Фестиваль "Дубль дв@" покажет фильм Андрея Эшпая "Элизиум"
О фильме и почти детективной истории, которая легла в основу сюжета, рассказывает автор сценария драматург Эльга Лындина: Николай Гумилев был один из любимых поэтов моей мамы. В книжном шкафу, во втором, скрытом ряду стояли рядом дореволюционные издания - Гумилев, томик рассказов Бунина, "На ножах" - два тома из собрания сочинений Лескова. "Бесы" Достоевского…
Мне было четыре года, когда мне, выздоравливавшей после скарлатины, мама читала наизусть "Капитанов" Гумилева. Я мало что поняла, но запомнила дивной красоты чеканные рифмы, которые хотелось пропеть. Через год, овладев алфавитом, тайком вытащила из шкафа темно-красную, почти пурпурную книгу и отыскала "Капитанов". С того времени Гумилев вошел в мой мир. Навсегда.
О его романе с поэтессой Елизаветой Дмитриевой я знала еще до замечательно подробной и исполненной сострадания к Лизе Дмитриевой публикации Владимира Глоцера в "Новом мире". История Черубины де Габриак заново увела меня в начало ХХ века, в зыбкую атмосферу предреволюционных лет. В любимый и горький до сладости Серебряный век, когда Максимилиан Волошин помог скромной учительнице женской гимназии наконец напечатать свои странные стихи, написанные под влиянием старофранцузской поэзии средних веков. Ее любовная лирика была как выдох боли, как приглушенный стон без надежды, как прощание с любимым еще до встречи с ним…
Маленькую женщину в пальто с потертым меховым воротником (что делать - хотя и столбовая дворянка, но семья была вконец обнищавшей), слегка прихрамывавшую, в редакциях литературных журналов всерьез принимать отказывались. Волшебник Волошин нашел выход. Его подсказал выброшенный на берег изогнутый корень какого-то растения, напоминавший графически начертанную, чуть шаржированную фигурку черта. "Черта" окрестили Габриаком. Добавили ангельское имя - Черубина. Благородная частичка "де" соединила несоединимое. Так родилась таинственная поэтесса Черубина де Габриак, графиня, полурусская, полуфранцуженка, не желавшая предъявить свое лицо. Ее стихи потрясли издателя модного литературного журнала Маковского, он немедленно опубликовал их, и Петербург пал к ногам загадочной поэтессы. В том числе и художник Константин Сомов, мечтавший написать ее портрет.
Три с небольшим месяца Петербург сходил с ума. В том числе и Николай Гумилев. Он и предположить не мог, что за этим стоит Лиза Дмитриева - та, кому он три раза делал предложения и получал отказы. Надо заметить, что почти параллельно Николай Степанович делал предложения (именно во множественном числе - всего девять раз) Анне Ахматовой. Лиза любила другого, скорее всего - Максимилиана Волошина. Всю свою жизнь. Последние письма Дмитриева написала ему из Ташкента в 1927 году, из ссылки, где она умерла от рака сорока с небольшим лет от роду.
А тогда Лиза, выдержав три с половиной месяца "игры в Черубину", выдала свою тайну приятелю Гумилева, переводчику, тот поведал чужую тайну друзьям. В мастерской Головина, живописца и изумительного театрального художника, Гумилев при всех оскорбил Дмитриеву. За ее честь вступился Волошин, вызвал Гумилева на дуэль, одним из секундантов был Алексей Толстой… Свет, собратья-поэты, богема с нетерпением ждали исхода. Дуэль завершилась до неприличия комично, все остались живы, Николай Гумилев отсидел три дня на гауптвахте. Но… с Лизой было покончено. Она перестали писать стихи.
Лишь через много лет вновь родились начертанные ее рукой строфы. Она влюбилась в переводчика восточной поэзии, он ответил ей. Но на некоторое время уехал на Восток, оттуда посылал ей прекрасные письма. Дмитриева создавала подражания хокку - блистательные. Любимый не вернулся, умер на востоке, заразившись во время путешествия
По сути, в истории Дмитриева осталась как Черубина де Габриак, героиня удивительного литературного анекдота, как тогда называли подобные истории. С Гумилевым она встретилась лишь однажды. Они прошли друг мимо друга, не поздоровавшись. Но, узнав о расстреле поэта, она написала в память о нем стихи, нашла точные слова, чтобы рассказать о человеке, балансировавшем на грани жизни и смерти. О мужчине, презиравшем страх. О герое.
Вот такой сюжет. Он был мне очень близок: тайная жизнь, которая при всей ее как бы нереальности реальнее подлинно житейского существования. По-настоящему раскрывающегося именно в первой, тайной своей жизни. Об этом я вместе с Чингизом Айтматовым писала сценарий "Красное яблоко". История Лизы Дмитриевой давала почву для новой работы. Родился сценарий "Вуаль Анжелины". Ставить его решил мой друг, талантливый, своеобычный режиссер Андрей Эшпай.
О том, как все трансформировалось в его экранном решении расскажет он сам.
Андрей Эшпай: Очень трудно снимать картины о поэтах. Не удалось даже прекрасному актеру Сергею Никоненко в картине об Есенине "Пой песню, поэт", снятой гениальным оператором Сергеем Урусевским, потому что чтение стихов с экрана - не задача кинематографа, это скорее для телевизионной программы. Но как снять момент создания, рождения стихотворного произведения?
В "Элизиуме" мне казалось важным найти адекватный поэтический язык кинематографа. Поэтому картина снята длинными кадрами по десять-двенадцать минут. Оператор - выдающийся: Сергей Юриздицкий. Только он мог освоить такой способ съемки в манере изысканной кинематографической рифмы. Кинематографическая рифма - не прямая, она требует глубокого погружения в изображение, требует найти правильное соотношение теней. Найти ритм как бы в отсутствии ритма: в данной ситуации ритм другой.
Поиски такого киноязыка продолжались и в общении с молодым художником Марфой Ломакиной. В самом начале работы мы говорили, что будет сложно организовать экранное пространство в этой истории спорных отношений участников литературного анекдота - в истории Черубины де Габриак. Эта предельная грань их существования связана не только с экспериментом над собственной жизнью, чувствами, их заигрыванием со смертью, всеми их переменчивыми душевными состояниями. Она спрятана глубоко в их душе. Поэтому мы уходили от внешних моментов. Надо было найти метафизическое пространство. Наверное, это разбило драматургическое напряжение, но для меня это было принципиально важно: иначе я не мог бы уловить все моменты, связанные с рождением стихов. Со странной жизнью блистательных поэтов.
Годы, в которые жили наши герои, были чрезвычайно напряженными, даже опасными. И герои все время попадают в какую-то удивительную ситуацию жизни то ли реальной, то ли нереальной, жизни-шутки, когда рядом ходит смерть. Они не боятся прийти даже к сыпнотифозным больным, быть рядом с ними, - хотя это может обернуться для них гибелью. Мне кажется, все это сейчас способно вызвать гораздо более живой отклик, нежели тогда, когда фильм получил свой первый приз.
Его первый просмотр состоялся в узком кругу кинематографистов, критиков, журналистов на международном фестивале "Киношок", где он и взял приз за операторскую работу. Больше картину никто не видел, и ее участие в фестивале "Дубль дв@" - первая встреча со зрителем.
Мне кажется, такая судьба характерна почти для всех моих фильмов: они начинают восприниматься позднее момента своего рождения. Возможно, причина в моем способе мышления. Живой интерес к "Элизиуму" появился через пять лет после его завершения. И мы надеемся, что фестиваль даст возможность нашей картине встретиться с массовой аудиторией. И что в этой аудитории мы отыщем единомышленников, способных вместе с нами войти в судьбы русских поэтов, их особый мир. Отыщем тех, кто полюбит героев русского "Элизиума".
Андрей Эшпай - сын знаменитого композитора Андрея Эшпая. Окончил ВГИК (мастерская Льва Кулиджанова и Татьяны Лиозновой).
Дебют в кинорежиссуре - короткометражный фильм "Когда играли Баха" (1983). Первая полнометражная картина - "Шут" (1988). Фильм "Униженные и оскорбленные" (1990) с участием Настасьи Кински и Никиты Михалкова был участником Венецианского фестиваля.
Первым в России использовал для съемок фильма цифровую камеру ("Цветущий холм среди пустого поля", 2000).
Телесериал "Дети Арбата" (2004) удостоен Гран-при в Ялте. Фильм "Многоточие" получил призы в Локарно, Выборге, Москве, удостоен премий "Ника", "Золотой орел", "Белый слон". Среди других фильмов - "Событие", "Иван Грозный" (телесериал, 2009), "Куприн. Впотьмах".
Фильм "Элизиум" получил премию фестиваля "Киношок" за лучшую операторскую работу (Сергей Юриздицкий).