Сегодня он заметно хромает, плохо видит левый глаз, на предплечье следы от ожогов - об него садисты тушили сигареты.
Все началось 29 июня прошлого года. В тот день Самойлов вернулся из Донецка в Харьков. Вдруг в квартиру ворвались люди в масках. Без предъявления каких-либо обвинений начался обыск. Причем оружие наставляли даже на 5-летнюю внучку Самойлова. В ходе обыска забрали все компьютеры, записные книжки. А в тумбочке в ванной рядом с феном обнаружили... тротиловые шашки.
- Я предполагал, что так будет, но не думал, что все будет настолько беспредельно, - вспоминает Самойлов. - В дом ввалилась толпа, могли занести хоть атомную бомбу. Я боялся, что подкинут наркотики жене, сыну. Потом спросил: зачем вам это надо было? Есть там такой полковник Пухнатый. Это харьковский фашист. Вообще в харьковском СБУ есть разные люди. Но есть и натуральные шакалы - я этих садистов видел, через их руки-ноги прошло много людей. Это совершенно иной взгляд, другая манера поведения, даже речевые интонации. Они давно переступили табу человеческих невозможных действий. Таких "мальчиков" много, их надо судить.
Самойлову не дали вызвать адвокатов, не зачитали ни обвинения, ни его прав, просто начали бить. Когда его вытащили из квартиры, жена бросилась за ним. Брат попытался было тоже, но его затащили в грузовой лифт и избили так, что сам он выйти из лифта уже мог. На отчаянное: "Куда вы их?" - Анна Христиановна услышала: "На кладбище". Она видела, что мужа продолжали бить в машине, как потом положили на асфальт, и один из садистов наступил ботинком на голову, а второй потащил за ноги.
- Я пишу диссертацию на тему "Устойчивость социально-экономических систем", - рассказывает между тем Самойлов. - Когда перерождаются подобные службы - это самый характерный пример потери этой устойчивости. СБУ просто стала репрессивно-карательным органом, оказывающим услуги... Кому? Государству? Нет, олигархическим группам под заказ.
- На вас заказ кто сделал?
- Думаю, один из таких Пухнатых. Такие граждане, как я, резонансны. Если удастся сломать, то это серьезные очки -технология, заимствованная у гестапо. Зондер-команды с помощью технических средств определяют наиболее активных граждан - люди просто разговаривают по телефону, что-то пишут в Интернете, а это интерпретируется определенным образом. У меня в деле целый том - 300 страниц было посвящено прослушанным телефонным разговорам. Им надо набрать человеческий материал, потом его публично прессовать, чтобы на таком примере запугать остальных. Людей хватают (хорошо, у меня было много свидетелей), затаскивают в машины где-то в дороге, выхватывают при походах в магазин. Причем это не на фронте, а в мирных украинских городах. Вторая часть этой технологии - особые условия содержания. Здесь попрание закона полное. Человек попадает в абсолютный вакуум, он не знает, кто его схватил: бандиты, правосеки или СБУ, которое под правосеков работает. Его увезли в неизвестном направлении. И на все запросы нет ответов. Вы представляете психологическое состояние родственников? Это и есть основная часть ломки.
- А как происходил суд?
- Это был фарс. Бесталанные, бессовестные исполнители. И апелляционный суд. Это жующий быкообразный человек, либо девушка-судья в первой инстанции Ефименко...
Ему инкриминировали три статьи: хранение взрывчатых веществ (те самые шашки в ванной), посягательство на территориальную целостность Украины путем вступления в преступный сговор с руководством ДНР (участие в написании Конституции ДНР, что он категорически опровергает - "Не моя специфика, я в этом ничего не понимаю") и измена родине ("Передача данных, составляющих гостайну, сотрудникам российского консульства" - "Я ни к каким секретам никогда не был допущен"). Все статьи со сроками от 15 лет до пожизненного. Еле стоящего на ногах проректора судья отправляет в Полтавское СИЗО.
Его поместили в камеру к шести уголовникам. Именно они научили его спасаться после побоев, помогали, когда не мог ходить, просветили про жизнь в тюрьме. Он в свою очередь, поправившись, консультировал по поводу валюты, разбирая политические и экономические коллизии, помогал им писать апелляционные жалобы (одного сокамерника даже выпустили из зала суда за недоказанностью преступления).
А потом Самойлов был определен в тайную тюрьму службы безопасности Украины. По его словам, это заведение нигде не числится, на нее даже нет довольствия - приносят остатки из столовой СБУ. Там его бросили в одиночную камеру, где он провел 54 дня.
- Когда закидывают в одиночку, это жутко. Ходить негде - комнатка 4 на 2,5 метра. Передач никаких. Было очень холодно, весь обогрев - приседания, да отжимания, - вспоминает он. - Они людей привозили, избивали в душевой - там легче кровь смыть, и раскидывали по камерам. Все было слышно.
Тем временем к нашему разговору присоединяется Алексей Лукьянов, тоже приехавший в Калугу из Харькова. Его, как и Самойлова, в январе обменяли после концлагеря под Славянском. Туда попадают самые разные люди. Например, у одного в паспорте дети разных возрастов были вписаны одной ручкой, объяснения, что поменял после потери документа, не помогли - обвинили в терроризме. У другого в телефонном справочнике нашли кавказские имена - сказали, что это "чеченские боевики". Или семья отдыхала в лесу, нашли у них видеокамеру - ага, наводчик. Отца семейства на глазах жены и детей закопали в землю живьем, потом откопали и отправили в лагерь.
- Там постоянно находишься с мешком на голове и в наручниках, - рассказывает Алексей. - Металлический кунг - 16 кв. метров. По боковым стенкам две лежанки, между ними столик. Туда набили сначала 5-7 человек, через неделю было 20. Самое сложное спать - ни на кого нельзя опереться. Пока людей было немного, в туалет выводили, потом - поставили ведро в углу. Лето, жара... Однажды привезли раненого, он лежал на полу, зацепил это ведро - сутки сидели во всем этом.
А еще были допросы, когда били, независимо от ответов. Узников сажали в земляную яму, которая в дождь наполнялась водой. Алексея расстреливали - поставили на край окопа и дали рядом автоматной очередью. На нем и еще одном парне испытывали бронежилеты. Ему повезло, а на товарище оказался бракованный...
По его словам, из этого лагеря на свободу выходит один из пяти. Он просидел там 23 дня. Все это время его родные не знали, что с ним. Потом вернули в Харьков, был суд.
- Судья спрашивает: к вам применялись меры физического или психологического воздействия? Вы сами пришли в суд? Ну, да: лицо в синяках, футболка в крови, на туфлях шнурков нет - это я всегда так хожу. После суда - в СИЗО. Там рекомендовали, объясняя гематомы, написать, что играл в футбол.
"Думаете, они Украину едут защищать - они мародерствовать едут, - убежден Алексей. - В регулярных войсках ребята молодые, может, у них есть предубежденность против России, но нет садизма. Самые неадекватные - из батальонов нацгвардии".
- Украина сейчас - тоталитарное государство, убивающее своих граждан, - уверен Самойлов. - В основе - украинизированная фашистская идеология, в которой мы сейчас вынуждены жить. Европа их пока поддерживает, но, как говорят в тюрьме, "обраточка придет". Все нацистские режимы имеют очень короткий жизненный цикл.
Кстати, о большом количестве политзаключенных говорит и такой факт: осенью местные блатные, сидящие в СИЗО и тюрьмах, забеспокоились - что делать с политическими? Что за новая масть? Известно, есть козел, мужик, вор, бродяга и обиженный. А тут появилось что-то новое - сепы, не вписываются в уголовно-тюремную структуру. Собрался сходняк, на котором решали, куда их отнести. В Харьковском централе постановили: пусть все остаются тем, кем были, забьются на нары и сидят тихо, а политических не трогать.