Сергей Ефимович, вы недавно побывали на Шпицбергене. Когда-то там было сильное советское присутствие. Что сейчас?
Сергей Донской: В настоящее время Россия - единственная страна, кроме самой Норвегии, поддерживающая свое экономическое присутствие на Шпицбергене. Наше первое постоянное поселение возникло в городке Баренцбург в 1920 году.
Сейчас в нем проживает около 500 человек. Еще недавно этот северный русский поселок был в плохом экологическом состоянии: свалка мусора, оставшегося от разных поколений "покорителей Арктики", теплоэлектростанция выбрасывала в воздух много сажи, а источники пресной воды вокруг старых советских поселков содержали биозагрязнения. Однако в последние годы ситуация улучшается: мусор убирается, обветшавшие здания постепенно сносятся, а многие из сохраняющихся построек модернизируются.
Основной наш хозяйственный субъект на Шпицбергене - это государственное предприятие "Арктикуголь". Компания продолжает заниматься добычей угля, хотя объемы не очень большие. Продажа в основном идет в Западную Европу. Но кроме этого, они развивают еще другие направления, в том числе туризм в Баренцбурге.
Возможно, из тамошнего угля еще будут делать новое топливо. Недавно ведь правительство дало поручение, в том числе и вам, проработать вопрос о возможности создания из угля экологически чистого топлива. Я себе с трудом представляю, что это может быть. Это вообще реально или из области фантастики?
Сергей Донской: Скажем так - это проект с достаточно долгой историей. Немцы еще до войны разработали технологию, при которой уголь перерабатывался в жидкое топливо. Речь идет о методе Фишера-Тройша. Кстати, известно, что именно таким топливом заправлялась большая часть немецких танков во время Великой Отечественной войны. Однако при наших низких температурах это топливо, по словам специалистов, нормально работать не могло, и танки зимой не заводились. В СССР этот метод синтеза также развивался, особенно активно в послевоенное время.
Сейчас речь идет тоже именно о жидком топливе?
Сергей Донской: Это специалисты должны сказать. Поручение такое есть. Считаю, что с теми запасами угля, которые есть в нашей стране, это может стать хорошим альтернативным направлением.
Вы как-то коротко сказали, что на Шпицбергене будет создан некий научный центр. Что это будет за центр? Чем он будет заниматься?
Сергей Донской: Для обеспечения работы Российского научного центра в Баренцбурге мы планируем создать постоянно действующую арктическую экспедицию. Подготовлены все необходимые документы, они сейчас находятся в правительстве. Я надеюсь, что в ближайшее время мы их рассмотрим на заседании Правительственной комиссии по обеспечению российского присутствия на архипелаге Шпицберген, которую возглавляет Аркадий Владимирович Дворкович. Еще потребуются дополнительные ресурсы, но не слишком большие, потому что в Баренцбурге уже создана инфраструктура, в том числе научная. Большинство зданий в хорошем состоянии. Сейчас на Шпицбергене работают около 25 научных сотрудников, а в дальнейшем численность арктической экспедиции сможет доходить до 100 человек. Таким образом, все условия для создания очень интересного научного и образовательного центра там уже созданы. Добавлю, что на участие в этих научных исследованиях есть большой спрос и со стороны зарубежных коллег. Их интерес связан с тем, что на сегодняшний момент подобной научной инфраструктуры на Шпицбергене больше нигде нет. То есть мы здесь передовые, и это нужно особо подчеркнуть.
Речь идет о метеорологии?
Сергей Донской: Работа научного центра будет вестись по нескольким основным направлениям. Первое - это общая гидрометеорология, то есть температура, ветер, осадки, снежный покров. Второе - изучение ледовой обстановки в Арктике. То есть фактически наблюдение за движением льда в режиме реального времени, потому что спутниковая система, которая установлена в Баренцбурге, позволяет принимать и тут же дешифровывать полученную информацию. В области геофизики будут проводиться исследования солнечной активности, радиации, озонового слоя. Также в перечень исследований входит изучение вечной мерзлоты и мониторинг состояния загрязнения окружающей среды, в том числе на территории действующих и законсервированных производственных объектов. Кроме того, будет проведена оценка вклада атмосферного переноса из средних широт в уровни загрязнения природной среды архипелага.
В этом году проект может быть запущен?
Сергей Донской: Учитывая высокую степень подготовки документов, которые необходимы для запуска этой экспедиции, наличие инфраструктуры, людей, мы ожидаем, что нам удастся запустить проект либо в этом, либо в следующем году. Сроки напрямую зависят от финансирования.
Помимо Шпицбергена, где еще в Арктике идет научная работа? Что сейчас происходит на Земле Франца-Иосифа? Там когда-то была сильная научная база.
Сергей Донской: На Земле Франца-Иосифа в 1994 году создан федеральный заказник "Русская Арктика", и в нем ведутся работы по сохранению и изучению биоразнообразия, развивается экологический туризм. У нас на многих арктических островах остаются гидрометеостанции, данные которых используются для оценки климатических изменений, которые происходят в Арктике. Кроме того, мы подключаем к научным исследованиям компании, которые ведут свою деятельность на арктических территориях, потому что собирать информацию необходимо по всей Арктике. Здесь нужно максимально задействовать все существующие мощности: станции, платформы, суда, которые также должны быть оснащены специальной аппаратурой. Это должна быть глобальная программа, и задача министерства - выстроить эффективное взаимодействие со всеми структурами, которые работают в арктическом регионе.
Вы упомянули федеральный заказник на Земле Франца-Иосифа. Говорят, что в Арктике в последнее время больше, чем где бы то ни было в стране, было создано особо охраняемых природных территорий. Так ли это? И что там охраняют?
Сергей Донской: Около трети всей площади Арктики - российские земли. Именно на нашей территории сосредоточено 80 процентов арктического биоразнообразия, здесь находятся крупнейшие в северном полушарии птичьи базары, многочисленные лежбища моржей, обитают белый медведь, другие редкие виды млекопитающих и птиц.
Но многие из этих животных сегодня оказались под угрозой исчезновения. Поэтому так важно обеспечить экологическую безопасность российской Арктики. Как известно, одна из самых эффективных форм защиты окружающей среды - создание особо охраняемых природных территорий (ООПТ). На сегодняшний день в русской части Арктики создано 24 федеральных ООПТ, в том числе 10 заповедников, три нацпарка, остальное - это заказники. Общая площадь арктических заповедных мест, находящихся под особым контролем, - 22 млн гектаров. То есть по размерам она вполне сопоставима с территорией какой-нибудь большой европейской страны. Еще в Арктике есть 86 ООПТ регионального значения, площадь которых составляет 29 млн гектаров.
До 2020 года за полярным кругом должно быть создано два новых национальных парка: "Центрально-Чукотский" и "Хибины" в Мурманской области, а также заповедник "Медвежьи острова" в Республике Саха и федеральный заказник на Новосибирских островах.
Арктика должна охраняться системно. На ООПТ хозяйственной деятельности либо совсем не будет, либо на нее будут налагаться очень существенные ограничения. В любом случае для работы в Арктике должны использоваться технологии с минимальным воздействием на окружающую среду. Поверьте, мы очень строго за этим следим, и по-другому не будет. Компании, которые собираются там работать, должны это четко понимать.
А вот экологическая общественность сильно переживает по поводу хозяйственной деятельности в Арктике. Требует приостановки добычи и всех геологических изысканий на шельфе до тех пор, пока не появятся очень надежные технологии, в том числе сбора нефти подо льдом.
Сергей Донской: У всех этих разговоров одна цель - задержать наше развитие в Арктике. Потому что санкции были направлены в первую очередь на арктические проекты.
Если мы гипотетически сегодня остановим все работы на арктическом шельфе, что потеряем? Насколько отстанем в развитии?
Сергей Донской: Начнем с того, что мы уже отстали на 20-30 лет. Системная разведка арктического шельфа начиналась в Советском Союзе в 80-х годах. Последнее крупнейшее газовое месторождение Штокмановское в Арктике было открыто в 1988 году, а нефтяное месторождение Приразломное - в 1989 году. Тогда же строились первые плавучие буровые установки, буровые суда и суда для проведения геологоразведочных работ в арктических условиях. В тот же период в министерстве газовой промышленности было создано отдельное подразделение, отвечающее за геологию в Арктике. То есть в 80-х годах была проведена максимальная концентрация ресурсов, средств, людей, "заточенных" на работу в Заполярье. К сожалению, в последние 20 лет все это оказалось как бы забытым. И только сейчас мы потихоньку начинаем возвращаться в Арктику. В прошлом году "Роснефть" осуществила разведочные работы на структуре "Университетская", в пределах которой было открыто месторождение Победа с запасами нефти более 130 млн т и газа около 400 млрд куб. м.
Начинается строительство платформ, техники, оборудования, проводится обучение специалистов.
Так, на Приразломном месторождении в Печорском море установлена первая платформа, где осуществляется опытно-промышленная добыча нефти, объем которой в 2014 году составил около 300 тыс. т.
Однако арктический шельф не заканчивается на добыче нефти и газа. Это масштабный проект, который задействует огромное количество различных отраслей: судостроение, геологоразведка, там должны развиваться новые нефтегазовые технологии и т.д. Это очень важная для страны задача. Его реализация позволит очень серьезно "встряхнуть" и развить экономику как прилегающих территорий, так и всей страны. Если сейчас мы приостановимся, то снова рискуем отстать в развитии. Это раз. Естественно, пауза приведет к тому, что добыча на шельфе начнется уже не после 30 года, а после 40-го. Когда конкуренция на рынке будет еще более серьезная. Это два. Между тем уже видно, что в мире появляется много различных альтернативных нефтегазовых провинций, которые активно предоставляют свои ресурсы. Чем быстрее углеводородное сырье выходит на рынок, тем оно эффективнее займет свою нишу, быстрее сможет найти своих покупателей. Это такая классика - теория нефтяного бизнеса. Поэтому мы считаем, что ни в коем случае нельзя останавливаться. Можно как-то перегруппироваться, но ни в коем случае не снижать темпы, двигаться только вперед и продолжать работу.
В 2011 году в Арктике началась "большая уборка". Как она сейчас продвигается? Есть ли какие-то проблемы?
Сергей Донской: Самая главная проблема - это то, что минфин резко снизил объемы затрат, которые были запланированы на проведение этих работ. Но пока мы продолжаем проекты по очистке острова архипелага Франца-Иосифа и острова Северный архипелага Новая Земля. При этом в 2016 году финансирования, по-видимому, вообще производиться не будет. Тогда придется изыскивать какие-то новые варианты, возможности кооперации. Например, сейчас мы активно сотрудничаем по этому направлению с министерством обороны, которое приступило к очистке острова Врангеля. У военных есть свободные суда, которые возвращаются порожняком или, наоборот, уходят с островов, забирая какую-то технику и т.д. Эти суда можно было бы безболезненно использовать и для решения наших задач, связанных с уборкой арктических территорий.
Какова судьба российской заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа относительно наших претензий на поднятие Менделеева? Есть ли там движение?
Сергей Донской: Работа по подготовке заявки по континентальному шельфу в Северном Ледовитом океане завершена. Проект заявки прошел межведомственное согласование и представлен на утверждение в правительство. Дальнейшие действия по продвижению российской заявки будут определены на основании решения правительства Российской Федерации.
Насколько я понимаю, никаких дополнительных научных исследований в Арктике больше не понадобится?
Сергей Донской: Мы сейчас подготовили достаточно полную заявку. И на сегодняшний день проведена очень масштабная работа, которая, на взгляд специалистов, позволяет нам обосновать все наши претензии по арктическому шельфу. Но! Если у правительства или экспертов комиссии возникнут вопросы, то мы сможем оперативно подключить суда и технику, чтобы раз и навсегда доказать нашу правоту по этой заявке.
День полярника
Месяц назад вы с коллегами из правительства открыли дрейфующую станцию "Северный полюс-2015". Все ли идет по плану? Как чувствуют себя полярники и льдина?
Сергей Донской: С учеными, работающими на "СП-2015", мы поддерживаем постоянную связь. Средняя температура воздуха там сейчас минус 15-18 градусов по Цельсию, все члены экспедиции здоровы и занимаются проведением запланированных исследований. Кстати, кроме людей, на станции живут еще и две ездовые собаки - Фрам и Шедоу, они тоже себя чувствуют хорошо. С конца апреля "СП-2015" перешла в автономный дрейф, в котором пробудет несколько месяцев, до завершения экспедиции.
Учитывая, что наш разговор проходит накануне Дня полярника, я хотел бы поздравить с профессиональным праздником всех ученых, военных, моряков, летчиков, строителей, нефтяников и метеорологов, прочно связавших свою жизнь с Заполярьем. Суровые условия высоких широт, в которых им приходится жить и работать, зачастую на пределе человеческих возможностей, - это нелегкое испытание. Однако без специалистов-полярников, среди которых есть люди самых разных профессий, без их трудной, но очень важной работы, было бы немыслимо представить современную Арктику и Антарктику. Благодарю всех вас за самоотверженный труд во благо общества и прогресса.