Сказать, что книги во время войны согревали и утешали - ничего не сказать. Они были последним прибежищем домашнего уюта, нежности и улыбки. Они помогали взрослым сохранить человеческий облик, а детям - остаться детьми. Часто определяли род занятий на всю послевоенную жизнь. Как пел Владимир Высоцкий, который войну пережил ребенком:
Если, путь прорубая отцовским
мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал,
что почем, -
Значит, нужные книги
ты в детстве читал!..
Из блокадного дневника 13-летнего Мити Афанасьева:
"18 февраля 1942 г. После обеда сидел на диванчике и читал "Мифы Древней Греции". Но читал мало, так как быстро устал.
28 февраля. Нашли в шкафу поваренную книгу Елены Малаховец. Целый день ее перелистывал и читал рецепты. Мама сказала, что книга очень редкая. Я решил переписать ее.
18 марта. Вечером при коптилке читал А.К. Толстого.
24 апреля. Я сидел и переписывал книгу Малаховец, когда вдруг раздался свист, грохот, а затем все стекла балконной двери рухнули мне на спину, а меня отшвырнуло от окна. Мама очень испугалась, что меня ранило, и долго осматривала, вынимала осколки стекла из волос и пальто. Но крови не было. Оказывается, бомба попала в мостовую перед соседним домом.
7 июня. После обеда переписывал Малаховец. Мама сказала, что это разновидность психоза. Но я решил, что все равно эту работу закончу. Я же не для себя ее делаю.
12 июня. Поехал на Невский. Около Дома книги продавали много книг. Я купил большой однотомник Маяковского с обожженными краями. Говорят, что это из партии книг, пострадавших при пожаре на Печатном дворе.
7 июля. Весь день читал "Дэвида Копперфилда", пытался отвлечься от тяжелых мыслей о делах на фронте..."
Дмитрий Владимирович Афанасьев с золотой медалью окончил художественную школу при институте им. Репина и стал театральным художником. Преподавал в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. Умер в 1988 году.
Из читательского блокадного дневника 11-летнего Юрия Маретина, март 1942 года: "Р. Фраерман - "Дальнее плавание". Фраерман очень хорошо знает детскую душу... Его книги кажутся мне чудесными. Когда их читаешь, то сам живешь жизнью героев этих книг. Он очень верно описывает девочек..."
Позднее Юрий Васильевич вспоминал: "Когда мы все поняли, что война началась всерьез, когда книги день за днем заменили мне приятелей, игрушки, беготню, школу - все-все, вот тогда отец и сказал:
- Ну, времени, сынок у тебя теперь много. Вот смотри, что у нас есть. Прочтешь - про весь мир узнаешь... Положи-ка на стол, что нравится, да и читай с Богом.
Это я и сделал. А потом перетащил поближе целую этажерку книг. Когда утратился счет дням, ночам, неделям, когда за окном виднелось только серо-белое ледяное небо, - тогда я был рад, что мои книжки со мною, рядом, что за ними не надо куда-то тащиться, вставать, разгоняя пригретый уют маминого жакета.
В то время в городе было несколько книг, за которые предлагали самое драгоценное - кусочек хлеба. Две из них, может быть, самые заветные, самые любимые - "Ленинградская поэма" Ольги Берггольц и "Пулковский меридиан" Веры Инбер..."
Юрий Васильевич Маретин стал доктором наук, выдающимся библиографом. В Государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина заведовал отделом книг стран Африки и Азии. Маретин был первым собирателем книг блокадного Ленинграда. Именно он документально установил, что во время блокады в умирающем городе вышло в свет около 2 400 названий книг! Сейчас книжная коллекция Юрия Маретина находится в музее "Прорыв блокады Ленинграда".
Из воспоминаний Радия Погодина (в 1941 году ему было 16 лет): "До войны я брал книги в четырех библиотеках. Мне кажется, что именно библиотеки остерегли мое поколение от бандитизма.., именно они спасли нас от дикости тем, что, не веря в Бога, все же благодаря книге сохранили о нем представление и от этого еще сильнее верили в честь, долг и мужество...
В блокаду я остался один. Выучился на автослесаря. Ремонтировал грузовики, разбитые на фронте. Сам сделал печурку из листового железа. Дрова у меня из сарая украли. И я украл - книги. Из соседнего сарая. Связки книг. Хозяева их эвакуировались в Алма-Ату.
Всю домашнюю мебель сжег. Когда тело мое приняло форму скелета, а отечные ноги - форму валенок, я перешел на бумажное топливо. Книги горели плохо. Я старался не думать, что жгу книги, пока мне не попался в руки "Дон Кихот". Это была книга моего старшего брата, который уже погиб где-то в Карпатских горах... Я сидел у печурки и рассматривал картинки Доре. Художник Доре все предвидел. Рыцарь ехал на своем Росинанте через мою комнату - он был ленинградцем с изможденным до смерти лицом и непокоренным сердцем. В его глазах полыхал огонь, может быть, огонь тех книг, которые я уже сжег. "Дон Кихота" я не сжег..."
В 1942 году 17-летний Радий Погодин ушел на фронт. Закончил войну в Берлине командиром отделения разведки танковой дивизии. Награжден многими боевыми орденами. В 1949 году был репрессирован. Освобожден после смерти Сталина. В 1960-е годы Радий Петрович Погодин стал одним из самых известных детских писателей. Скончался в 1993 году.
Из воспоминаний поэта Новеллы Матвеевой. В 1941 году ей было 13 лет.
- Во время войны я слепла - авитаминоз так подействовал. Отец устроил меня в военный госпиталь, где сам работал. Он считал это единственным "злоупотреблением" в своей жизни. Оно меня и спасло. Там мне давали сырую морковь, и глаза настолько открылись, что я прочитала в госпитале "Жизнь на Миссисипи" и "Гекльберри Финна", перечитала "Тома Сойера". Это была большая синяя книга...
Рассказывает Авенир Калинин, ветеран труда, житель блокадного Ленинграда:
- В нашей семье сохранилась книга сказок Андерсена. В ней более ста иллюстраций художника В. Конашевича. Книга была подписана в печать в Ленинграде 25 сентября 1943 года. Нам (мне и старшей сестре Мае) подарил эту книгу отец 23 февраля 1944 года, перед тем как вместе с госпиталем, в котором он работал, перебазировался с фронтом на запад.
В 1946 году в Соляном городке около улицы Пестеля был открыт музей обороны Ленинграда. Мне посчастливилось не раз бывать в нем и с родителями, и с классом. Это был замечательный музей! Его создатели, сами пережившие блокаду, сумели воплотить неповторимую по выразительности экспозицию, рассказывавшую о трагедии и героизме 900 блокадных дней. В этом музее был стенд с книгами, изданными в блокадном городе. Среди них лежали и "Сказки" Андерсена, а я был очень горд, что у меня дома тоже есть точно такая же книга - "как в музее".
Этот музей был варварски разгромлен в 1949 году, когда было сфабриковано "Ленинградское дело". Экспонаты большей частью уничтожены.
* * *
Детских книг, переживших Великую Отечественную войну, почти уже не осталось на свете. Но вот передо мной книжки, которые сохранила моя мама: "Золотой ключик, или Приключения Буратино" на украинском языке, "Грачи и кот", "Коза-дереза", "Сказка о рыбаке и рыбке", "Остров сокровищ", "Телефон", подшивка "Мурзилки" за 1940 год...
Вместе с этими книжками мама пережила в сорок первом долгую дорогу из Одессы - на поезде, под бомбежками. А потом эти книги были с мамой и ее братом в сибирской эвакуации. Каждую страницу они до сих пор помнят наизусть".
Сегодня, когда детская книга выброшена за борт государственного бюджета и из последних сил борется за выживание, очень важно вспомнить отношение власти к детскому книгоизданию во время войны. Если бы вдруг в 1941 году советское правительство сэкономило на книжках для детей, то за это и сегодня никто бы не бросил в него камень. Но книги и детские журналы продолжали выходить и в ту пору, когда враг стоял под Москвой. Они печатались даже в блокадном Ленинграде. И на девяносто девять процентов это была не пропагандистская литература, а классика мировой и отечественной литературы, лучшие произведения современных поэтов и писателей.
В 1943 году разоренная и голодная страна нашла возможность провести первую Всесоюзную неделю детской книги. С тех пор она стала традиционной. Весной 1945 года Всесоюзная неделя детской книги прошла в Киеве, который еще лежал в руинах.
В результате в СССР не просто сохранили грамотность населения, а получили невероятно креативное, как бы сейчас сказали, поколение "физиков и лириков", уже в 1950-60-е годы достигшее выдающихся результатов в науке и культуре. Космонавты, поэты и ученые начинали свой путь к вершинам познания со скромных книжек "Детгиза" и "Детиздата".
Посмотрите этот поразительный, на мой взгляд, список (он составлен на основе фондов Российской государственной детской библиотеки). В нем лишь некоторые из книг, изданных для детей во время войны.
Сохранились ли в вашей семье книги, пережившие Великую Отечественную войну? Если сохранились, то напишите нам о них. Историю каждой такой книги необходимо сберечь для будущих поколений.
За неоценимую помощь в подготовке этой статьи благодарю Тамару Владимировну Сталеву, автора книги "Блокадных детей просветленные лица". Книга вышла в 2010 году тиражом всего в пятьсот экземпляров с посвящением "матерям, сохранившим во время блокады своих детей..."