Юрий Дроздов: В нелегальную разведку отправлялись и на полвека
Все-таки вдумайтесь. Юрию Ивановичу в сентябре - 90. Мы встречались не раз. По-моему, выдержки из наших бесед дадут представление о талантливом офицере, начинавшем в Великую Отечественную артиллеристом и дошедшим до самых высотразведки.
Генерал-майор "из бывших"
Для начало даю слово главному герою:
- Мой отец - белорус, мать - русская, и жили мы в Минске. И в семье о Белоруссии всегда вспоминали тепло. Наш дом до сих пор стоит на Советской: второй подъезд, первая квартира направо на первом этаже. Я из потомственных военных. Отец из зажиточной крестьянской семьи, окончил школу прапорщиков и стал офицером еще той, царской армии. В Гражданскую перешел к красным и был одним из командиров артиллерии в дивизии Чапаева. Знал и Василия Ивановича, и Фурманова.
Я не мечтал о военной карьере. Но по совету отца поступил в артиллеристское училище. Началась война, и курсантом вместе со всем училищем работал на танкоремонтном заводе. Закончив учебу, получил звание младшего лейтенанта. Ждал меня Первый Белорусский фронт. И дошел я до Берлина.
Кто поднял "Вымпел"
Юрий Иванович, вы 12 лет руководили нелегалами. И в то же время вы один из главных создателей "Вымпела" - секретного отряда специального назначения, задачей которого было проведение операций за пределами СССР в особый период. Но ведь ваши коллеги-нелегалы Абель и Молодей утверждали, что разведка заканчивается там, где начинаются стрельба, рукопашный бой и прочие действия, связанные с применением мускульной системы. Нельзя совмещать несовместимое.
- Почему же несовместимое? Иногда приходилось что-то и совмещать. Мы даже придумали термин для обозначения такой деятельности - "разведчик специального назначения". Он объясняет различия между обязанностями обычного разведчика, никогда не привлекающегося к выполнению острых разведзаданий, и разведчика-диверсанта. Вот кто действует в особых условиях, потому и знаний, навыков ему требуется больше. Иначе острых, как мы говорим, задач не решить.
Давайте обратимся к конкретному примеру. В декабре 1979-го ваш "Вымпел" штурмовал в Кабуле дворец Амина.
- Подождите, тогда и названия такого не было. "Вымпел" только формировался. А вот в состав Управления "С" нелегальной разведки действительно входили неструктурные подразделения специального назначения.
Значит, это были люди из внешней разведки?
- Да, я был их руководителем. И в конце 1979-го меня вызвали и сказали, что надо съездить в Афганистан, посмотреть, как они там поживают. Я съездил, посмотрел, приняв участие и в штурме дворца Амина. А 31 декабря, уже после этих событий, на встрече с председателем КГБ Андроповым мы доложили: оценивая афганский опыт, надо подумать о создании специального кадрового подразделения в системе нашей госбезопасности. В 1980-м началась работа, и в августе 1981-го появился, конечно же секретно, но официально отряд "Вымпел".
Откуда такое название?
- Первым командиром стал тогда капитан первого ранга Герой Советского Союза, участник того самого штурма Эвальд Козлов. Он из морских частей КГБ. Потому и дали отряду имя слегка морское - по ассоциации с адмиральским вымпелом на мачте. А официально именовался он скучновато - Отдельный учебный центр КГБ СССР.
И кто же в нем учился?
- Люди 32 национальностей. Некоторые из них еще до того успели пройти обучение даже в спецназах некоторых стран НАТО.
Каким образом это удалось? Не по студенческому же обмену.
- Очень просто. Существует агентурная работа, есть и работа нелегальная. Суть нелегальной деятельности в том, чтобы тебя за рубежом считали своим. А уж если тебя там принимают за своего, то призовут в армию. Можешь служить где угодно и попытаться проникнуть в элитные спецслужбы.
И в "Вымпеле" были люди, которые служили в натовских спецподразделениях?
- А как же. Почему не использовать и чужой опыт.
Но в таких случаях это должны быть молодые, физически крепкие ребята лет 25-30. А как же их внедряли в чужие страны? Ведь тут требуется и легенда, и время на вживание в чужую среду, и язык нужно знать не хуже родного.
- Я и говорил вам: в нелегальной разведке служили представители 32 национальностей. Начинали у нас в молодом возрасте. Были даже 18-летние девушки. Народ всякий, отбирали мы его тщательнейшим образом. Это обычное явление: чем моложе человек, тем он более склонен к смелой и решительной работе.
И всех вы знали лично?
- Всех. И с каждым встречался: здесь, в Москве, и выезжал заграницу, ставил перед ними задачи.
На полвека в разведку
Как удавалось проникать в чужие веси?
- Я знаю немецкий, английский, понимаю испанский. А въезжал по официальной линии и неофициально.
Но ведь могли и прихватить. А вы знаете всех разведчиков-нелегалов. Опасно!
- Приходилось немножко смотреть по сторонам, слышать, думать. Мероприятие действительно серьезнейшее, которое обеспечивается и средствами маскировки, и техническими возможностями. Потом вы все время говорите о въезде. Заверяю вас, что выезд иногда не менее сложен. Каждый раз все и происходит по-разному. Скажем, на одну операцию я поехал как советник посольства.
Это в ФРГ?
- Затем отдал все документы и остался вообще без оных. Только с немецким языком и соответствующей внешностью. Зато в окружении своих помощников. И приступил к нелегальной работе. Такое тоже бывает. Помогала агентура из зарубежных граждан, да и не только. Было сложно. В период существования двух Германий в ФРГ, чтобы бороться против разведчиков Восточного блока, была разработана так называемая система признаков. Любой человек, прибывший на территорию Западной Германии, брался под подозрение автоматически. Все, кто проходил через лагеря переселенцев, становились на учет в полиции. Эта система успешно действует и сегодня. Но хватит обо мне.
Давайте о тех, кто с вами работал.
- Ну, все начиналось не с нас. Были традиции. В 1912 или, боюсь ошибиться, в 1913 году, как мне рассказывали, второе бюро генштаба русской армии забросило далеко в Азию двух юных офицеров: задача - проникнуть в Тибет. Началась Первая мировая война, затем Вторая. Ну, и после восстановились у СССР отношения, допустим, с Бирмой. И как-то представителя нашего посольства вызывают на встречу. Приходит, а ждут его два монаха. Из разговора понимают, что перед ними - разведчик. И докладывают: были введены для проникновения в Тибет. Задачу решили, соответствующее место в буддисткой иерархии заняли. Из-за революции и войн по независящим от нас причинам связи не было, войти в контакт практически не могли. Возможность появилась только сейчас, и мы бы хотели доложить нашему российскому командованию о ходе выполнения задания.
И монахов выслушали?
- Еще бы! Это были уже очень-очень старые люди, а как с ними работали. Дали эти разведчики интереснейшую информацию.
В центре анализировали информацию двух тибетских монахов?
- Естественно. Англичане интересовались чуть ли не всеми, кто поднимался хоть немного наверх в буддисткой иерархии. Двое наших выдержали. И это не просто эпизод. А история о традиционной верности присяге, раз и навсегда избранному долгу.
Или вот еще одна история. Два наших нелегала супруги Т. и Г. попали в одной стране в непонятную ситуацию. Никаких нарушений не допускали, все делали правильно, а опасность - почувствовали. Это означало только одно: произошла независимо от нас какая-то утечка. Г. заметил слежку. Напряжение, боязнь за двоих детей, за беременную жену были столь велики, что у нелегала началось психическое расстройство. Много лет он приносил нам большую пользу. И вот... Тогда его супруга Т., будучи на 9-м месяце, все взяла на себя. Прекратила оперативную работу, уничтожила улики. Ей надо было разыграть соответствующую ситуацию, чтобы уйти через третью страну. И Т. повезла заболевшего мужа лечиться - якобы на юг. А сама сумела перевезти всю семью в другое государство. Супруга положила в клинику, сама быстро в роддом, где родила третьего ребенка. Вскоре нашла силы перебраться в СССР: и больного Г. спасла, и трех детей. И только потом многое прояснилось. Был такой предатель Гордиевский...