Проведена гигантская лингвистическая работа: проанализировано 15 654 статьи, 216 047 предложений, 120 часов эфира и более 200 передач радио и телевидения. Вывод малоутешительный: ошибок много. И не только простительных - описок или орфографических проколов, но и грубых стилистических и грамматических безобразий. Ну каким бы разговорным ни был жанр интервью, в нем не допустимы конструкции типа: "ужасающее фуфло".
Троечники среди печатных СМИ, а их большинство, делают по две ошибки на страницу текста, в эфире ляпы звучат не менее часто: от двух до 13 - в час. Качественный, смысловой анализ безграмотности отечественных СМИ был поручен Государственному институту русского языка имени А.С. Пушкина. Его специалисты просматривали и прослушивали журналистские материалы на предмет корявых просторечий, чрезмерных заимствований и обилия слов-паразитов. Из тех, что уже попали в анекдоты: "Обсуждать про Болгарию", "щас обсуждали", "Все чё-то ждали" и "off-road" вместо "внедорожника".
Технически процесс поиска ошибок осуществляла известная IT-компания ABBYY. Как рассказал "РГ" ее консультант Александр Крылов, чтобы перелопатить такой объем текста, ученым понадобился инструмент, который смог бы указать на те "куски", которые могут содержать определенного типа ошибки:
- В нашем распоряжении есть технология лингвистического анализа, которая позволяет компьютеру приблизиться к пониманию текста так, как его понимает человек. Если компьютер предполагает, что смысл предложения не до конца ясен, то, скорее всего, внутри него есть ошибки. Если машина все понимает, очень велика вероятность того, что ошибок нет.
Впрочем, эксперт ABBYY признает, что окончательное решение в спорной ситуации может принять только человек, потому что инструмента, который точно определил бы ошибку и автоматически ее исправил, сейчас не существует. Ни для какого языка.
Какие же ошибки обнаружила машина? Например, характерные для пятиклассников - на согласование и управление. Этим, в основном, грешат агентства или информационщики в печатных СМИ, то есть те, кто быстро готовят новости.
- И характер-то ошибок пустяковый, и по большому счету, понять, что хотели сказать, можно. Скажем, сначала написали "работали в проекте", потом решили поправить на "работали над проектом". Предлог поменяли, а окончание забыли. Это довольно простые ляпы, но ошибка считается. Проблема же только в том, что многие почему-то не пользуются сервисами проверки орфографии, хотя они сейчас очень распространены. И по нашей статистике видно, что если не лениться, количество ошибок уменьшится радикально, - резюмировал Александр.
По мнению заместителя главного редактора радио "Эхо Москвы", лингвиста Марины Королевой, язык не портится, а переходит в новое состояние.
- Вал безграмотности только набирает обороты, - говорит она. - И нет никаких причин для того, чтобы он стал меньше. Интернет в последнее десятилетие стал дополнительным производителем, транслятором и "усилителем" речевых ошибок. И у тех, кто пишет, и у тех, кто читает, всё больше сбиваются настройки - орфографические, пунктуационные, стилистические. Пока не очень понятно, что с этим делать: не запрещать же безграмотным писать в Интернете… Помочь, наверное, могли бы программы автокоррекции, типа тех, что есть в Word, например.
Когда журналист дает слово "представителю общества" (в интервью, во время ток-шоу и т.д.), он мало что может сделать с его речью. Это в случае телевидения и радио. Но если это печатный текст - у журналиста уже есть возможность не ретранслировать ошибки своего собеседника, хотя бы грубые. Так что ссылка на то, что "общество такое", работает не всегда. Всё-таки грамотность, владение словом - это базовые навыки для журналиста. Это то, что "на автомате".
Из самых "режущих" - звОнит, вклЮчит... Уж если ты пришел на радио, будь добр, заучи слова с сомнительными ударениями - их и всего-то около двухсот. Ударения создают музыку языка, это часть интонационного строя, важная. И наши числительные не сложные, а очень сложные: произнести "семьюстами шестьюдесятью восьмью" непросто. Так замени конструкцию, сделай так, чтобы числительное было в именительном падеже! И - довольно новый вид ошибок - непонимание слов, их значений. Когда не понимают разницы между "приданым" и "наследством", между "любовником" и "любимым". С другой стороны, я не исключаю, что изменения, которые мы наблюдаем во вновь приходящих поколениях журналистов, в их отношениях с языком, - это не "порча языка", как мы привыкли думать, а переход в некое новое состояние. Тут опять-таки в Интернете причина, в изменении скорости обработки информации… Кстати, интернет уже можно писать со строчной буквы.
Президент Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина Виталий Костомаров совсем не удивлен, что "РГ" получила хорошую оценку за грамотность.
- Я несколько лет подряд следил за языком СМИ на ее примере, - объясняет он. - И могу сказать, что ошибки здесь нужно в прямом смысле выискивать. Человек, скажем, с моим образованием их, конечно, найдет, но это ничего не меняет: в редчайших случаях эти ошибки влияют на смысл, и их лучше было бы поправить. Не русский язык надо спасать, а нас с вами. Язык приспосабливается к нашим интересам: хочешь, говори о любви и нежности, он даст тебе такие возможности, а хочешь - о том, "чтобы такое поделать, чтобы ничего не делать" - на это тоже средств достаточно. Он вам услужливо даст любые слова и формы. Можно обвинять в его качестве только людей, которые им пользуются. Белинский как-то сказал: "Иной семинарист говорит и пишет как олицетворенная грамматика, его нельзя ни слушать, ни читать". А "ошибочную" вину СМИ надо делить с теми, кто их слушает или читает. Ведь все зависит от желаний, мыслей и образованности аудитории. Все что мы сейчас имеем - это "язык текущего момента". К слову, это газетный штамп 20-х годов.
Слова, которые чаще всего произносят неправильно: