Супруги Константиновы уже почти 17 лет добиваются наказания убийц сына - 23-летний Борис погиб в ночь на 31 августа 1998 года. "РГ" уже писала об этом - виновные в смерти Бориса были известны правоохранительным органам с первого же дня, но расследование по непонятным причинам растянулось на долгие годы. Это с трудом укладывается в голове, но тем не менее - факт.
По материалам дела, Иван Фомов и Александр Елистратов забили Бориса до смерти и спрятали тело за мусорным контейнером у искитимского кафе. Есть свидетели, которые видели, как Борис пытался убежать, однако Елистратов догнал его и прикончил несколькими ударами в голову. Фамилии Фомова и Елистратова сотрудники правоохранительных органов назвали родителям уже в первые часы после трагедии. Однако на следующий день Фомов из Искитима исчез, а Елистратова почему-то решили не задерживать до тех пор, пока не найдется его соучастник.
Он нашелся только в ноябре 1998-го, сам пришел в прокуратуру и принес справку, обеспечивающую ему алиби - якобы в день убийства он был в командировке. Следователь Сергей Сикорский в этой справке по неизвестным причинам не усомнился: "Я этой справке верю!", и с тех пор все окончательно пошло наперекосяк. Фомов менял адреса в России, через несколько лет выехал в Германию, получил гражданство этой страны и сменил фамилию - теперь он Дингес.
Елистратов же все это время спокойно жил в Искитиме, где уже начали чуть ли не в открытую смеяться над Константиновыми, которые продолжали обивать пороги и писать жалобы. После их жалоб расследование возобновляли, а потом вновь приостанавливали - до 2004 года с формулировкой "до установления личности обвиняемого", а с 2004 года вдруг - "в связи с розыском Фомова". Спустя шесть лет алиби перестало действовать, хотя никаких новых сведений в деле не появилось.
В 2006 году следствие получило официальный ответ о том, что Фомов находится в Германии и уже получил гражданство. Стало быть, найти его в России и привлечь к ответственности уже никак нельзя. Однако доблестные следователи уже после этого объявили его в розыск. Зачем? Ответить на этот вопрос судьи, рассматривавшей дело о волоките, представитель СУ СКР по Новосибирской области Александра Рождественская не смогла.
С 2007 года дело стали приостанавливать с новой формулировкой: "в связи с невозможностью участия Фомова". Лишь однажды Константиновым повезло: новый прокурор района Сергей Чагин (сейчас он не работает в правоохранительной системе) пришел в ужас от их рассказа и отправил-таки дело в Германию. В 2011 году суд в Мюнстере вынес приговор Фомову-Дингесу - всего два года условно, там причинение смертельных травм, да еще в состоянии опьянения, нетяжкое преступление, а на запросы из Германии - дайте новые сведения по делу, нужна информация! - наше следствие не отвечало.
Судья Елена Пилипенко обратила внимание на один из ярких примеров "эффективности" следствия. Приговор Фомову вынесли в июне 2011-го. А запрос из России насчет приговора был направлен в Германию только в декабре 2012-го, спустя полтора года. Торопиться ведь некуда.
Если бы не суд в Мюнстере над Фомовым, второго участника преступления вообще бы не потревожили. В суде Фомов дал показания против Елистратова, и только в июле 2013-го Елистратову предъявили обвинение. За несколько дней до истечения 15-летнего срока давности…
Судебный процесс над Елистратовым продолжается до сих пор, уже два года. А с заявлением о компенсации за волокиту Константиновы обратились уже сейчас. "Над нами издеваются уже почти 17 лет, - сказала в суде Галина Константинова. - Мы уже очень долго терпим всю эту ужасную несправедливость. И не хотели бы, чтобы такое же случилось с кем-то еще".
Кстати, представитель регионального СУ СКР в суде заявила, что все 15 лет следствие работало вполне эффективно. Просто дело очень сложное, и свидетели, как назло, все время меняют показания. Просила отказать Константиновым. Однако суд взыскал в пользу заявителей серьезную компенсацию, которая, если решение вступит в силу, будет выплачена семье из федерального бюджета. "Хорошо, если бы эти деньги выплачивали следователи, которые нас отфутболивали, - говорят Константиновы. - Приняли бы такой закон".