Поделиться
Не преувеличиваю значение "журналюг" с их свистом. Конечно, смокинговый зал устроил победителям стоячую овацию - он всегда ее устраивает. Он и приходит в своих бриллиантах исключительно для того, чтобы изобразить ликующую массовку на самом престижном ток-шоу Европы. А расположенный рядом пресс-зал, куда идет прямая трансляция, - это уже живая реакция публики, не связанной ритуалом. И журналисты отличаются от обычных зрителей лишь тем, что просмотрели весь конкурс насквозь. И у каждого в голове - свое жюри.
Все радовались, что, судя по программе, встает из пепла великое итальянское кино - а в дамки вдруг вышло кино французское. Золотая пальмовая ветвь под ропот пресс-зала ушла Жаку Одиару, режиссеру хорошему, известному в Канне фильмами "Пророк" и "Ржавчина и кость", но теперь снявшему, думаю, свой худший фильм - "Дипан". О печальной судьбе трех беженцев из Шри-Ланки, притворившихся семьей, он рассказывает в добрых старых традициях соцреализма, прямолинейно, с небрежно проработанными мотивировками и часто подпуская фальшивую ноту. "Дипан" не вызвал большого интереса у критиков и в рейтингах ходил в крепких середнячках - что, по-моему, справедливо. Но! "Убедительная победа французского кино!" - теперь с полным основанием могут вскричать французские газеты, отмечая, что из семи главных наград фестиваля три получили соотечественники. Понять, что в представленных фильмах так подкупило жюри, невозможно - остается предполагать, что здесь сработали какие-то далекие от искусства соображения.
Как известно, на Каннском фестивале сменилось руководство: вместо ушедшего в отставку ветерана, мастера и легенды фестивального менеджмента Жиля Жакоба пришел 68-летний Пьер Лескюр, доселе подвизавшийся на ниве телевидения. Это ключевой пост кинофорума, и все не без трепета ждали, куда теперь подует ветер. И вот первая новация, в которой прежде Канн был не замечен, - демонстративная фора своему кино. Из 19 фильмов конкурса почти треть - французские. Британские, испанские, немецкие, российские фильмы не были удостоены этой чести. Допустим: побеждает сильнейший. Но почему в конкурс попали слабейшие? Французские картины были в лучшем случае посредственными - как фильм открытия "С высоко поднятой головой" Эмманюэль Берко. А чаще - слабыми, даже провальными, как потусторонняя драма "Долина любви" Гийома Никлу или история инцеста в "Маргерите и Жюльене" Валери Донзелли. Перепад уровней между сильнейшими и слабейшими фильмами конкурса - разительный.
Говорят: хозяева поля, имеют право. Берлинский фестиваль так поступает постоянно - все уже привыкли. Но косвенно это свидетельствует об отсутствии настоящих козырей: берем не качеством, так количеством. И ведь сработало! Количество перешло в видимость качества - по крайней мере, для жюри под водительством братьев Коэн. Иллюзия внушительного торжества французского кино формально создана.
Сильнейшие остались без наград, и это главная нелепость. Я имею в виду итальянцев, вкупе представивших программу самую сильную, жанрово разнообразную, насыщенную первоклассными актерскими работами и даже - совсем уже редкость на фестивалях - способную доставить зрительское удовольствие: "Молодость" Паоло Соррентино, до последнего ходившая в лидерах, "Моя мать" Нанни Моретти и, при всех оговорках, "Сказка сказок" Маттео Гарроне.
Остальные призы уже не так скандальны. Было ясно, что нельзя не заметить дебют венгра Ласло Немеша "Сын Саула" - драму холокоста, снятую с максимальной, доселе не практиковавшейся мерой погружения в ад. И "Лобстер" грека Йоргоса Лантимоса выделялся оригинальностью идеи - сатирическая фэнтези о печальных одиночках, обреченных превратиться в разнокалиберных зверушек. И Хоу Сяосань, на пороге 70-летия внезапно увлекшийся костюмным зрелищным кино, не растерял ни ума, ни мастерства в фильме о древней китайской амазонке "Убийца". Поклонникам понравилось, а китайский мастер взял приз за режиссуру, обогнав - по-моему, не по праву - своего соотечественника Цзя Чжанкэ, которому многие прочили один из главных призов за фильм "И горы могут двигаться". Небезупречно разошлись актерские призы - но здесь и спорить бессмысленно: в этой номинации награды очень часто дают буквально за красивые глаза, а данном случае - за то, что французы.
Вторая броская новация Канна-2015 - уступка феминисткам. Какая-то очень испуганная, торопливая - словно отборщикам дана разнарядка: чтобы не меньше трети кино было женским! И бесплодная: картины, собранные по гендерному признаку, не принесли даже утешительных призов.
Это случайные сбои в доселе безупречной работе авторитетнейшего из фестивалей - или так заявляет о себе новая метла? Давно замечено: фестивальное движение переживает кризис, оно уподобилось круговращению белки в колесе. Берлинский фестиваль откровенно политиканствует, Венецианский медленно угасает, попытки влить новую кровь в Римский форум не удались, Локарно и Сан-Себастьян остаются событиями местного значения, не влияя на ход кинематографа... Каннский фестиваль пока держался - открыватель талантов, диагност общественных недугов и провозвестник новых бурь в кино. В работе его жюри случались неожиданности - когда, например, Тарантино из всех игровых фильмов предпочел документальный, - но это были "шутки гениев", всегда имевшие свои объяснения.
Объяснений казусу-2015 даже искать не хочется - слишком печальными могут быть открытия.