Поделиться
При выборе командира для совместного полета наверняка учитывалось и то, что вы в некотором роде счастливчик, Алексей Архипович.
Алексей Леонов: Мне грех жаловаться на судьбу. Действительно, оглянешься назад и диву даешься, из каких только переделок приходилось выбираться...
Достаточно вспомнить первый полет, когда вы не туда улетели, приземлились далеко от заданного района.
Алексей Леонов: Да это мелочи! Отказ системы управления - маленькая деталь. Разве это проблема? Были другие вопросы, куда серьезнее и сложнее. На них до сих пор нет четкого ответа. В какой-то момент полета уровень кислорода повысился до критической отметки. Мы с Павлом Беляевым прекрасно знали, чем все чревато. Именно так во время тренировки сгорел в сурдобарокамере наш товарищ Валя Бондаренко...
И у нас на корабле тогда что-то случилось. Может, утечка через микронную щель люка или отказ редуктора кислородных баков... О ЧП не говорили и не писали, а риск был смертельный. Семь часов мы боролись за то, чтобы сбросить лишний кислород. Любая искра - и все, поминай как звали. Гремучий газ рванул бы так, что за доли секунды вместе с "Союзом" перешли бы в молекулярное состояние...
А вы говорите: не там приземлились! Это пустяк... К подобным нештатным ситуациям нас готовили, вероятность отказа автоматики при посадке всегда была высокой, и мы знали, что делать в таких случаях. Другой вопрос, что управление кораблем было смещено на девяносто градусов, мы сидели поперек главной оси. Это равносильно тому, что вести автомобиль по гоночной трассе и смотреть в боковое стекло... Чтобы сориентироваться, пришлось вылезать из кресла, а при работающих двигателях это опасно, очень опасно.
Приземлились мы в непроходимом лесу, выбраться оттуда смогли только на третьи сутки. Ночью было холодно. Правда, на второй день к нам пришли спасатели, быстро срубили домик из бревен, бросили туда матрасы, одеяла. Мы переночевали, а утром встали на лыжи - и вперед. А вы как думали? Сразу красная ковровая дорожка? Так только по телевизору показывали...
И на "Союзе-11" вы ведь должны были лететь, Алексей Архипович...
Алексей Леонов: Это действительно судьба... Одиннадцатый "Союз" - мой корабль, я вел его с чертежей, готовился к полету. Но за одиннадцать часов до старта поменяли экипаж. У бортинженера Кубасова случился приступ аллергии, и медкомиссия дала ему отвод. Вместо нас полетели Добровольский, Волков и Пацаев. А через восемнадцать суток они погибли при посадке...
К сожалению, в "Союзе-11" была заложена конструктивная бомба, которая проявилась лишь в полете. То, что она раньше не вылезла наружу, роковое стечение обстоятельств. Настоящая трагедия! Семья Жоры Добровольского жила рядом с нами, у него остались две девочки, они дружили с моими детьми, вместе в школе учились. Мне надо было прийти к ним и сказать, что случилось. Наташа спрашивает: "Дядя Леша, где мой папа?" А у меня комок в горле. Как объяснить ребенку, что папа погиб? На моем корабле! Болтуны, любившие покрасоваться на фоне экипажа, когда все проходило хорошо, в тот момент разбежались, попрятались. Ни возглавлявший Центр подготовки космонавтов Береговой, ни его заместитель Шаталов не пошли в семьи к ребятам, не вернувшимся из полета. Меня бросили на амбразуру: мол, ты командир, вот иди и говори что хочешь. Жуткая ситуация, драматическая! Сказать ребенку в глаза, что у него больше нет отца... Ведь должен был лететь ты, дядя Леша, а полетел мой папа. На твоем корабле! И не возвратился. Почему? Нет ответа на такой вопрос. Рубец на сердце на всю жизнь. Даже вот сейчас рассказываю вам, и мне больно...
Давайте про полет. 1975 год - не самое простое время в истории отношений между СССР и США...
Алексей Леонов: Мягко формулируете! Было сложнее, чем сегодня. Гораздо! Но нашлись умные люди, поняли: с "холодной войной" пора заканчивать. И первое слово осталось за американцами. Президент Никсон вместе с главой NASA Флетчером вышли на председателя советского правительства Косыгина. Смысл обращения сводился к тому, что наши страны оказались на грани вооруженного противостояния, и одной зажженной спички может хватить для начала необратимого процесса. Надо сообща искать выход из положения. Так и родилась идея отправить в космос два экипажа, чтобы планета увидела советско-американское рукопожатие на орбите. Мол, этим парням скорее поверят, чем политикам. Красивая история, согласитесь.
Программа полета была утверждена в мае 1972 года, после чего началась трехлетняя подготовка.
Показательно, что первое рукопожатие космонавтов и астронавтов произошло в момент, когда корабли пролетали над Эльбой. Так планировалось изначально?
Алексей Леонов: Задумывалось, что все произойдет над Москвой. Я контролировал процесс, следил за временем и до сих пор не пойму, как получилось, что мы открыли люки раньше положенного срока. Но в итоге вышло еще символичнее и пронзительнее. В мае 45го союзники встретились на Эльбе, а в июле 75го русские и американцы пожали друг другу руки над Эльбой. Поколение детей подхватило эстафету отцов.
Если не будет нормальных отношений между людьми и страны договориться не смогут. Только политики никак не в силах понять очевидного...
Алексей Леонов: А я и в 75м это четко сознавал. Рядовым американцам конфронтация была не нужна, нам - тоже. Поэтому мы без лишних слов обнялись с астронавтами и сели отметить удачную стыковку.
Вроде бы даже выпили по такому случаю?
Алексей Леонов: Не вроде бы, а точно. Только не водку, а... борщ. Я решил разыграть ребят и на тубы с едой заранее наклеил стикеры "Столичная", "Московская", "Пшеничная"... Американцы поверили, сначала упирались и отказывались пить, потом все-таки попробовали и... даже расстроились, сказав, что надо было настоящую водку налить.
Полностью интервью читайте в июльском номере журнала "Родина"
В июльском номере "Родины" вы найдете любопытный познавательный материал о князе Владимире, памятник которому собираются ставить в Москве: в нем он и креститель, и собиратель земель русских, и воин, и распутник.
Может заинтересовать читателя и дискуссия о неизбежности революции в России, в которой доктор философских наук Семен Экштут не соглашается с позицией доктора исторических наук Бориса Миронова. А еще - рассказ о легендарном предпринимателе Николае Путилове, чьим именем был назван завод в Петербурге, трогательное повествование внучки знаменитого актера Павла Кадочникова к его 100-летию со дня рождения, отрывки из биографической книги "Жизнь Высоцкого", готовящейся к печати, история старинного альбома с фотографиями певца Сергея Лемешева...
Будет полезным для читателя материал под названием "Царь-каша", в котором вы узнаете историю создания гурьевской каши.
В номере много исторических документов и фотографий.