По площади полуостров огромен - почти в полтора раза больше, к примеру, Челябинской области. Численность постоянного населения этих территорий даже сравнивать неловко - 16,5 тысячи человек против 3,5 миллиона. Представьте, в бескрайнем тундровом пространстве всем места уже не хватает. Понять сей парадокс можно после знакомства со следующими цифрами и фактами.
Ямал - единственная в РФ обширная территория, где подавляющее большинство местных жителей - представители коренных народов, и треть из них (это много по нынешним меркам) - кочевники-оленеводы. Они успешны как наследники древней арктической культуры, как профессионалы, в определенном ракурсе как предприниматели: стадо выпасаемых тут животных самое большое в мире, в постсоветскую эпоху поголовье выросло вдвое, тогда как в других регионах в основном наблюдался упадок. В Ямальском районе доля частного животноводства увеличилась с 1980 года с 37 до 82 процентов.
Если рассматривать полуостров исключительно как гигантское пастбище, то оно постепенно скукоживается и уже ни при каких условиях не в состоянии прокормить сотни тысяч оленей: ягель выедается, вытаптывается, а восстанавливается он годами. Таков суровый вердикт ученых, дотошно изучавших состояние здешней экосистемы.
А ведь Ямал еще и потрясающая по объему запасов кладовая углеводородов. Скажем, суммарные запасы газа трех месторождений Бованенковской группы сопоставимы с добычей газа во всей РФ за 15 лет. Освоение Бованенково вывело из сельскохозяйственного оборота 246 квадратных километров земель - транзитных, не самых ценных для оленеводов, преодолевающих за сезон до полутора тысяч километров. Больше проблем пастухам доставляет одноколейка, проложенная до газовых промыслов по срединной, возвышенной линии заболоченного полуострова. Она совпала - рационально-естественным образом - с вековым путем перегона оленей с материка к морскому побережью. Исследователи наблюдали продвижение пассажирского состава сквозь стада со скоростью пешехода. Преодоление специальных переходов через "промышленные джунгли" Бованенково, собирающие множество зрителей, для кочевников - экстремальное публичное испытание на сноровку, отмечают уральские ученые.
Не менее 23 тысяч животных выпасается летом на западном побережье Ямала в зоне Крузенштернского месторождения, которое еще предстоит разрабатывать. Минимум три четверти его площади пригодны для выпаса. Эти места ненцы-пастухи называют оленеводческим раем, курортом Карского моря. Здесь сытно оленям, вольготно людям, позволяющим себе чуть расслабиться после утомительных переходов. Если газовики при обустройстве месторождения займут значительные площади, о "курорте" и пастбище можно будет навсегда забыть, с грустью констатируют оленеводы.
На Крузенштернском мирно соседствуют кочевья бригад коллективных хозяйств и частников. На последних приходится добрая половина приморских выпасов. Однако свободных угодий, напомню, нет. Поэтому во время перегонов "свои" и "чужие" олени периодически смешиваются. Замысловатые по конфигурации маршруты напоминают шахматную игру. При разрешении конфликтов, споров, недоразумений кочевники руководствуются неписаными правилами "полевого" управления, социальной, трудовой и хозяйственной этики. Неформальная конституция тундры действенна, авторитетна. Авторы этноэкспертизы склоняются к выводу о беспочвенности призывов иных администраторов сформировать некий "идеальный набор правильных правил".
И все-таки иные вековые традиции придется менять. В собственности частников, напомню, 82 процента оленей, а их доля в совокупной реализации мяса не достигает и трети. "Частники в большей степени нацелены на приумножение стада, чем на извлечение прибыли", - объясняют феномен уральские ученые. Стадо - вроде банковского счета: чем он больше, тем спокойней на душе.
Неизбежность серьезного сокращения поголовья большинство оленеводов понимает, но, по словам главы общественной организации "Ямал" Юрия Худи, морально к этому не готово. Наступает драматический перелом сознания. Пару десятков лет власти ЯНАО с гордостью позиционировали регион как центр мирового оленеводства. В бригадах кочевников много молодежи, гордящейся собой и своей профессией, отлично владеющей родным языком. А без него "исчезнет все - и ненца нет, и культуры нет", "будут олени - будут ненцы", подчеркивают тундровики.
И в самом деле, опыт показывает: у представителей коренных народов переход к оседлости, к бытовому комфорту нередко вызывает депрессию, расстройство здоровья, влечение к спиртному, оборачивается бесцельным существованием с деградацией личности. Эксперты выяснили, что немалая часть кочевников с опаской воспринимает льготы, разного рода компенсационные выплаты: "они развращают, превращают самостоятельного человека в паразита". С другой стороны, многие промышленники недоумевают: "Так что же им надо?!"
- Те, кто относится к коренным северянам с позиции покровителей, опекунов, совершают глубочайшую ошибку. Ямальских кочевников следует воспринимать как равноправных партнеров. У них бесценный опыт "вхождения" в Арктику, они добились высокой экономической эффективности при минимальных энергозатратах и бережном отношении к природным ресурсам. От диалога, взаимодействия нужно идти к совместным проектам, - говорит руководитель экспертного этнологического проекта "Ненецкие кочевья и газовые месторождения" доктор исторических наук Андрей Головнев.
Очевидно, вы правы. Однако радикальные шаги неизбежны. Ваш коллега, директор Института экологии растений и животных УрО РАН Владимир Богданов, предложил правительству ЯНАО выкупить треть поголовья и создать в интересах детей оленеводов фонд будущих поколений.
Андрей Головнев: Упомянутый вами институт - заказчик исследования, мы с ним давно и тесно сотрудничаем. Это пример плодотворного содружества ученых.
Какой способ оптимизации поголовья будет менее болезненным для хозяев тундры? Вопрос дискуссионный. К разрастанию стад ведет чрезвычайно высокий уровень межличностной конкуренции. Мы предлагаем создать АО с развитой сетью факторий - предприятий для высокотехнологичной переработки, с разветвленной сетью оптовых и розничных продаж, с собственным транспортным парком - воздушным, наземным, водным. Члены общества, договорившись на принципах доверия и компромисса о режиме пользования угодьями, нацеливаются не на наращивание численности животных, а на максимальное производство разнообразных продуктов из оленины, их реализацию, на извлечение прибыли.
Есть ли резон в огосударствлении значительной части стада? В СССР два северных региона - Ямал и Чукотка - были лидерами в сфере оленеводства. При смене экономической модели Чукотка, где частная инициатива оказалась вытравленной, практически потеряла отрасль. А на Ямале, где даже при советской власти довольно лояльно относились к частникам, пошел противоположный процесс. Вывод напрашивается. Доминирования совхозов, убежден, допускать нельзя.
Однако, Андрей Владимирович, существующее законодательство написано, по сути, для коллективных, общинных хозяйств. Частные хотя и преобладают, формально они вне границ права, в первую очередь земельного. Депутаты Ямала уже который год мечтают принять окружной закон об оленеводстве, да не получается из-за нестыковки с федеральными нормами.
Андрей Головнев: Иначе говоря, кочевья не вписываются в систему всеобщего "оседлого" законодательства. Создать для них отдельный закон - задача сверхинтересная, но крайне сложная. По одной и той же земле идут общинное стадо, частное, муниципальное - тундру не разделишь на изолированные участки. На эту землю могут претендовать не только оленеводы, но и недропользователи, другие юридические лица. Думаю, новый закон должен опираться на практику - естественно сложившееся кочевое право оленеводов - и избегать излишней детализации.
Сокращение стада подразумевает вброс на рынок большого объема оленины. Боюсь, возникнет проблема сбыта.
Андрей Головнев: Ямал, вероятно, единственный в России регион, где наблюдается перепроизводство высококачественного продукта. Сегодня, когда ежедневно раздаются призывы к импортозамещению, к резкому наращиванию мощностей агропромышленного комплекса, проблемы сбыта экологически чистого, диетического продукта класса "премиум" в принципе быть не должно. Маркетинг, конечно, пока далеко не идеальный. Однажды в Екатеринбурге в честь какого-то торжества хотел угостить гостей деликатесами из оленины. Мои друзья сбились с ног, искомый товар не нашли. И это в самом большом городе Уральского округа! Логистика переработки порой оторопь вызывает. Помню, в фирменном магазине в Яр-Сале, районном центре полуострова, в числе прочих вкусностей рассматривал тушенку из Кургана. Мясо до Зауралья пару тысяч километров везут, возвращают закатанным в банки. Неужели это экономически рационально?
Подготовленный вами и вашими коллегами публичный отчет по этноэкспертизе воспринимается как научно-популярный очерк. Судя по всему, этот труд предназначен для достаточно широкой аудитории?
Андрей Головнев: Верно. Для всех, кто неравнодушен к судьбе Арктики. Мы хотим, чтобы с нашей работой познакомились руководители, специалисты нефтегазовых компаний. Постоянный поиск разумного компромисса, диалог способны предотвратить критические ошибки при освоении Заполярья.