Поделиться
Снова на войну, получившую затем в истории название Второй мировой, чемодан отправился уже с отцом Аллы Сергеевны, Сергеем Михайловичем Бабкиным, летчиком. А вот домой вернулся один, без своего хозяина. Сергей Бабкин, командир звена штурмовиков, разбился в Польше, в боях при освобождении Кракова. О его судьбе долгое время ничего не было известно, он значился как пропавший без вести. А чемодан родителям в город Касли Челябинской области привез стрелок Сергея по фамилии Чухнов. В отличие от командира, ему удалось выпрыгнуть из подбитого самолета.
Впрочем, все это выяснилось далеко не сразу. Почти 70 лет потребовалось Самошкиным, чтобы восстановить семейную историю. И отцовский чемодан на "ответственное хранение" к Алле Сергеевне тоже попал далеко не сразу.
О том, что ее мама Раиса Трофимовна Мартыненко - участница войны, Алла Сергеевна, конечно, знала. Но никаких документов, писем, наград не сохранилось - все пропало в водовороте бурного ХХ века.
- Наверное, мы бы и не начинали поиск, если бы не один случай несколько лет назад, - рассказывает Алла Самошкина. - На 9 Мая мы с мамой смотрели парад. По площади шла колонна ветеранов. Мама неожиданно заплакала и сказала: "А ведь я тоже там, среди них должна быть". Еще в советские времена мама делала запросы, пыталась подтвердить свой ветеранский статус, но отовсюду приходили ответы: не числилась, не значилась, не состояла. Глухая стена. А тогда, на параде, какой-то мужчина посоветовал нам написать президенту России. Мы так и сделали.
Письмо Самошкиных из президентской администрации переадресовали в Центральный архив Министерства обороны в Подольске. Раиса Трофимовна не раз обращалась туда и раньше, но никаких сведений о ней в архиве не было. Однако на этот раз - то ли свою роль сыграл гриф администрации первого лица, то ли сотрудник просто попался более добросовестный - ответ пришел содержательный. Нашлись документы, подтверждающие, что в 1942 году Раиса Мартыненко служила в 217-м Гвардейском штурмовом авиаполку, а в 1943 - 1944 - в 155-м. В июле 1944 года уволена из Красной Армии по беременности.
Юная Раечка Мартыненко ушла на фронт добровольцем в 1942 году из Ставропольского края. Вернее, сбежала.
- Ребят наших сразу в армию призвали, а нас, девчонок, отправили рыть окопы в горах, - вспоминает Раиса Трофимовна. - Из всего инструмента у нас - ведро да лопата. Кормили один раз в день. Был март, шел дождь со снегом. А мы - в валенках. В грязи и в воде. Одежда и обувь за ночь просохнуть не успевали. Я думала все время, что мальчишки там, воюют, значит, а мы тут в грязи ковыряемся? Вот и подбила двух подруг идти на фронт.
Подружки Раи, как только добрались до своего родного села, решили остаться дома, с мамами. Но Раису это не остановило. Она сама заколотила свою хату (мама к тому времени жила отдельно, с отчимом) и, ничего не сказав родным, отправилась в военкомат. Оттуда ее направили в учебную часть в селе Курсавка Ставропольского края, где готовили стрелков для штурмовой авиации. После учебки ее распределили в 217-й полк, стоявший в Орджоникидзе. Позже, по-видимому, перевели в 155-й.
- Мама рассказывала, что война войной, а вечера с танцами в полку проводили. На одном из таких вечеров летчик Сергей Бабкин и увидел маму и больше уж от себя не отпускал, - говорит Алла Самошкина.
Однажды Раечка Мартыненко заболела - кашель, температура. Влюбленный летчик раздобыл в деревне козье молоко и малиновое варенье, ухаживал за девушкой как мог. В один из вечеров, уставший после вылета, попросил Раю: "Я тут с тобой полежу трошечки..."
- Так я у родителей и получилась, - улыбается Алла Сергеевна.
Брак зарегистрировали тут же, в полку. Но из армии Раечке, разумеется, пришлось уволиться.
- Сережа провожал меня до поезда. Мечтали, как кончится война, он вернется с фронта, и заживем, - вспоминает Раиса Трофимовна.
Больше они никогда не увидятся. О гибели ее любимого Сережи написали полковые девчонки из Германии. Они же прислали посылку - немецкие детские вещи для новорожденной девочки.
- Из своего детства я помню, что у мамы хранились ее военные награды, письма отца с фронта, - рассказывает Алла Сергеевна. - Особенно запомнилось одно, где отец пишет, чтобы мама назвала меня Алистиной. По паспорту я ведь - Алистина.
Младшего сына Раиса Трофимовна назвала Сережей - в честь своей первой любви. Запрашивая сведения в ЦАМО, Алла Самошкина поинтересовалась судьбой не только своей мамы, но и отца. На Сергея Бабкина также пришла справка, в которой говорится, что гвардии лейтенант Сергей Бабкин, командир звена 155-го гвардейского штурмового авиаполка, 20 января 1945 года не вернулся с боевого задания - "в сопровождении истребителей действовал по железнодорожным эшелонам на станции Тарновиц, по танкам, автомашинам и живой силе противника в районе Севеж - Меженцеце". Награжден тремя боевыми орденами: Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны.
О семейном поиске написала местная газета "Волжская правда". Эта статья попала на глаза жительнице города Касли Челябинской области Антонине Ковалевой. Имя Сергея Бабкина показалось ей знакомым, и она уточнила у своей престарелой матери: "Это случайно не нашего родственника ищут?" Оказалось, что "нашего". Бабушка Антонины - родная сестра погибшего в войну летчика, а сама она - троюродная сестра Аллы Самошкиной.
Через редакцию связались с родственниками в Волжском, начали переписываться, сейчас дружат семьями. Именно вновь обретенная родня из Касли и передала Самошкиным семейные реликвии: чемодан, часы, вышитый матерью Сергея Бабкина рушник. Однако по документам летчик Сергей Бабкин числился не погибшим, а пропавшим без вести.
- От стрелка отца Чухнова мы знали, что самолет разбился на территории Польши, - рассказывает Алла Сергеевна. - Но что стало с пилотом? Взят в плен? Попал в лагерь? Если погиб, тогда где похоронен? А вдруг все-таки выжил?
И снова - множество писем в архивы, в администрации городов и сел.
Прояснить судьбу Сергея Бабкина помогло посольство России в Польше, которое сообщило, что летчик похоронен на мемориальном кладбище в городке Бытом. Алла Сергеевна с дочерью Катей собрались в дорогу - на могилу к отцу.
- Мемориальное кладбище - огромное, сотни могил, - делится впечатлениями Алла Самошкина. - Когда мы там оказались, поняли, что отца не найдем - могильные плиты покрыты мхом, надписи не читаются, а у нас с собой - только букет цветов. Стоим и плачем. Мимо местные ребята проходили, стали выяснять, что случилось. А когда поняли, тут же нарвали травы и этой травой начали оттирать мох с гранита. И чудо случилось - мы нашли могилу отца! Взяли землю с нее.
Эту землю потом Антонина отвезла в Касли, на могилу родителей моего отца, летчика Сергея Бабкина.
Этот снимок в редакцию прислала жительница Волгоградской области Мария Григорьевна Назарова (Мелихова). Он сделан 9 мая 1945 года в Будапеште. На нем Мария Григорьевна (в центре) запечатлена вместе со своими фронтовыми подругами Фаиной Селиверстовой (слева) и Машей Антоновой, воевавшими в составе 12-го гвардейского ФЗАП 3-го Украинского фронта. Посмотрите, как улыбаются эти девушки, как они счастливы. "Бои за Будапешт были очень тяжелые. И когда наступил День Победы, мы не верили, что дожили до него, - пишет Мария Григорьевна. - Нас, русских солдат, венгры встречали как героев-победителей, восхищались нами. Нам, девушкам, говорили, какие мы красивые, рукоплескали, бросали под ноги цветы и угощали горячей едой. Сколько было радости. Мы обнимались, целовались и плакали - о тех, кто не дожил до победы и кого мы потеряли на этих тяжелых фронтовых дорогах".