Поделиться
Трансплантация была проведена в Центре урологии, нефрологии, диализа и пересадки почки Южного окружного медицинского центра ФМБА России. Если раньше получить такую помощь можно было только в нескольких столичных клиниках, то теперь это делают и в регионах.
Главный уролог центра Вадим Перепечай вместе со своей командой готовится к операции. Врачи моют руки, облачаются в стерильную одежду. - Мы пять лет шли к этому дню, - говорит Перепечай. - Закупали сложнейшее оборудование, проходили лицензирование. 17 врачей - реаниматологи, общие и сосудистые хирурги, урологи, нефрологи и операционные сестры - учились в центре трансплантологии имени Шумакова. Когда все было готово, начали подбирать пары "донор-реципиент". Тоже дело непростое, ведь донорских органов не хватает катастрофически. К сожалению, наше общество не готово даже обсуждать эту тему, вокруг нее масса слухов, страхов, предубеждений. До сих пор люди считают, что врачи чуть ли не на дорогах находят почки и сердца. Но, не говоря уже о социальных, этических проблемах, это невозможно технически. Потому что бывает слишком поздно, не приживется такой орган, не стоит и пытаться. Потенциальные доноры - либо добровольцы из числа кровных родственников, либо те¸ у кого по разным причинам погиб мозг, но еще поддерживается искусственно сердцебиение. В последнем случае решение принимают только родные погибшего - таков закон.
Кстати, по мнению экспертов, в России самая строгая инструкция относительно диагностики смерти.
Медики обследовали десять пар. Чем лучше они подобраны по совместимости, тем больше шансов на то, что послеоперационный период пройдет без осложнений. Чтобы пересаженный орган прижился, приходится частично подавлять иммунитет человека. Надо так сбалансировать терапию, чтобы предотвратить кризис отторжения и в то же время не лишить пациента собственной защиты от инфекций. Не должен пострадать от вмешательства и донор. Врачи многократно проверяют его здоровье, и, если хоть что-то их насторожит, последует отказ.
Среди кандидатов на пересадку оказался сорокалетний Нуриддин Уружев. В категорию больных с почечной недостаточностью он попал нежданно-негаданно, болезнь развивалась стремительно. От внезапного развития этой патологии никто не застрахован, причиной необратимого повреждения почечного эпителия может стать даже кариозный зуб. Нуриддин оказался привязан к гемодиализу. Жизнь таких людей подчинена строгому графику: три раза в неделю они должны пройти процедуру очистки крови, которая длится 4 часа. Зависимость от аппарата выдерживает не каждый. Больше всего в трансплантации нуждаются те, кто зависит от гемодиализа. Их только в Ростовской области более 500 человек. Кстати, стоимость такой операции около 800 тысяч рублей, но делают ее по квоте, и пациент не платит ни копейки. За Нуриддина боролась вся его многочисленная семья. Три брата, две сестры, жена - все готовы были отдать ему почку.
- Я никогда не обещаю пациентам несбыточного, - говорит Вадим Перепечай. - Прежде чем объявить Нуриддину, что у него есть шанс, мы обследовали кандидатов в доноры в течение трех месяцев. Подходящий вариант долго не удавалось найти, по разным показателям родственники нашего пациента один за другим получали отказ. И все-таки Нуриддину повезло - у него оказалась хорошая совместимость со старшей сестрой Санией.
- Мы думаем только о победе, - сказала перед операцией Сания. - У брата трое детей, самому маленькому шесть лет. Ему надо их поднимать, а тут эта болезнь. Только на пересадку надежда.
Через некоторое время им дают наркоз. А я вместе с врачами прохожу в операционную. Здесь столько сложнейшей аппаратуры, что кажется, будто оказался в рубке космического корабля из фантастических фильмов. На мониторах бегут кривые, показывающие, как бьются сердца брата и сестры.
Работают одновременно три бригады врачей. На одном столе хирурги лапороскопическим методом извлекают почку Сании. Через проколы медики "заходят" в брюшную полость. Глядя на экран, понять, где же собственно почка, человеку вне медицинской профессии невозможно, но врачи действуют уверено. Ошибки недопустимы, надо обладать безукоризненной техникой и детальным знанием анатомии почечных сосудов. Вены и артерии пережимают специальными клипсами, отсекаются сосуды. И вот полностью освобожденная почка, только что находившаяся в теле Сании, появляется под лампами операционной. К этому зрелищу надо бы привыкнуть, но врачи не медлят, ведь на счету каждая секунда.
За дело берется следующая бригада. Орган помещают в емкость с ледовым салом - мелкой ледяной крошкой, подготовленной медсестрами за сутки до операции. Еще трепещущую почку подключают к специальной системе и подают в артерию раствор, который питает ее кислородом, охлаждает до 4-5 градусов Цельсия и в то же время тщательно вымывает кровь, содержащую массу иммунокомплексов и антител. Если этого не сделать, реакция отторжения в организме другого человека не позволит органу прижиться. В это же время готовят сосуды, иссекают лишнюю жировую ткань. Все делают быстро и слаженно. Чем дольше орган пробудет вне тела, тем меньше шансов, что он снова включится.
Третья бригада колдует над Нуриддином. Операция открытая. В специальном гамачке-сетке почку помещают на уже приготовленное место, где ей теперь предстоит работать. Вены, артерии и мочеточники шьют сразу три хирурга. Орган пока не снабжается кровью. Кровоток пустят только тогда, когда будут сделаны последние стежки. Этого момента все ждут с нетерпением. В операционной напряженная тишина. "Начинайте!" - говорит Вадим Перепечай. Почка реагирует сразу, даже непрофессионалу сложно не увидеть, что она ожила. Гамак вместе со льдом убирают из тела пациента. Торжествующие взгляды хирургов подтверждают мою догадку о том, что все прошло отлично.
Операция длилась больше шести часов. Когда Нуриддин очнулся в реанимации, он первым делом спросил: "Ну, как?" Медсестра улыбнулась. Для ее пациента начались самые трудные сутки: контроль анализов через каждые два часа, постоянная коррекция лекарственной терапии. Этот этап ничуть не проще самой операции.
Нуриддин справился. Мы встретились с ним через месяц, и я убедилась, что врачи все рассчитали верно: он хорошо себя чувствует, не пошатнулось и здоровье его сестры.
- Если есть возможность спасти родного человека и врачи дают добро, это стоит сделать, - сказала напоследок Сания. - Брат начал вставать, потом устроился на работу, у него сейчас обычная жизнь. Я Богу угодила, так я чувствую.
Справка "РГ"
По данным Минздрава РФ, за последние семь лет в России донорство органов увеличилось в два раза и составило 1400 операций в год: пересаживают 150 сердец и 1000 почек и другие органы. Однако ежегодно нужно проводить девять тысяч трансплантаций. В странах Европы и США отмечается от 15 до 20 случаев донорства на один миллион населения. Самый высокий показатель в Испании: от 28 до 35 доноров на один миллион населения. В этой стране проводилась специальная программа по продвижению донорства.