Дорогой читатель!
Сегодня в нашей газете выходит не совсем обычная полоса - на ней мы и наша Память. Ни одного из тех, кто изображен на этих старых фото, уже нет в живых. Это наши отцы и деды, наши дяди, чья юность пришлась на сороковые - роковые. Нам повезло застать их живыми - конечно тех, кто вернулся с той страшной войны. А наши дети и внуки знают о них и их однополчанах только по книгами и воспоминаниям. В последнее время стала модной фраза: "Спасибо деду за Победу!" Молодые люди употребляют ее, зачастую даже не представляя, как выглядел их прадед. Мы хотим, чтобы наши дети знали, кто и какой ценой защитил их право на жизнь. А еще мы понимаем, что наши деды через нас хотели передать своим внукам самое главное - гены Победы.
...Если верить статистике, с той войны не вернулся каждый третий белорус и каждый восьмой россиянин. Скорбим и помним. Память - она ведь дарована только людям.
"Дедуля казался мне богатырем"
Ольга Герасименко, шеф-редактор, Москва
Для моего дедушки Герасименко Александра Емельяновича война началась в 1939 году, когда его, студента-второкурсника Ростовского института железнодорожного транспорта, призвали в армию, а реально - на войну. Дед прошел финскую, а затем и Великую Отечественную. Дважды был тяжело ранен. Участвовал в боях за освобождение Новороссийска и Таманского полуострова (легендарная "Малая Земля"). Рядовой Победы - это про него. Награжден орденом Отечественной войны и многими медалями. После войны дедушка женился на своей однокласснице - первой красавице школы Анечке Мирошниченко (моя бабушка). Они вырастили трех замечательных детей (один из них - мой отец) и шестерых внуков... Дедушка не любил говорить о войне - плакал. И, придя с фронта домой - в свой маленький курортный Железноводск Ставропольского края, выбрал самую мирную профессию - повара. Окончил кулинарный техникум и прошел все ступени профессии - от рядового до шеф-повара крупного санатория. ...Деда не стало в 1998 году. Последние годы он тяжело болел - сказались раны и контузия. И вот сейчас, готовя эту заметку, я понимаю, как мало знаю о нем. Вчера папа рассказал мне по телефону, что дедуля был непревзойденный кулинар - больше всего на свете любил делать торты. А еще, что дедушка был невысокого роста - всего 172 см. А я всю жизнь была уверена, что он ростом под два метра. Таким запомнился с детства. Впрочем, он и все его поколение - разве ж они не богатыри?
"На честном слове
и на одном крыле"
Владимир Бибиков, обозреватель, Минск
Этот портрет отцу был особенно дорог. Начало 1942 года. Только что немцу под родной его Москвой, которую он теперь защищал, крепко дали по зубам. А в октябре 41-го Михаил Калинин в Кремле вручил ему первую боевую награду - орден Красного Знамени.
Войну отец, Яков Иванович Бибиков, встретил, несмотря на молодость, уже опытным пилотом во главе Минского авиаотряда ГВФ. Этот авиаотряд стал костяком гвардейского 62-го отдельного полка ГВФ, где отец служил командиром эскадрильи, начальником штаба полка. После освобождения Минска он восстанавливал воздушное сообщение в Беларуси. Налетал в общей сложности 6500 часов. Затем служил в МВД БССР. Подполковник, кавалер четырех боевых орденов и двух десятков медалей. Вместе с ними он хранил рубиновую звездочку с фронтовой фуражки. О войне отец рассказывал как летчик и командир. Громких фраз не любил, предпочитая забавные - насколько это возможно на войне эпизоды. Как историк (выйдя в запас, отец с отличием окончил Белорусский госуниверситет), он понимал, что война - главное событие его жизни. Выступал в воинских частях и школах, пытался собрать воспоминания однополчан. И искренне радовался белоствольным березкам, путешествовал по любимой Волге, до слез смеялся под оптимистичные довоенные киноленты. Он осознавал, что ему выпал уникальный шанс - остаться живым. И он был победителем - защитившим Родину.
"Он погиб в апреле 45-го"
Юлия Васильева, обозреватель, Москва
Моим родным дядям по отцу - Леониду и Борису Камзоловым на начало войны было 17 и 16 лет соответственно. Когда фашисты пришли в их родной город Елец, старший из братьев Леонид из своих одноклассников создал боевую группу. В нее вошли 14 подростков, которых так и называли потом - "камзоловцы". Подростки, рискуя быть повешенными, собирали разведданные о расположении немецких частей и техники. Когда за Елец (это был важнейший железнодорожный узел) шли тяжелые бои - в декабре 1941 года, - "камзоловцы" взяли в руки оружие. По всему городу немцы на крышах домов установили пулеметные расчеты, чтобы в упор расстреливать нашу пехоту. Леня с товарищами уничтожили один из таких пулеметных расчетов. После освобождения Ельца мой дядя служил в разведке. Как и многие его одноклассники, с войны не вернулся: погиб в 1942 году...
Чуть меньше месяца не дожил до Победы и Борис Камзолов. Только в прошлом году удалось узнать, что он дошел до Восточной Пруссии и героически погиб 13 апреля 1945 года. Моя бабушка Наташа до конца своей жизни верила, что ее сыночек Боренька жив. Все эти годы из-за ошибки в написании фамилии он считался без вести пропавшим.
Сегодня фамилию Камзоловы (это моя девичья) знают практически все жители Ельца - в городе есть улица, названная в честь моих погибших дядей.
"Иван Тимофеевич умел радоваться жизни..."
Виктор Расторгуев, заместитель шеф-редактора, Москва
Дедушка моей жены Галины, Иван Тимофеевич Кромский, родился в Оренбуржье, в селе Покровка Абдулинского района. Отсюда в 41-м его и призвали на фронт. Вначале это был Ленинградский, потом 2-й Белорусский. Награжден медалью "За оборону Ленинграда", орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени.
В самом конце войны дедушку тяжело ранило, он потерял глаз. Но радовался, что вернулся живой, руки-ноги целы, что еще нужно крестьянину? С женой Татьяной Никифоровной подняли троих детей и всегда держали большое хозяйство: тут и две коровы с телятами, лошадь, поросята, куры, утки, гуси, индюки... И дедушкина гордость - пасека. В лучшие годы накачивали до полутонны чудесного меда. Продавали, раздавали в качестве гостинцев. Очень любил Иван Тимофеевич угощать своим медом "лагерных" ребятишек. Они приходили к нему толпами из соседнего леса, где располагались сразу три пионерских лагеря. И он там был всегда желанный гость и рассказчик.
Похоронен дедушка в родной Покровке.
"Свой первый орден отец получил в 18 лет"
Александр Бушев, обозреватель, Москва
Моего семнадцатилетнего отца, Бушева Федора Ивановича, призвали на войну 26 декабря 1943 года из Ашхабада. Уходя на фронт, он мечтал стать летчиком-истребителем, а стал автоматчиком разведроты 17-й гвардейской Петроковской бригады 1-го Украинского фронта. Его бригада освобождала от фашистов украинский Львов, польский Петроков, форсировала Вислу и Одер, вела бои в Силезии за города Ратибор и Бискау... Потом был Берлин. Отец рассказывал, что лично захватил и притащил на своих плечах свыше двух десятков офицеров-"языков", которые, как написано в его наградных листах, дали командованию "очень ценные сведения". В апреле 1944-го моего 18-летнего отца представили уже ко второму ордену Красной Звезды. Но получить он его не смог, поскольку в это время залечивал сквозное пулевое ранение в одном из прифронтовых госпиталей. Лишь спустя 30 лет эту Звезду ему вручили - в районном военкомате Ашхабада. Он радовался как ребенок, но почему-то продолжал больше гордиться своей первой боевой наградой - солдатской медалью "За отвагу!". ...Военные раны не позволили отцу дожить до сегодняшнего дня. Я уже "старше" его, но только сейчас начинаю понимать, как нужна мне и моим детям память о той войне.
"Деда мне очень не хватает"
Дмитрий Комашко, специальный корреспондент, Минск
Моего дедушку, Барановского Владимира Антоновича, призвали в 17 лет, направили телефонистом в 265-й стрелковый полк. С ним дошел до Калининграда. Но там в марте 1945-го, совсем незадолго до победы, когда он тянул линию, его догнал осколок немецкого снаряда, надолго отправив на больничную койку. Линию тогда, кстати, дед дотянул и получил медаль "За отвагу". Но ее, как и все остальные свои награды, в том числе врученные уже в мирное время орден Отечественной войны и медаль Жукова, надевал нечасто. Да и рассказывал о них неохотно. В редкие моменты воспоминаний дед говорил в основном о простых правилах солдатской жизни, которые помогали выжить. После войны дед вернулся в родную деревню Углы, где работал лесником. Пригодились знания, полученные в полоцком лесотехникуме еще до призыва на фронт. Перебравшись в Борисов, своими руками построил дом и до самой пенсии держал внушительное даже по меркам нынешних фермеров хозяйство. При этом обладал уникальной способностью сглаживать любые конфликты. Наверное, потому что лучше всех понимал, в чем истинные ценности. Последние годы жизни дедушка тяжело болел, но никогда не жаловаться и очень дорожил минутами общения с нами, его детьми и внуками. Деда нет с нами уже несколько лет. Как же мне его не хватает!
"Глядя кино о войне, дедушка плакал"
Александр Митюков, собственный корреспондент, Брест
Мой дед Михаил Степанович Митюков на фронт ушел добровольцем. Воевал на Брянском и 1-м Украинском фронтах. Освобождал Львов, форсировал Одер, брал Берлин. Награжден орденами Красной Звезды и Славы III степени, множеством медалей. Был ранен, горел в танке. После войны дед жил в Крыму. Работал в санатории водителем, слесарем. Никогда ни на что не жаловался и не пользовался положенными ему льготами. Так получилось, что живым я его не увидел. Знаю, дед не любил разговоров о войне, которая снилась ему по ночам. Но однажды рассказал, как бойцы их роты, зайдя в украинскую деревню, оставленную фашистами, увидели жуткую картину: детей с распростертыми руками, которых каратели прибили гвоздями к ставням... И надпись "украинские дети встречают русских солдат". А на ночь они остановились в хате пожилой женщины, которая хоть и впустила их, но плотно закрыла ставни и двери на засов. На вопрос "зачем", ответила: ночью придут бандеровцы и всех вырежут... Глядя кино о войне, дедушка плакал. А по праздникам его приглашали в школу как почетного гостя. Дома собирались его друзья и пели песни военных лет. Под подушкой у деда всегда хранились конфеты для внуков. Он очень любил детей.
"Еду на фронт бить фашистов"
Аэлита Сюльжина, обозреватель, Минск
Мой дядя, мамин старший брат, Алексей Романович Лавриков, накануне войны поступил в школу ФЗУ. Однако стать заводским рабочим парню, которому в декабре 1940-го исполнилось 16 лет, было не суждено. Однажды ночью, когда немецкие войска прорывались к Сталинграду, Алексей постучался домой (семья тогда жила в Саратовской области, в деревне Романовка). Грязный, оборванный, он на перекладных и пешком бежал домой, чтобы сообщить: "Мама, я еду на фронт бить фашистов!"
Дальше - Ульяновское танковое училище. В декабре 1943-го - выпуск. Новоиспеченный младший лейтенант попадает командиром взвода в учебный полк подмосковного Пушкино. Оттуда Алексей Лавриков отправляется в 44-ю гвардейскую танковую бригаду, которая вела тяжелые бои неподалеку от Вислы. В авангарде 1-го Белорусского фронта танкисты с боями взяли 9 городов, более 200 сел, форсировали четыре реки. Дядя отличился в бою у польского села Нове-Място. Взвод бронетранспортеров под его командованием стоял на пути немецких войск, ожесточенно прорывавшихся из Варшавы. Немецкая группировка была разгромлена, техника и сотни гитлеровцев сдались в плен. За личное мужество в бою дядя Леша награжден орденом Красной Звезды. А при штурме города на границе Польши с Германией ему повезло меньше - танк загорелся, сам он, раненный и контуженный, сумел выбраться из него. Попал в госпиталь. День Победы встретил в Штеттине. Семья к тому времени перебралась в Беларусь, в город Докшицы, где мой дед служил начальником милиции. Уполномоченным по борьбе с бандитизмом стал после войны дядя Леша. Женился, вырастил двоих детей. Служил в Казахстане. В отставку вышел в Аткарске, подполковником милиции. Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медалью "За победу над Германией". Умер пять лет назад.
"В живых остались только двое..."
Павел Минченко, собственный корреспондент, Могилев
Когда началась война, моему отцу, Минченко Владимиру Павловичу, было 17.
В армию из-за юного возраста не взяли. Записался в ополчение. Страшной была жизнь в оккупации. Однажды папа попал в облаву, его бросили в концлагерь, должны были отправить в Германию. Удалось бежать. Сразу после освобождения Могилева от гитлеровцев папа пошел на фронт. Участвовал в освобождении Кенигсберга, чуть-чуть не дошел до Берлина. Во время одного из сражений был ранен. Но из боя не вышел, за что его наградили орденом Славы III степени.
О том, насколько кровопролитны были битвы, в которых ему пришлось принимать участие, можно судить по такому факту: из сформированного в Могилеве полка, в который он попал, остались в живых всего лишь двое...
Еще пацаном отец влюбился в самолеты. Мечтал, когда вырастет, стать авиаконструктором. Не сложилось. После войны надо было идти не учиться, а помогать семье. Долгое время работал прибористом на заводе. Считался одним из лучших специалистов в городе. Но 9 Мая надевал пиджак с наградами и с балкона, выходившего на центральную улицу Могилева - Первомайскую, - наблюдал за шествием ветеранов. Последний раз в своем "параде Победы" папа принял участие в 2001-м.
"Мой дед похоронен в братской могиле..."
Владимир Удалов, водитель, Москва
Мой дед, Соколов Василий Федорович, повестку получил уже на второй день войны. 30 июня 1941 года он уехал на Западный фронт.
До Берлина дед не дошел совсем немного - каких-то 300-350 километров, - умер от ран в госпитале неподалеку от польского городка Дембно. Там же в одной из братских могил однополчане его и похоронили. В архиве Министерства обороны России я обнаружил наградной лист деда, в котором есть сведения о трех ранениях, полученных им на войне, а в графе "Конкретное изложение личного боевого подвига" я прочитал: "21 июля 1944 года за населенный пункт Бужек (Польша) красноармеец Соколов Василий Федорович при отражении контратаки уничтожил огнем своей винтовки одиннадцать немцев. Достоин правительственной награды ордена Славы третьей степени". Всего четыре строки, но сколько в них смысла! Здесь же имелись сведения о том, что 30 июня того же 1944 года грудь деда украсила медаль "За боевые заслуги".
Пройдя по дорогам войны, до Великой Победы дед не дожил всего девять месяцев, и это очень обидно.