Поделиться
Роберт Фицо: Отношения между нашими странами позитивно развиваются. Однако наш торговый оборот снизился на 20 процентов. Тому есть несколько причин, с которыми мы не можем мириться. Уверен: мой визит в Москву может стать стимулом для развития словацко-российских отношений, особенно в экономической области.
Какие области вы считаете наиболее перспективными для развития сотрудничества между нашими государствами?
Роберт Фицо: Прежде всего, я хотел бы отметить вопрос энергетики. В настоящее время в Словакии завершается строительство третьего и четвертого энергоблока АЭС "Моховце". Строительство ведется в тесном сотрудничестве с российской компанией "Росатом".
Вторым основным направлением является вопрос поставки нефти и газа в Словакию. Мы приветствуем подписание договора о поставке нефти в Словакию. При этом хочу подчеркнуть, что наша страна очень заинтересована также в поставках газа. Мы считаем, что можно подготовить проект, который бы подключился к российско-турецкому проекту газопровода. Таким образом можно было бы обеспечить поставки газа через Болгарию, Румынию и Венгрию в Словакию.
Словакию критикуют за реверсные поставки газа на Украину. Как Вы это прокомментируете?
Роберт Фицо: Я хотел бы напомнить, что Словакия уже была в похожей ситуации, когда в 2009 году прекратились поставки газа из-за торгового спора между Россией и Украиной. Тогда в первый раз мы наладили реверсный поток российского газа через Чехию в Словакию. На нас в тот момент было оказано огромное давление, чтобы мы главный газопровод переключили на реверсный поток газа. Проще говоря, от нас требовали развернуть весь газ, который поставляется на границы между Украиной и Словакией, и отправить его обратно на Украину. Мы категорически отказались это сделать, так как это противоречит договорам, заключенным между Словакией и Газпромом.
Мы искали решение, которое бы не нарушало эти договора, а с другой стороны позволило бы осуществлять поставки определенного объема газа из Словакии на Украину. Было найдено техническое решение, а именно заброшенная труба между словацким Вояны и украинским Ужгородом. Через эту трубу мы в состоянии поставлять Украине определенные объемы газа. Но мы, в первую очередь, отвечаем за соблюдение договоров с Газпромом, а они не были нарушены, так что мы чувствуем себя комфортно, и я могу смотреть всем в глаза.
В прошлом году Словакия отметила десятилетие участия в Европейском союзе. Насколько уютно чувствует себя Словакии в европейском доме? Есть ли какие-то проблемы у Словакии в Евросоюзе?
Роберт Фицо: Для небольших стран, таких как Словацкая Республика, интеграция и членство в международных организациях всегда полезно. Это подтвердило и наше присоединение к Европейскому Союзу. В 2004 году, когда мы вошли в ЕС, мы не знали, что получим от членства в этой организации через 10 или 11 лет. Сегодня абсолютное большинство населения Словакии отмечает, что вступление в ЕС было нам выгодно.
Наша страна догнала в социально-экономическом плане Чешскую Республику. И мы можем заявить, что Словакия является одной из стран, которые лучше всего использовали потенциал членства в Европейском союзе.
Если мы взвешиваем преимущества и недостатки членства в ЕС, то преимущества значительно перевешивают недостатки, которые, конечно, также существуют. С 1-го января 2009 года наша страна перешла на евро, что, несомненно, является важным фактором для развития бизнеса. Следующий уровень интеграции был связан со вступлением в Шенгенскую зону. Очень удобно, когда люди могут путешествовать по Европе без каких-либо помех. Так что преимуществ от членства в Евросоюзе не мало.
Господин премьер-министр, в России не осталось не замеченным то, что вы неоднократно выступали против санкций Евросоюза в отношении нашей страны, назвали их недальновидными. Какой была ваша позиция, какие аргументы вы приводили своим европейским коллегам? Насколько, на ваш взгляд, возможна отмена этих санкций в ближайшее время?
Роберт Фицо: Прежде всего, я не хотел бы, чтобы мое отношение к санкциям связывалось только с моими ценностными ориентирами и с тем, как я воспринимаю определенные исторические события. Моя позиция по отношению к 70-ой годовщине окончания Второй мировой войны и разгрому фашизма известна. Мне не хотелось бы, чтобы о моем отношении к санкциям говорилось, что оно связано с этой моей позицией. Красная Армия внесла наибольший вклад в победу над фашизмом, и это исторический факт, который невозможно отрицать. Сомневаться в этом просто нет необходимости. 63 тысячи красноармейцев погибли на территории Словакии. Свидетельством этого являются хотя бы многие военные кладбища. Я возлагаю цветы к памятникам в Словакии, и также считаю правильным поехать в Москве к могиле Неизвестного солдата и, таким образом, выразить свое почтение. Кроме того, я четко даю понять, что мы не должны делать из этого политику. Это исторические факты, и мы не должны смешивать настоящее с прошлым. Мы не должны делать различий между солдатом, павшим при открытии западного фронта в Нормандии и солдатом, который погиб во время продвижения Красной Армии на запад. Так что для меня, как человека, абсолютно бесспорным фактом является, что вклад Красной Армии в завершение Второй мировой войны был самым большим и в таком духе нужно относиться к историческим фактам. На основании этих слов кто-то может подумать, что из этого проистекает мое негативное отношение к санкциям. Но я смотрю на них абсолютно прагматически и рационально. Во-первых, я считаю, что санкции не могут быть содержанием политики. Они могут быть лишь инструментом или одним из инструментов при решении возникающих сложных ситуаций. Во-вторых, у нас уже есть соответствующий исторический опыт. Что решили санкции в отношении Кубы? Соединенные Штаты вводили эмбарго и санкции, которые не изменили отношения Кубы к США и отношения США к Кубе. В любом случае, в финале мы видим потепление их отношений в такой мере, которую 10 лет назад мы не могли себе представить. И когда мы обсуждали этот вопрос на Европейском Совете, я подходил к этому рационально. Я утверждал, что, если санкции повредят и Евросоюзу и Российской Федерации, то какой в них смысл? В начале нашей встречи я отметил, что спад в словацко-российских торговых отношениях составил 20%, поэтому мы должны задуматься. Я думаю, что в 21-м веке наш долг, как современных государств, - иметь хорошие, дружественные отношения, в том числе экономические, а решения искать путем диалога. Мне кажется, что основой для дальнейших переговоров о санкциях должно быть выполнение договоренностей, достигнутых в Минске. Мы все аплодировали, когда президент Путин вместе с президентом Франции Олландом, федеральным канцлером Германии Mеркель и с президентом Украины Порошенко, достигли договоренности в Минске. Мы все вздохнули с облегчением, и констатировали, что это именно то, что нам нужно. Нам не нужны ни санкции, ни бряцание оружием, но нужен мирный диалог и конкретные результаты. Если Минские соглашения будут выполняться, я буду первым, кто будет голосовать за дальнейшую поддержку их имплементации через послабление санкций. На мой взгляд, это самый правильный подход. Санкции не дали ожидаемого эффекта. Они навредили как Европе, так и России. Не знаю, кого может устраивать этот взаимный ущерб.
Я хотел бы коснуться еще одной достаточно болезненной для россиян темы. В Словакии периодически поднимается вопрос о том, стоит ли или не стоит размещать в этой стране какой-то военный контингент НАТО. Какова Ваша позиция на этот счет?
Роберт Фицо: Действительно, Словакия интегрировалась не только в Европейский союз, но и в Североатлантический альянс. Для нашей страны это были очень важные международно-политические решения. Сегодня у нас нет большого военного потенциала - мы небольшая страна, и масштаб вооруженных сил в нашем распоряжении этому соответствует. Задачи нашей армии довольно сильно меняются, ведь мы используем ее преимущественно в зарубежных миссиях. Например, большое значение имеет задействование наших солдат в Афганистане. С другой стороны, вы, наверное, знаете мою позицию по Ираку. Когда в 2006 году я стал премьер-министром, мы вывели свои войска из Ирака, потому что не видели для этого достаточных международно-правовых оснований. И смысл сотрудничества в рамках НАТО, на мой взгляд, прежде всего, в том, чтобы мы вместе, на основании международного мандата, реагировали там, где это необходимо. Даже в рамках Европейского Совета мы сегодня рассуждаем, что нужны совместные военные соединения, которые можно было бы активно применять в кризисных регионах. Страны Вишеградской группы в настоящее время стремятся к формированию так называемой BattleGroup - военного подразделения, которое мы сможем активно использовать в кризисных ситуациях. Существует также очень активное сотрудничество между отдельными странами. Например, Словакия и Чешская Республика, которые в прошлом существовали в рамках Чехословакии, подписали соглашение о взаимной защите воздушного пространства. Такое решение дешевле и эффективнее. Поэтому я воспринимаю НАТО, скорее, как пространство для такого чрезвычайно эффективного и интересного сотрудничества. Отвечая на ваш вопрос, я скажу, что мы не получали никакого запроса на размещение военных сил на территории Словацкой Республики. Если бы такая просьба прозвучала, я бы, безусловно, прокомментировал ее, так же, как сейчас комментирую запрос Европейской комиссии относительно приема мигрантов. Имеются в виду и те мигранты, которые в настоящее время уже находятся на территории Европы, и те, которые прибывают из Северной Африки. По отношению к этому запросу мое мнение довольно устойчивое.
Вы упомянули, господин премьер, свой первый премьерский срок с 2006 по 2010 год. Сейчас прошла уже достаточно большая часть второго срока. Положа руку на сердце, когда было проще? Какие проблемы были для Вас самыми острыми тогда, и какие сейчас?
Роберт Фицо: Словакия является типичной парламентской демократией, где у правительства нелегкая жизнь, потому что оно находится под огромным давлением со стороны оппозиции и СМИ. Скажу откровенно: после 1989-го года, когда произошли фундаментальные изменения в социальной, экономической, политической жизни, мы хотели во многих областях стать, образно говоря, "более католическими, чем папа римский". Это означает, что правительство, на мой взгляд, находится под более строгим контролем, чем в других странах. Во времена своего первого правительства в 2006-2010 годах я руководил коалицией из трех политических партий. Коалиция была очень стабильной, но, тем не менее, иногда бывало очень трудно общаться с партнерами и искать какой-то компромисс. Тем не менее, наша коалиция приходила к компромиссам, и в Словакии в те годы был огромный экономический рост и низкий уровень безработицы, пока в 2009-2010 годах не наступил кризис, и моему правительству пришлось иметь дело с сильным влиянием мировых экономических проблем. Теперь, когда я второй раз стал премьер-министром, речь идет о так называемом "словацком эксперименте". Впервые в истории современной Словакии правительство сформировала одна политическая партия. Последствием этого стала абсолютная политическая стабильность. У нас есть комфортное большинство в парламенте, мы можем принимать решения. В течение первых двух лет текущего правления мы сосредоточились на продолжении бюджетной консолидации.
Эти действия были успешными. На сегодняшний день у Словакии самый высокий экономический рост в Еврозоне, и, по прогнозу Европейской комиссии, в 2016 году у нас будет самый высокий экономический рост во всем ЕС. Наш дефицит ниже 3%, идет снижение госдолга, падает уровень безработицы. Таким образом, сейчас нам стало легче, мы начали экономически дышать, получать дополнительные доходы в результате хорошей собираемости налогов и эффективной борьбы с уклонением от их уплаты. Так что мы можем поделиться с общественностью хорошими экономическими результатами. Я приведу только несколько небольших примеров: школьники, старшеклассники, студенты вузов и пенсионеры могут бесплатно ездить на поездах. Мы также понижаем налог на добавленную стоимость на основные продукты питания с 19% до 10%. Мы хотим, чтобы люди почувствовали на себе эти хорошие экономические результаты. Во времена моего первого правительства мы не могли себе этого позволить из-за коалиционных хитросплетений и экономического кризиса. Сегодня в этом отношении проще, хотя мы остаемся под пристальным вниманием средств массовой информации и оппозиции.
Ваше правительство с оптимизмом смотрит на предстоящие выборы или есть какие-то проблемы, за которые Вас критикуют, и которые вы считаете еще не решенными?
Роберт Фицо: Политик не должен раньше времени заводить речь о выборах, потому что это всегда рискованное дело, и мы в этом очень осторожны. Мы даже не комментируем результаты опросов общественного мнения. Но правда такова, что, несмотря на то, что мы уже восемь лет у власти, мы чувствуем очень широкую поддержку. Хотя, конечно, присутствует вполне нормальная усталость. Незадолго до этого интервью, я провел несколько встреч в регионах Словакии и увидел, что людям интересен стиль политики, которую мы проводим. Я политик левых взглядов и никогда не стыдился в этом признаться. При каждом удобном случае подчеркиваю, что вышел из сильной социальной среды: мой отец был рабочим на заводе по производству мебели, мать работала продавщицей обуви. Эти социальные чувства во мне вполне естественны. А если политическая партия придерживается своих ценностных ориентиров, если утверждает, что она левая и ведет себя таким же образом, нет никаких причин, чтобы она не добилась успеха. Ну, и если правая партия ведет себя соответствующе, это тоже причина успеха. А вот когда левая партия принимает правые решения, и наоборот, могут возникнуть некоторые проблемы. В Словакии мы говорим, что каждый, кто хочет побить собаку, найдет себе палку. Так и происходит сейчас, когда оппозиция и СМИ ищут, что бы раскритиковать. Мы все понимаем и хорошо знаем, что действует, а что не действует. Я верю, что по количеству голосов в процентном соотношении, мы способны выиграть парламентские выборы. Вопрос в том, будет ли этого количества достаточно, чтобы сформировать правительство. Это покажет время, и мы скромно ожидаем решения избирателей, которые выскажутся в марте 2016 года.
Словакия - страна хоть и небольшая, но уникальная по своим природным возможностям, по своему туристическому потенциалу. Тут замечательные горные курорты в Татрах, термальные источники и очень уютные фольклорные места. Насколько я знаю статистику, поток российских туристов в Словакию растет из года в год. Какое значение этому придает ваше правительство, как способствовать тому, чтобы Словакия стала такой серьезной туристической державой?
Роберт Фицо: Туристы приезжают в любую страну, где упрощены правила въезда. Это означает, что туристов не надо обременять визовой политикой. Так что это не только вопрос отношений между Словакией и Российской Федерацией. Мы уже долго обсуждаем, как гармонизировать правила Шенгенской зоны и национальные интересы, чтобы как можно больше туристов приезжали в Словацкую Республику и в другие государства-члены Шенгенского соглашения. Это, вероятно, первый крупный вопрос, который мы должны обозначить в будущем.
Очевидно, влияет фактор привлекательности пейзажа страны. Хотя я имел возможность несколько раз посетить вашу страну, не могу сравнивать крошечную территорию Словакии с Россией, это практически не возможно. Я как раз вспоминаю, что впервые посетил Советский Союз когда-то в 1979 или 1980 году. Это было незадолго до Олимпийских игр в Москве, и где-то по пути я купил медвежонка Мишу, который был символом Олимпийских игр. Я отправился в Сочи и посетил некоторые красивые области на Черном море. У меня также была возможность посетить Байкал, это что-то уникальное. Если бы у нас был Байкал, то мы бы этим очень гордились.
Словакия очень привлекательна благодаря хорошей инфраструктуре с точки зрения спа-курортов, в которых мы бы хотели приветствовать больше туристов. У нас есть хорошие горнолыжные курорты, особенно в зимние месяцы. В нашей стране нет моря, поэтому летом мы можем предложить туризм и красивые горы. Нужно облегчать туристом разные организационные процессы, связанные с поездкой в Словацкую Республику. Надо также поговорить о более удобных авиарейсах, не только из Москвы в Братиславу, но и в такие города, как Попрад, это наши Высокие Татры. Я знаю, что в Российской Федерации большое количество потенциальных клиентов, которые заинтересованы в таких турах и отпусках.
В последний раз визит премьера Словакии состоялся в 2009 году, и не упомянули недавний визит в Москву на 9 мая, на День Победы. Нам было приятно видеть вас в Москве. Как отметили в Словакии 70-летие Победы?
Роберт Фицо: Я уже говорил о своей позиции относительно Второй мировой войны и разгрома фашизма и не думаю, что должен это отношение повторять. Я имел в виду 2009 год, когда я с рабочим визитом посетил Российскую Федерацию, где я имел возможность непосредственно вести переговоры с президентом и также с премьер-министром. Текущий визит в мае я больше воспринимал в качестве символического визита как дань уважение к жертвам Второй мировой войны и уважения к роли Красной Армии в окончании Второй мировой войны. Что касается Словакии, мы решили праздновать в национальном масштабе. У нас было большое мероприятие в городе Липтовски-Микулаш, но я также принял участие в мероприятиях, которые проводились у монумента освободителей на горе Славин. Я имею в виду, что на Славине чрезвычайно сердечно и гостеприимно встретили министра иностранных дел России. Это подтверждает, что в сердцах людей есть определенное историческое знание относительно того, что является правдой, и что ложью. Кстати, я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы еще раз высказать мысль, за которую меня могут подвергнут критике в Словакии. Возможно, нам чего-то не хватает здесь, в Европе, и речь не только о Словакии, а о Европе в целом. Нам необходимо больше объективной информации о том, что собственно представляла Вторая мировая война. Я не в коем случае не хочу оспаривать долю, которую в конце Второй мировой войны сыграл второй фронт, открытый в 1944 году, но, вероятно, не совсем объективно и исторически правильно, когда в абсолютном выражении преобладает информация только о том, что происходило на западе, и не говорят о том, что происходило на востоке. Надо признать, что в настоящее время, в связи 70-й годовщиной Победы, появились некоторые фильмы. Может быть, хотелось бы больше такого рода исторических информации, чтобы люди знали, какие огромные военные операции здесь проходили.
Многое приходилось делать партнерам, которые сформировали сильную "тройку", я имею в виду Черчилля, Рузвельта и Сталина, чтобы победить фашизм. Будь больше объективной информации об этом, у людей появлялось значительно меньше сомнений. В Словакии я был подвергнут критике за участие в майских торжествах в Москве, почему? Дело в том, что мало кто знает об этом. Люди открывали рот, когда я им публично рассказывал: подождите, на самом деле 63 тысяч красноармейцев погибли во время освобождения Словакии. Когда мы людям говорим о важной Дуклинской военной операции, некоторые из них об этом вообще ничего не знают, и не могут себе представить, что происходило с июня 1941 года, когда агрессор напал на бывший Советский Союз, до мая 1945 года, когда был повешен флаг Победы в Германии, в Берлине. Не хватает информации. И этот вопрос заслуживает внимания и размышления. Мы хотим сделать конкретный шаг в этом направлении. Мы обнаружили (даже я об этом не знал) памятник в Братиславе, Славин, который является достойным напоминанием о жертвах Второй мировой войны. Под этим мемориалом находится изумительное подземное пространство, великолепное пространство. Было принято решение о создании на этом месте нового музея Второй мировой войны. Мы не будем препятствовать появлению экспонатов со второго фронта, но мы должны четко показать это соотношение, кто и каким образом участвовал в военных операциях, как все происходило. И думаю, что молодые люди должны это видеть. Славин посещают тысячи людей, и это должно стать местом, где бы они узнали больше, а просто посмотрели монумент.
В прошлом году у Вас был перелом в жизни - вы вступили во вторые 50 лет жизни. В России есть такое популярное радио "Эхо Москвы", там я веду программу - 48 минут, где радиослушатели подбирают вопрос героям. Они для Вас подготовили вопрос: какой момент был в Вашей жизни переломным, когда Вы решили оставить юридическую практику и прийти в политику?
Роберт Фицо: Сначала относительно юбилея, потому что 50-aя годовщина, очевидно, беспокоит каждого мужчину. 50 - это только число. Важно самочувствие. Хуже, когда человеку 50 лет, а чувствует он себя на 25 лет, но с этим уже мужчины должны будут как-нибудь самостоятельно справиться.
Прорыв произошел в 2002 году, когда уже былa созданa новая политическая партия "Социальная демократия". Я до этого времени занимал довольно значимую юридическую должность - представлял Словацкую Республику в Европейском суде по правам человека в Страсбурге. То есть я представлял государство во всех исках, которые предъявляли граждане против Словацкой Республики на основании Европейской конвенции, и я очень хорошо разбирался в уголовном правe. Но, несмотря на то, что я был членом словацкого парламента с 1992 года, и был свидетелем всех главных событиях - первая Словацкая Конституция, разделение Чехословакии на Чешскую и Словацкую Республику, я все еще много занимался профессиональной юридической работой. А затем пришел 2002 год, когда мы впервые выдвинули новую политическую партию на выборах, и мы стали третьими по итогам голосования. Тогда я понял, что, если человек должен сделать что-то хорошее, так это должно быть сделано профессионально и на 100 процентов. Поэтому работой юриста было покончено, и я вступил на путь профессионального политика. Я не жалею об этом, потому что это совершенно другой опыт, не сравнимый с обучением новой профессии в университете. С большим удовольствием могу констатировать, что уже в 2006 году мы выиграли - получили почти 30 процентов голосов. В 2010 году у нас было 34 процента, в 2012 году получили 44, но я думаю, что это был такой пик. Мы будем рады, если у нас получится хороший результат, который позволит нам войти в новое правительство.
Словакия в современном виде относительно молодое государство. Тем менее у Словакии богатая история, свои герои. Когда вы принимали решение уйти в политику, чей пример бы у вас перед глазами?
Роберт Фицо: Трудно найти знаменитых личностей в Словакии, которые были бы для политика абсолютным жизненным примером. Надо иметь в виду, что политика сейчас делается в совершенно других условиях, нежели 20, 30, 40 лет назад. Возможно, это прозвучит не очень хорошо, но был бы, например, Уинстон Черчилль настолько успешным, если бы тогда был интернет? Был бы он успешен, если бы были такие коммуникационные потоки, как сейчас? Даже в 1992 году политика делалась не так, как сейчас. Тогда интернет не беспокоил нас, и было достаточно активно выступать в газетах, на радио и на телевидении. Сегодня социальные сети являются полностью новым источником публичной информации. Но, тем не менее, если вы спрашиваете меня по поводу личностей, так мне в некоторой степени импонировало то, что делал Александр Дубчек в 1968-1969 годах, когда проходила так называемая Пражская весна, было возрождение. Он был человеком, который говорил о социализме с человеческим лицом. Это был действительно очень приятный, привлекательный лозунг. Так что, если я должен назвать одного человека из современной Словацкой истории, так это был бы, безусловно, Александр Дубчек.
Вы уже второй раз у власти в качестве премьер-министра, а вы еще относительно молодой человек, и кто знает, какая еще власть предстоит вам впереди. На основании личного опыта, что такое власть? Какова она на вкус для вас?
Роберт Фицо: В связи с тем, что я заканчиваю второй срок в качестве премьер-министра, и имею многолетнюю практику как депутат парламента, позвольте мне немного подумать. Я всегда разделяю политиков (хотя мой возраст, возможно, не дает мне право на такое рассуждение) на политиков жаждущих, потому что все хотят быстро решить, все сделать. И на политиков прагматичных. В политике надо пройти все эти этапы. В 2006 году, когда я стал премьер-министром, все хотел сразу решить. Был так напряженным, что хотел решать все сразу. Теперь уже медленнее и оглядываясь, что следует делать, а что не делать. Я иначе воспринимал политическую власть в 2006 году, чем сейчас. В 2015 году воспринимаю власть как возможность изменить положение вещей. Я думаю, что это должна быть миссия и политика. Политик должен четко сказать, что если вы дадите мне шанс, если вы дадите мне мандат, я хочу это сделать для вас. И тогда он должен использовать политическую власть в качестве инструмента для реализации того, что обещал людям. Политическая власть является инструментом для изменений. Я только теперь понимаю, какая сильная позиция премьер-министра в парламентской демократии. У нас, конечно, есть президент, но он имеет, скорее, представительскую роль, а не наделен исполнительной властью. Полномочия премьер-министра в парламентской демократии являются сильнейшими. Когда правительство во главе с премьер-министром имеет хорошие отношения с парламентом, то он может принимать значимые решения в государстве. Поэтому, я буду до последнего дня моего мандата воспринимать политическую власть как инструмент для изменения ситуации к лучшему.