Поделиться
Сильной стороной 26-летней пианистки Натальи Соколовской, открывшей дневную серию прослушиваний, оказался акустический расчет и выстроенная звуковая вертикаль, отчасти компенсировавшая отсутствие тембровых красок в игре: хорошая опора на бас, яркий верхний голос, приглушенная середина создавали эффект объемного, хотя и монохромного, звучания в аккуратно исполненной до-минорной сонате Моцарта. Рассчитать, наверное, можно все, за исключением сердечности и личностного отношения: его-то и не хватило в медленной части сонаты, и даже в акустически выверенных пьесах Чайковского.
На эмоциональном контрасте выступил хорошо известный московской публике еще с позапрошлого Конкурса Чайковского (2007) Андрей Коробейников, который представил крайне индивидуальное прочтение музыки. Щедро расцвеченная мелизматикой Прелюдия си мажор из первого тома Хорошо темперированного клавира, исполненная в импроцизационно-свободной манере, преобразилась до неузнаваемости. Все программу пианист исполнил единым литым блоком, практически без пауз между произведениями. Будь то концептуальное решение (своего рода, программа-моноспектакль), или чисто практический маневр (нежелание тратить ограниченное сценическое время на что-либо, кроме музыки) - у многих в зале такой "монтаж" вызвал недоумение. Как и сверхмедленный темп во второй части 32-сонаты Бетховена, которую пианист намеренно поставил последним номером программы. Для слушателей столь медленный темп стал испытанием, ибо предполагал длительную концентрацию внимания на неспешно разворачивающейся ткани вариационного повествования. Безусловно, это было яркое, запоминающееся выступление незаурядной личности, не лишенной эпатажа, что всегда вызывает диаметрально противоположные оценки: от бурно-восторженных до раздраженно-презрительных. Тем не менее, именно Андрей Коробейников заслужил самые продолжительные овации за весь день.
Иную интерпретацию 32 сонаты Бетховена представил 25-летний китайский пианист Цзянь Сунь, выпускник Джулиардской консерватории. Поставив, как и его предшественник, бетховенский шедевр в завершении программы, конкурсант представил на суд жюри серьезное, академическое, почти ортодоксальное прочтение сонаты, оттененное артистическим лоском. И хотя сквозь виртуозный блеск проскакивали случайные ноты, в целом исполнение было убедительным, ярким и запоминающимся.
Серию дневных прослушиваний завершила 25-летняя пианистка из России Динара Клинтон, выходившая на сцену Большого зала с явным удовольствием, игравшая ярко. Соната Бетховена № 24 прозвучала манерно, оттого несколько легкомысленно; зато в этюдах пианистка эмоционально была в своей стихии.
Выступления самого юного участника конкурса, 16-летнего Даниила Харитонова, в прошлом ребенка-вундеркинда, публика ждала с интересом. Многие проводили параллели с III конкурсом Чайковского 1966 года, на котором победил тогда еще 16-летний Григорий Соколов. И хотя ожидаемой сенсации не произошло, Даниил Харитонов, сразу покоривший публику высокой культурой сценического облика, выверенным вкусом и сосредоточенностью на музыке и исполнительских задачах, выступил прекрасно и произвел глубокое впечатление. Ему единственному из уже исполнивших на прослушиваниях "Аппассионату" Бетховена сразу удалось создать характерную "полую" звучность октавных унисонов главной темы; лейтмотив судьбы в нижнем регистре он исполнял чуть медленнее основного темпа, что в акустике Большого зала консерватории создавало эффект абсолютно точного ритма. Вне сомнений, Даниил Харитонов - один из самых многообещающих юных пианистов России.
Следующая конкурсантка, 23-летняя пианистка из Польши Юлия Кочубан, произвела очень приятное впечатление своей яркой, эмоциональной игрой, мощным звуком и бесстрашным темпераментом. Особенно органична она была в 13 сонате Бетховена. Завершил четвертый день прослушиваний 26-летний пианист Михаил Турпанов, "под занавес" дня преподнесший публике два репертуарных сюрприза: впервые исполненные за время прослушиваний пьеса Чайковского "Страстное признание" и большая Соната Шуберта ре-мажор.