Наградной лист на генерала Родимцева подписан командармом. Но стиль уж точно не канцелярский. В каждой строке - жестокая поэзия войны. "13-я ордена Ленина гвардейская стрелковая дивизия в обороне г. Сталинграда занимала одно из основных мест. В самый критический период непрерывных боев, когда отборные немецкие полчища, заняв центральную часть города, рвались к берегу р. Волга, стремясь захватить переправу и сжать полукольцо и уничтожить героических защитников Сталинграда, - дивизия сумела остановить озверевшие фашистские войска. Цепляясь за каждый дом, дивизия ведет напряженные уличные бои в центральной части города, отражая непрерывные атаки численно превосходящего противника.
Из сталинградских квартир
Бил "максим",
И Родимцев ощупывал лед.
Александр Межиров, 1946.
В ходе уличных боев дивизия становится мастером действий штурмовых групп и обороны городских строений. Все попытки противника сильными атаками пехоты и танков и сильной бомбежкой с воздуха по боевым порядкам дивизии (доходившей до нескольких сот самолетовылетов ежедневно) сбросить дивизию в р. Волга - успеха не имели. В ходе боев дивизия показала еще большую стойкость и мужество. В течение полумесяца дивизия отражает яростные и фланговые, и фронтальные атаки противника при сильном воздействии с воздуха и прочно удерживает занятые позиции на левом фланге армии. Дивизия прочно обороняет свои позиции до начала общего наступления по уничтожению окруженной Сталинградской группировки противника и действиями штурмовых групп и частных контратак выбивает инициативу у противника, значительно улучшает свои позиции.
Будучи смелым и решительным командиром, Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Родимцев искусно управлял в бою вверенными ему частями, отстояв занимаемую оборонительную позицию. Дивизия с честью выполнила свою боевую задачу. За личное мужество, смелую инициативу и искусное управление, обеспечившее отличное проведение оборонительной операции в период героической борьбы за Сталинград, гвардии генерал-майор тов. Родимцев достоин награждения орденом Кутузова II степени.
Командующий войсками 62-й армии генерал-лейтенант Чуйков.
Член Военного совета армии генерал-лейтенант Гуров.
16 февраля 1943 года".
Такие документы часто подписывали не перьевой ручкой (перо плохо скользило по грубой бумаге, чернила - расплывались), а шестигранными цветными карандашами из набора "Тактика". В штабах фронтового уровня пользовались толстыми цветными карандашами "Деловой" и "Кремль". (Константин Симонов в трилогии "Живые и мертвые" обращает внимание на эту выразительную деталь: командарм Серпилин "писал не ручкой, а, по многолетней военной привычке, карандашом и сильно нажимал на карандаш"). И, зайдя на сайт министерства обороны "Подвиг Народа", мы можем рассмотреть размашистую подпись того или иного военачальника, сделанную красным или синим карандашом, реже - зеленым или черным.
Мне посчастливилось быть знакомым с дважды Героем Советского Союза генерал-полковником Александром Ильичом Родимцевым (1905-1977). На память об этой встрече в домашней библиотеке осталась книга очерков о дважды Героях Советского Союза "Люди бессмертного подвига" с автографом Александра Ильича. Я с восторгом смотрел на его генеральский мундир, украшенный двумя медалями "Золотая Звезда" и 14 советскими орденами. Как завороженный слушал рассказы о боях под Мадридом и Сталинградом. Генералу было о чем рассказать. В Испанию он отправился воевать старшим лейтенантом, воевал под псевдонимом "капитан Павлито", вернулся майором и Героем Советского Союза, Великую Отечественную встретил полковником и командиром воздушно-десантной бригады, а уже в ноябре 1941 года встал во главе дивизии. Той самой, 13-й, снискавшей в Сталинграде бессмертную славу.
Как писал поэт Евгений Долматовский: "К числу невероятных, поразивших мир подвигов 13-й гвардейской нельзя не отнести бой за городской вокзал. Здесь погибли все сражавшиеся и, пока были живы, вокзал не сдали. Я помню надпись на стене: "Здесь насмерть стояли гвардейцы Родимцева". Это писалось не после боев - начертали это бойцы, истекавшие кровью, но продолжавшие биться".
Под наградным листом на Родимцева - приписка: "Справка. Военный совет Центрального фронта - Рокоссовский, Пономаренко, Телегин - поддерживает представление (шифротелеграмма № 2490 от 20.3.43 г."
В армии и на фронте рассматривались все наградные представления на командиров дивизий и делались заключения двумя лицами - командующим и членом Военного совета. Они или давали свое согласие, или понижали, а иной раз даже повышали награду на одну или несколько ступеней. В случае с командиром прославленной 13-й гвардейской дивизии командование фронта представление поддержало. Так генерал Александр Ильич Родимцев получил свою первую полководческую награду - орден Кутузова II степени.
Войну он закончил командиром корпуса и генерал-лейтенантом, дважды Героем Советского Союза, кавалером четырех полководческих орденов - Богдана Хмельницкого I степени, двух орденов Суворова II степени и Кутузова II степени.
"Кутузов" был не просто первым. Он имел номер 1. Так генерал Родимцев навсегда вписал свое имя не только в историю Великой Отечественной, но и в историю фалеристики - исторической дисциплины, занимающейся изучением наград. Генерал был удостоен награды в точном соответствии с орденским статутом ордена Кутузова II степени, которым награждались командиры корпусов, дивизий, бригад и начальники штабов.
Первоначально за подвиги на фронтах Великой Отечественной воинов действующей армии, помимо присвоения высшей степени отличия - звания Героя Советского Союза, награждали тремя орденами - Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды и двумя медалями - "За отвагу" и "За боевые заслуги". В годы войны было учреждено 9 новых боевых орденов, предназначенных для награждения воинов, отличившихся именно в годы Великой Отечественной, - от солдата до маршала. Одним из них стал полководческий орден Кутузова. Им награждались командиры за хорошо разработанный и проведенный план операции - фронтовой, армейской или отдельного соединения, в результате чего противнику нанесено тяжелое поражение. Он был учрежден одновременно с орденом Суворова, но, полагают некоторые исследователи, в отличие от суворовского "наступательного" кутузовский носил "оборонительный" и "штабной" характер.
Не могу с этим согласиться. Меньше всего к образу командира Александра Родимцева подходило слово "штабной". Потому и его наградной лист читаешь как захватывающий военный рассказ.
Вручал ли командир полка отличившемуся красноармейцу медаль "За отвагу", или Михаил Калинин подписывал в Кремле Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении командира дивизии орденом Кутузова, порядок был неизменен. Существовала официальная форма наградного листа: ФИО, звание, должность, год рождения, национальность, партийность, участие в боевых действиях, наличие ранений, контузий и наград, постоянный домашний адрес представляемого к награде и адрес его семьи. Но еще - вот оно! - бланк наградного листа предполагал обязательное заполнение главного раздела: "Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг".
И вот этот раздел писался, как очень точно сказал поэт Борис Слуцкий, "слогом простым и живым":
Если никто не видел тот подвиг его благородный,
Лист из блокнота выдрав, фантазию шпоря свою,
Писарь писал ему подвиг длиною в лист блокнотный.
В действующей армии ощущался стабильный дефицит печатных бланков наградных документов, потому представления к награде на солдат и офицеров нередко писали на обычных листах из школьной тетради или блокнота, в которых под копирку воспроизводились все графы печатного наградного листа. Впрочем, и эти графы не оставались неизменными. В одних наградных листах есть пункт "Служба в белой и других армиях и пребывание в плену", в других - его нет. Этот феномен еще ждет своего объяснения.
Общедоступный электронный банк документов "Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", размещенный на сайте Минобороны РФ, дает наглядную информацию о 12 670 837 награждениях. Там мы можем увидеть, как выглядел тот или иной наградной лист, ощутить фактуру низкосортной и грубой бумаги; можем понять, как - гладко или не очень - совершалось его прохождение по армейским инстанциям, и главное - когда и к какой награде отличившийся воин представлялся и какую в итоге получил. Можем рассмотреть и наградной лист на генерала Родимцева.
А еще неизменной была обязательная процедура "обмывания" награды. Вот как это совершалось по воспоминаниям полковника Александра Лебединцева (он и его товарищ Кошелев за форсирование Днепра были награждены орденами Отечественной войны): "Повар и хозяйка хаты сотворили на обед закуску в виде вареного картофеля, квашеной капусты и сала. Разлили в кружки разведенный спирт, опустили в кружку Кошелева награду и заставили его выпить, после чего он привернул орден к гимнастерке. Таким был негласный фронтовой церемониал посвящения "в рыцари" при получении всех орденских знаков и медалей".
Следовали ему и генерал, и рядовой.
У огня
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
Одержима яростною верой
В то, что он когда-нибудь придет,
Вечные слова "Yo te quiero"*
Пляшущая женщина поет.
В дымной, промерзающей землянке,
Под накатом бревен и земли,
Человек в тулупе и ушанке
Говорит, чтоб снова завели.
У огня, где жарятся консервы,
Греет свои раны он сейчас,
Под Мадридом продырявлен в первый
И под Сталинградом - в пятый раз.
Он глаза устало закрывает,
Он да песня - больше никого...
Он тоскует? Может быть. Кто знает?
Кто спросить посмеет у него?
Проволоку молча прогрызая,
По снегу ползут его полки.
Южная пластинка, замерзая,
Делает последние круги.
Светит догорающая лампа,
Выстрелы да снега синева...
На одной из улочек Дель-Кампо
Если ты сейчас еще жива,
Если бы неведомою силой
Вдруг тебя в землянку залучить,
Где он, тот голубоглазый, милый,
Тот, кого любила ты, спросить?
Ты, подняв опущенные веки,
Не узнала б прежнего, того,
В грузном поседевшем человеке,
В новом, грозном имени его.
Что ж, пора. Поправив автоматы,
Встанут все. Но, подойдя к дверям,
Вдруг он вспомнит и мигнет солдату:
"Ну-ка, заведи вдогонку нам".
Тонкий луч за ним блеснет из двери,
И метель их сразу обовьет.
Но, как прежде, радуясь и веря,
Женщина вослед им запоет.
Потеряв в снегах его из виду,
Пусть она поет еще и ждет:
Генерал упрям, он до Мадрида
Все равно когда-нибудь дойдет.
На дорогах от Бреста к Москве.
Шли солдаты,
От беженцев взгляд отводя.
И на башнях,
Закопанных в пашни "KB",
Высыхали тяжелые капли дождя.
И без кожуха
Из сталинградских квартир
Бил "максим",
И Родимцев ощупывал лед.
И тогда еле слышно сказал командир:
- Коммунисты, вперед!
Коммунисты, вперед!
Константин Симонов
* "Я тебя люблю" (исп.). - Ред.