В сентябре прошлого года мы рассказали о поэте Владиславе Занадворове, погибшем в дни Сталинградской битвы. Его архив бережно хранят в отделе фондов Объединенного музея писателей Урала в Екатеринбурге. И не только хранят, но и дают возможность людям прикоснуться к судьбе и творчеству поэта, чья жизнь оборвалась в 28 лет.
В канун Дня Победы музейные сотрудники подготовили виртуальную выставку "Я клялся памятью моей, что я назад приду..." (сайт музея можно найти по ссылке). Почему же виртуальную? - спросите вы, - неужели дань моде? Нет, мода здесь ни при чем. Просто современные технологии - единственная возможность представить документы войны для широкой аудитории без риска их навсегда утратить.
Чудом дошедшие до наших дней письма лейтенанта Занадворова жене Кате, Екатерине Павловне Хайдуковой, - это оплаканные, ветхие, пожелтевшие листочки с гаснущими карандашными и чернильными строчками. Сканирование сохранит их для будущих поколений. Кстати: если в вашей семье хранятся фронтовые письма, то поспешите их сканировать. Дети и внуки несомненно помогут вам.
22 июля 1942 г.
Часто вспоминаю то, что было: чью-нибудь улыбку, невзначай сказанные слова, чей-нибудь голос...
21 августа 1942 г.
Иногда, моя любимая, нужно быть ко всему готовым. Я не верю в это, - но если я не вернусь, - помни, что я тебя любил всеми силами души моей, - как только умел и с каждым месяцем, с каждым годом привязывался все больше и больше к тебе. И сегодня, девочка, я не буду трусом, я могу наделать каких-нибудь глупостей, - но только не по трусости. И еще о нашем сыне. С какой бы радостью я бы сейчас подержал его на руках! Самое главное, мне бы хотелось, чтобы он был радостным, -без той затаенной печали, какая есть у меня, да и у многих... Катюшка моя, знаешь, как бы хорошо сейчас видеть тебя, даже просто - смотреть - ничего не говорить.
2 сентября 1942 г.
Родная моя Катюшка! Вот ты говоришь - писать нечего, а сама пишешь о Юрашке, о себе и не можешь представить себе, с какой радостью я читаю эти строки. Они даже заставили меня написать стишок, что со мной давно не бывало. Правда, стихотворение неважное, - писано в блиндаже, когда осыпался песок от минометного обстрела. Если хочешь - вот оно:
Когда и в жилах стынет кровь,
Я грелся памятью одной.
Твоя незримая любовь
Всегда была со мной.
В сырой тоске окопных дней,
В палящем огненном аду,
Я клялся памятью моей,
Что я назад приду.
Хотя б на сломанных ногах,
Хоть на карачках - приползу,
Я в окровавленных руках
Свою любовь несу...
Вот видишь, девочка, я остаюсь все таким же чудаком, - даже и здесь меня порой настигает лирика. Не могу я без этого, - вот и все.
15 сентября 1942 г.
Хорошая моя!
Сегодня - 15 сентября, - Юрашке 2 года, а мне 28. Крепко, крепко потормоши за меня сынку, подурачься с ним, расцелуй его - до слез... Знаешь, я часто ловлю себя на мысли: очень хорошо, что где-то далеко отсюда, за сотни дней и верст от нашей фронтовой жизни, у меня осталась ты, - моя девочка, - наш сынка... Подумаешь, и как-то делается не так одиноко. Это великая вещь, когда знаешь, что есть куда, есть к чему возвращаться. И я должен вернуться несмотря ни на что, несмотря на то, что мало кто отсюда вернется живым.
10 октября 1942 г.
Родная моя девчурка! Стоят ясные, морозные дни, без снега; ветер свободно гуляет по степи, пронизывает насквозь. Несколько дней назад, когда мы шли сюда, получилось совсем паршиво, - сперва шел дождь - люди промокли, а после, ночью, - ударил ветер с крупой, плащ-палатки и шинели, - обледенели, встали колом...
27 октября 1942 г.
Родная моя, любимая моя девочка! Сейчас сижу в горнице казачьего дома, - за окном степи, сухой ковыль, заросли репейника, а за низким пологим холмом, между крыльев мельницы, - садится солнце, - почти летнее, теплое солнце. Через полчаса оно совсем зайдет, и тогда мы отправимся дальше - в путь. Сидим курим, разговариваем о чем попало, - и смеемся. Это у нас вообще вошло в привычку, - смеяться в любом случае, - так проще и лучше. Если ко всему относиться серьезно, будет слишком тяжело.
16 ноября 1942 г.
Родная моя девчурка!
Сегодня пришла почта, - но от тебя опять ничего нет, - и вообще - ни от кого. Последнее письмо твое датировано 15.10 - с тех пор - от тебя ни строчки. Не знаю - то ли потерялись письма твои, то ли ты почему-то забываешь писать. Или случилось что-нибудь? Ради Бога, девочка, - пиши чаще.
У меня пока что нет никаких изменений. По-прежнему живем в сарае, вблизи от передовой. Никаких новостей. Сейчас на нашем участке тихо, но это затишье перед бурей. Недавно получил кой чего из зимнего обмундирования: теплые портянки, подшлемник, меховую безрукавку; рукавицы сшил для меня Леденев; мой ординарец. Я все же остаюсь оптимистом - того же и тебе желаю, моя родная. Крепко целую тебя и сынку. Твой Владислав
Письмо к Хайдуковой Е.П. от старшины Шаурова П.В.
Ваш муж Занадворов Владислав Леонидович погиб 27 ноября 1942 года в бою с немецкими захватчиками. Тов. Занадворов убит вражеской пулей в 10 часов вечера 27 ноября 1942 в деревне Русаково Чернышевского района Ростовской области.