать русские слова по аварийным процедурам, в случае нештатной ситуации. Уже блоками что-то говорит. Прогресс есть.
Сара споет с орбиты, вы говорили об этом с ней?
Юрий Лончаков: Я, думаю, споет обязательно.
Однажды, находясь на орбите, Юрий Лончаков позвонил из космоса... мальчику. Это был Саша Гаврилов, которому врачи поставили страшный диагноз. Ребенок перенес химиотерапию, облучение. Нужно было делать операцию, но состояние Саши было таким, что ее то и дело откладывали. Мальчик лежал в НИИ детской онкологии в Москве, когда родные передали ему в бокс несколько фотографий Земли, сделанных из космоса Юрием Лончаковым. И ребенок на глазах изумленных врачей буквально начал оживать: звездные фотографии сделали свое дело.
Узнав об этом, космонавт продолжал присылать снимки. А однажды позвонил ребенку прямо с борта МКС... В общем, Сашу благополучно прооперировали. А позже врачи признали его практически здоровым. Сейчас он уже студент. С Юрием Лончаковым они дружат до сих пор. Вот такая земная и такая космическая история.
Фотографии, которые передавал мальчику Юрий Лончаков, легли в основу благотворительной акции "Мы хотим показать вам Землю" и фотовыставки, которая путешествует по городам России. Когда выставка заканчивается, фотоработы дарятся детским онкологическим центрам. Чтобы у каждого ребенка была фотография с автографом того или иного космонавта, сделанная с орбиты МКС. Это дает им силы для борьбы с недугом.
Юрий Лончаков, родился 4 марта 1965 года. Космонавт, Герой России. Выпускник Оренбургского высшего военного авиационного училища летчиков имени И.С. Полбина. Окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е. Жуковского и Российскую академию госслужбы при президенте России. Совершил три космических полета. Продолжительность третьего полета - 178 суток. Доктор технических наук. Занимал должность командира отряда ЦПК. Был помощником руководителя Роскосмоса по пилотируемым программам. С апреля 2014 года начальник ЦПК имени Ю.А. Гагарина.